Похороны викинга - Персиваль Рен

Мы страдали от лихорадки, страшной жары, ядовитой воды, плохой и недостаточной пищи, и наша жизнь была сплошной военной кампанией. Временами мы были на самом краю гибели. Так, однажды наши верблюды пали и мы пешком добрались до колодца, который оказался высохшим. У этого колодца нас чуть не убили проезжавшие туареги…

Как я уже говорил, описание нашего отступления потребовало бы больше места, нежели понадобилось Ксенофонту. Я опишу лишь несколько наиболее характерных инцидентов, иначе мой рассказ будет так же длинен и утомителен, как было это путешествие.

Однажды мы открыли таинственный город, в котором, судя по его виду, непременно должна была существовать «загадочная белая раса с цивилизацией, значительно более древней, нежели наша, и в некоторых отношениях значительно выше нашей, управляемая женщиной такой необычайной красоты, такой чудесной…» и т. д.

Мы въехали на гребень длинного скалистого холма и внезапно встретились с большим отрядом вооруженных винтовками людей. Их было человек пятьдесят. Мы сделали то, что не раз делали в подобных случаях. Наши святые Хэнк и Бедди мгновенно онемели, Дигби сделался посланцем Сенуси Махди, а я – его помощником. Дигби выехал вперед.

– Мир вам, братья, – сказал он торжественным голосом, и, к моему величайшему облегчению, из отряда выступил седобородый старик и на странном арабском языке ответил:

– Привет и мир.

Оказалось, что этот почтенный джентльмен принял нас за авангард разбойников и был очень обрадован нашим мирным поведением. Дигби дал ему подробный отчет о нас, называя Хэнка и Бедди людьми необычайной святости, давшими строжайший обет молчания. О себе и обо мне он говорил, как о людях исключительной веры и добродетели и как о наследственных святых. Я не знаю, сколько поняли из его речи наши слушатели и насколько они ей поверили. Во всяком случае они были очень рады, что мы не были авангардом большого отряда туарегов.

Они пригласили нас к себе, и мы последовали их приглашению, несмотря на то, что нам вовсе не было с ними по пути. Их было пятьдесят человек, а нас четверо, их винтовки были у них в руках, а наши были у нас за спиной. Иначе поступать не приходилось. Итак, мы поехали, будучи номинально гостями, а фактически пленниками. Дигби ехал рядом со старым шейхом и уверял его, что, не смотря на нашу святость, мы были воинами и что если в одной руке мы несли Коран, то в другой мы умели держать саблю, а потому были готовы сражаться с его отрядом против туарегов.

Старик поблагодарил и ответил, что скоро отряд будет дома, а дома им не страшны все туареги Сахары, потому что их деревня расположена в совершенно неприступном месте. Единственно, что их огорчало, это то, что когда им приходилось вести караваны верблюдов для продажи в Таннуте, они каждый раз встречали банды туарегов и должны были пробиваться с боем. Из-за этого их походы были чрезвычайно продолжительны и большинство верблюдов погибало. Увы, нет ничего более желанного для разбойников-туарегов, нежели верблюды.

– Это единственное богатство, способное передвигаться на собственных ногах, – торжественно заметил Дигби.

Часа четыре мы ехали по направлению к низким скалистым горам. Наконец, добравшись до них, вошли в узкое ущелье с высокими, отвесными стенами. Мы ехали по нему гуськом и, выбравшись из него, оказались на широкой равнине, посреди которой стояло высокое плато, по виду напоминавшее гигантский круглый сыр. В течение двух часов мы ехали к этому сыру и увидели, что это была огромная гора с совершенно отвесными скалистыми стенами и плоской вершиной с поверхностью около квадратной мили. Гора была совершенно непреступна, и мне казалось, что лишь орлы могли когда-либо попасть на ее вершину. Однако я ошибся: это была идеальная крепость, сделанная руками самой природы.

Мы объехали часть отвесной стены и внезапно увидели узкую трещину. Эта трещина в стене высотой в тысячу футов была совершенно невидима с расстояния в сто метров. Наш шейх ввел нас в нее по одному, и мы, с трудом пробираясь между высокими кактусами, медленно ехали наверх. Трещина была не шире шести футов и шла неправильными извилинами. В одном месте ее дно было пересечено узкой и глубокой пропастью, шириной около трех ярдов. Через нее был уложен мост из нескольких пальмовых стволов, перекрытый листьями и песком. Этот мост, конечно, можно было мгновенно разобрать, и, разумеется, защитники никогда не дали бы нападающим возможности выстроить в этом месте новый мост. Они могли вплотную расстреливать их из-за огромной каменной стены и сбрасывать им на голову камни.

Мы пересекли мост и поехали дальше, пока наконец трещина не привела нас к огромному естественному двору, окруженному высокими скалами. Дальше верблюды идти не могли. Мы слезли, оставили их и продолжали подъем пешком. Это место, конечно, было совершенно неприступно. Достаточно было двух человек, чтобы охранять узкую трещину, а других путей наверх не было. На плато мы нашли город, окруженный стенами. Город, выстроенный из таких гигантских камней, каких я никогда не видел ни в одной постройке. Он, очевидно, был построен в такие древние времена, о которых мы не имеем понятия. Он был огромен и почти пуст. Жителей в нем было в четыре раза меньше, нежели жилищ.

Я забыл о трудностях нашего положения, о всех испытанных нами и предстоящих опасностях. Я был совершенно увлечен загадкой этого города. Однако в нем я не нашел никакой таинственной белой или черной расы. В нем жили самые обыкновенные арабы. И жили они в нем, как им казалось, испокон веков. Тем не менее я был совершенно уверен, что эти гигантские камни не были поставлены их предками. Арабы никогда не могли бы выстроить дома с дверьми пятнадцати футов высоты и комнатами высотой до двадцати пяти футов. Они просто жили в нем, как в случайном лагере, может быть, тысячу лет.

Это был очень интересный народец. Они были просты и дружелюбны, а их шейх был настоящим патриархом. Они очень мало знали о внешнем мире и смутно слыхали, что где-то существуют другие города, кроме их собственного, например, Мекка и Медина. Весь мир они разделяла на две части: на разбойников-туарегов и на врагов или жертв этих разбойников. В своей каменной крепости они были в полной безопасности, но в пустыне были так же беззащитны, как и всякий другой караван. Воды у них было совершенно достаточно, в их горе существовал источник. У них были козы, овощи и финики. Однако им приходилось ездить в Таннут за зерном, за патронами и посудой. Они выменивали там все, в чем нуждались, на верблюдов, козьи шнуры и ткани, вышитые их женщинами.

Несколько дней мы прожили у этого гостеприимного народа. Это был прекрасный отдых, совершенно необходимый в нашей дикой пустынной жизни. Мы отплатили им за гостеприимство, предложив сопровождать их караван, который в ближайшее время должен был выйти на восток.