«Если», 2001 № 09 - Журнал «Если»

Последний раз я разговаривал с Джоэлом — нашим Джоэлом — в заключительные минуты местного благотворительного обеда. Было это года два назад. Ему как раз вручили особую, недавно введенную награду, а в ответ он извлек миллион долларов из ящика «на мелкие расходы» для детей, ставших жертвами насилия. Я это мог только одобрить. Конечно, очень легко прохаживаться на счет чистоты побуждений богатых людей, но когда я воображаю себя миллиардером, ничего получше того, что делает он, придумать не могу. Обездоленные дети, и больницы, и городские школы. Вот лишь немногие из его забот, и нам крайне повезло, что он у нас есть.

Как бы то ни было, я перекинулся парой слов с нашим Джоэлом.

Десяток-другой элегантно одетых личностей с чашечками кофе и рюмками в руках упивались его мудростью. На Джоэле был смокинг, и гость ничего не пил. Он выглядел приятно расслабившимся, словно готовым вздремнуть, его чарующий уверенный голос сыпал советами об искусственном интеллекте, ядерных реакторах и других высоких технологиях, которым в ближайшее время предстояло стать решающими. Если зеркала и упоминались, я не слышал. Но ведь я держался в задних рядах своры, смакуя свое равнодушие. Нашего почетного гостя в шутку спросили, кто выиграет кубок. Ведь он столько уже напредсказал — так кто выиграет? И с абсолютной непринужденностью Джоэл сообщил:

— Росс Келайн.

Правду сказать, это было вроде чуда, услышать, как с его знаменитого языка срывается мое имя. Я шагнул поближе, бормоча:

— Ну?

— Росс разбирается в футболе, а я нет. — Джоэл усмехнулся своему невежеству, и всем вокруг стало легче. А он протянул мне руку: — Как дела, Росс? Сколько лет, сколько зим!

— Да, порядочно, — выдавил я.

В таланты Джоэла входило умение плавно и мгновенно переключаться. Внезапно все вокруг нас словно исчезли. Остались только два старых школьных друга.

— Что поделываешь? Все еще в страховании?

— Все еще, — сказал я.

— А Полина…

— Хорошо. Прекрасно.

Но спрашивал он не о том. Я понял это по его ухмылке, по улыбке в его зеленых глазах. И тут он закончил свой вопрос:

— Она здесь, с тобой?

— Нет.

— Да, я как будто ее не видел.

Я кивнул, пропуская намек мимо ушей, и сообщил ему:

— Наш сын болен. Она осталась дома.

— Лео! — В том, что он знал имя нашего сына, ничего невероятного не было. Память у него почти фотографическая, и он любил похвастать ею еще в школе. — Ну, — промурлыкал Джоэл, снова беря мою руку и тепло ее пожимая. — Очень рад был повидаться. Береги себя, Росс.

И он исчез. Словно в воздухе растворился, а я остался гадать, что, собственно, означал наш разговор. Его интересует наша семья? Я или Полина? Или же Джоэл увидел во мне удобное средство ускользнуть от стада поклонников? Они теперь столпились около меня, и моложавая дама в платье с низким вырезом, встав почти вплотную ко мне, спросила:

— Ну, а как насчет кубка? Кто его выиграет?

Я был запасным в команде, победившей ровнехонько в двух играх, когда я учился в старших классах. Но дама была по-своему миловидна, а ее полные груди старательно тыкались мне прямо в глаза. Ну, разумеется, я принял вид знатока и ответил:

— Кливленд.

Черт, у меня было примерно пятьдесят шансов ответить верно, а при прочих равных это почти верняк.

В конторе пережевывается только одна тема. И, согласно последней оценке, тема эта к настоящему времени насчитывает минимум пятьдесят появившихся ниоткуда голов.

Даже наш главный выделяет время для сообщения последних новостей. Стэн — сребровласый импозантный мужчина с молодой второй женой, которой, чтобы занять ее, он выдает суммы на содержание процветающего бюро обслуживания всяких праздников.

— Минди устраивает нынче званый вечер в особняке, — с гордостью докладывает Стэн. — На двести персон. Но в это число включены дамы и избранные представители прессы. То есть не только Джоэлы, хочу я сказать.

Стэну почти шестьдесят, и в местной страховочной сфере он живая легенда. Практически бог. У него благообразная внешность человека, хорошо переносящего косметические операции, и он регулярно встречается с Джоэлом Номер Один. Вот почему я почти верю, когда Стэн говорит:

— Теперь чуть ли не каждый час появляется очередной.

— Неужели? — выпаливает кто-то. А наш Джоэл просто стоит там и ждет?

Стэн качает головой.

— Нет. Вроде бы каждый новый Джоэл дежурит, пока не появится следующий. То есть если он решает остаться. Но многие отказываются, говорит Минди. Однако если он готов остаться здесь, новый Джоэл обязан стоять в одиночестве в зале с зеркалами, демонстрируя себя гипервселенной. Обязанность, надо сказать, не особенно тяжкая, потому что официанты приносят ему закусить и выпить, а он беседует с надомным Искусственным Интеллектом, узнавая все, что возможно, о нашей маленькой Земле.

Все заворожены и приятно ужасаются. Это ведь какой-то невероятный беспредел, по-особому тлетворный. Разумеется, мы жаждем узнать все про этот декадентский раут. Но Стэн на следующее утро не является в контору, предоставив нам повариться в собственном соку.

Уже почти одиннадцать, когда наш начальник наконец выходит из лифта, еле волоча ноги. Стэн превратился в дряхлого старика. Он провел ночь без сна, глаза утомленно-красные, и он подчеркнуто избегает наших взглядов. Тем не менее среди нас отыскивается тупица, не способный принять предупреждающие сигналы. Идиот подходит к нему и спрашивает напрямик:

— Ну, и как все прошло в Особняке? Минди хорошо провела время?

Стэн сегодня утром выглядит на все семьдесят лет. Но вот его свингу и молодой позавидует: он уложил дурака хирургически точным правым в подбородок.

Мы начали встречаться летом после окончания школы. У меня уже был опыт с другими девочками, а Полина напускала на себя наивный вид, что очень помогало. Я почти верил, что я первый и единственный. Чудесное лето для меня, и отличный первый студенческий год. И она, и я учились в городском колледже и много говорили о том, чтобы скорее пожениться.

Говорила, в основном, Полина. А когда заметила, что я больше отмалчиваюсь, обвинила меня в том, что я не смотрю на наши отношения серьезно.

Что я мог ответить? Я сказал ей:

— Абсолютно серьезно.

Она посмотрела на меня по-особенному, а потом спросила:

— Ты хочешь на мне жениться?

— Вообще-то… да. В будущем.

Не самые умные слова в моей жизни. И не успел я оглянуться, как она вернула мне кольцо с опалом и что-то вякнула на тему, что мы останемся друзьями, подразумевая такую дружбу, когда видятся раз в полгода. Во всяком случае я так ее понял. Она хотела, чтобы я прямо предложил пожениться, а я — ни в какую. Слишком был упрям и слишком молод и мог найти что-нибудь получше. То есть я так думал. И для достижения этой цели я ухаживал за любой девчонкой, которая говорила «да», и спал с девчонками, которые говорили «да», и прошло полгода, и вот тогда-то Джоэл возвратился в город.