В поисках потерянного разума, или Антимиф-2 - С Кара-Мурза

В статье 85 говорится: «Президент на основе и в соответствии с Конституцией издает указы и распоряжения, имеющие обязательную силу на всей территории Республики Беларусь.

В случаях, предусмотренных Конституцией, Президент издает декреты, имеющие силу законов. Президент непосредственно или через создаваемые им органы обеспечивает исполнение декретов, указов и распоряжений».

Нормотворческие полномочия Президента уточнены в Законе «О нормативных правовых актах Республики Беларусь». Часть 3 статьи 10 гласит: «В случае расхождения декрета или указа с законом закон имеет верховенство лишь тогда, когда полномочия на издание декрета или указа были предоставлены законом». Это значит, что декреты и указы президента имеют верховенство по отношению ко всем нормативным правовым актам Республики Беларусь, кроме решений референдума и положений Конституции. И это - только формальная сторона дела. К этому следует добавить, что Президент может по своей инициативе вынести на референдум и предложение об изменении Конституции.

Президент избирается сроком на 5 лет и может переизбираться неограниченное количество раз. В его руках находятся огромные полномочия: нормотворческие, кадровые, непосредственно управленческие и другие. При этом формально он не входит ни в одну из ветвей власти, он как бы возвышается над ними.

Приходится слышать много критики в адрес такого политического устройства Республики Беларусь. Якобы огромные полномочия Президента сводят на нет разделение властей и практически полностью исключают возможность обеспечения справедливого правопорядка и построения правового государства в стране. В принципе, подходя к вопросу с точки зрения формально юридической, такие обвинения можно признать справедливыми. Действительно, в Беларуси нет верховенства закона как специфического нормативного правового акта. Законы изменяются и дополняются указами и декретами Президента по нескольку сот раз за год. Но, во-первых, отсутствие верховного положения закона -это явление, характерное для подавляющего большинства правовых систем современности. Во-вторых, отсутствие верховного положения закона как специфического нормативного правового акта не означает нарушения принципа верховенства закона. Дело в том, что этот принцип сложился в рамках либеральных государств в эпоху классического парламентаризма. Именно поэтому он получил название «верховенство закона». Это название отражает верховное положение в иерархии юридических актов именно закона как нормативного правового акта, принятого Парламентом - органом, представляющим интересы всех слоев общества. Однако еще в начале XX века, как отмечал американский социолог Джеймс Бернхэм в книге «Революция менеджеров» (1940 год), политические системы стран мира начинают претерпевать существенные трансформации. Меняется локализация суверенитета - основная роль в реализации его переходит от представительных к административным органом. В различных вариантах либо исполнительная власть, либо верховная власть, формально не входящая в какую-либо из ветвей власти, обзаводится мощными законодательными полномочиями и становится главным нормативным источником регулирования общественных отношений. Этот процесс был связан, прежде всего, с чрезвычайным усложнением этих отношений и с необходимостью как можно более оперативного их регулирования. В рамках же парламентских процедур такая оперативность была и остается сегодня недостижимой. За прошедшие с начала XX века годы сформировалась целая система способов обхода формального верховенства закона: помимо законодательных полномочий исполнительной власти сюда входит, например, стремление решить как можно большее количество вопросов в рабочем порядке, создание новых государственных органов явочным порядком и т.д.

Сам же принцип верховенства закона в современном мире означает лишь то, что в своей деятельности работники органов, входящих в судебную, законодательную и исполнительную ветви власти, на всех уровнях властной иерархии должны руководствоваться только предписаниями нормативных правовых актов («закон» в собирательном смысле) в соответствии с их юридической силой и не должны совершать действия или принимать акты, противоречащие существующим актам более высокой юридической силы. А конкретная иерархия нормативных актов устанавливается законом (в Беларуси - Законом «О нормативных правовых актах Республики Беларусь»).

Вся критика политической системы Беларуси построена не только на традиционных представлениях о законности -представлениях, которым в настоящий момент не отвечает политическая организация ни одной из стран мира - но и на представлениях, по большей части примитивно нормативистских. Беларусь критикуют за отсутствие прямого действия Конституции, за недемократичное регулирование общественных отношений указами и декретами Президента и т.д. Здесь надо различать два совершенно отличных друг от друга аспекта.

Есть вопросы формальной законности, которые, в конечном счете, упираются в вопросы юридической техники. В комплексе этих вопросов центральной проблемой является обеспечение непротиворечивости законодательства страны, устранение технических погрешностей правового регулирования. Цель правотворческой деятельности в этом аспекте - создание согласованного на всех уровнях властной иерархии и максимально простого для применения законодательства.

Есть другая группа вопросов - вопросы содержательного характера. Здесь центральной проблемой становится проблема того, каким должно быть право и правовое регулирование, что есть справедливое право и как обеспечить справедливый правопорядок. В рамках этой проблемы принято проводить различие между формальной законностью и справедливостью нормативных актов. Например, может быть создана идеальная с точки зрения юридической техники иерархия нормативных актов, которая санкционирует массовое уничтожение какой-либо группы людей. С точки зрения содержательного аспекта такое законодательство следует признать неправовым и даже антиправовым. С точки зрения формального аспекта это законодательство совершенно.

Поскольку право по самой своей природе призвано регулировать общественные отношения с целью приведения их в гармонию с точки зрения учета интересов общества и интересов конкретных граждан, постольку можно выделить ряд критериев, применяемых к оценке содержательного аспекта законодательства. Во-первых, законодательство должно соответствовать некоторым общим априорным представлениям о справедливости и человеческом достоинстве, иначе оно не сможет обеспечить уважение прав личности (идеологический аспект). Во-вторых, законодательство должно быть адекватно вызовам времени, иначе оно не сможет обеспечить общее благо (аспект целесообразности). В-третьих, законодательство должно признаваться теми, кому оно адресуется (должно быть легитимным), и порождать реальные правоотношения, иначе оно превращается в набор деклараций и фикций, в правовую идеологию.

Как мы видим, применение этих трех критериев означает, что решение вопроса о справедливом правопорядке состоит в учете соображений целесообразности, легитимности и собственно справедливости. Последнее суть проблема идеологическая: представления о справедливости характерны для каждого общества свои, за исключением наиболее общих из таких представлений (о ценности человеческой жизни, о равенстве людей независимо от внешних признаков и т.д.). Причем, проблема собственно справедливости глубоко связана с проблемой легитимности: если законодательство несправедливо с точки зрения присущей данному обществу идеологии, то оно нелегитимно. Но критерий целесообразности тоже не стоит особняком.

Общество предъявляет государству требование эффективности государственного управления. Неэффективное государство быстро теряет легитимность и фактически нарушает принцип справедливости, вне зависимости от сознательного отношения государственных руководителей к «общечеловеческим ценностям». Если Правительство ввергает страну в нищету и деградацию, то его добрые намерения относительно прав человека не имеют никакого значения: оно фактически нарушает права человека самой сутью своей политики. Иначе говоря, критерий целесообразности является необходимым (хоть и не достаточным) условием легитимности и справедливости правового регулирования. Если законодательство не соответствует этому критерию, то оно не будет признано в качестве легитимного и справедливого вне зависимости от любых привходящих обстоятельств. И лучший пример, иллюстрирующий эту закономерность - пример Беларуси.

Ведется очень много споров по поводу справедливости или несправедливости законодательства. Есть люди, которые отказываются признавать изменения, внесенные в Конституцию в 1996 и в 2004 годах. Но в силу высокой эффективности государственного управления (особенно на фоне неудач в соседних странах, которые служат ориентиром) общество в целом воспринимает власть как легитимную, а правопорядок как справедливый (безусловно, вопрос стоит не об идеальной справедливости, а об удовлетворительной степени соответствия правопорядка представлениям об этой идеальной справедливости).