14-я танковая дивизия. 1940-1945 - Рольф Грамс

Но как раз на это мы не хотели да и не могли пойти. Поэтому еще 27 апреля командование отвело 14-ю танковую дивизию с фронта и приказало сначала собраться в районе Кишинева, так как пока еще не было известно, когда и где дивизия будет снова введена в действие. Для непосредственной поддержки участка фронта был оставлен один, только усиленный, 108-й панцер-гренадерский полк, который дислоцировался вблизи села Бульбоака.

Однако уже через два дня, 29 апреля, дивизии пришлось снова передислоцироваться ближе к фронту, в район севернее села Мерены, так как в прежних довольно тесных местах расквартирования она постоянно подвергалась опасности во время частых налетов советских бомбардировщиков. При этом нам пришлось смириться с тем, что дивизия забралась довольно далеко от пересечения главных магистралей с твердым покрытием, по которым только и можно было передвигаться в период дождей, и оказалась в известной степени «в пустыне».

Зато теперь у нас было достаточно места для предписанного приказом «рассредоточенного размещения». Поскольку мы должны были по возможности избегать размещения на немногих сохранившихся хуторах и в небольших деревушках, таких как Кобуска-Веке и Балабанешты, гренадеры, танкисты и артиллеристы закапывали свое тяжелое оружие, танки и автомобили глубоко в землю на достаточном расстоянии друг от друга, что хотя бы в какой-то степени обеспечивало защиту от огня русской артиллерии и налетов эскадрилий штурмовиков Ил-2. Правда, плащ-палатки и импровизированные крыши оказались сомнительной защитой от затяжных дождей, которые часто шли по нескольку дней подряд.

Однако все эти неудобства можно было вполне пережить, если сравнить их с гораздо более тяжелыми нагрузками, которые выпадали на долю дивизии до сих пор. Вызывало досаду лишь то обстоятельство, что на этот раз, кроме обычных ремонтных работ, нельзя было ничего сделать, чтобы улучшить обеспечение вооружением отдельных подразделений. Единственная 88-мм зенитка дивизии, которая пережила отступление, обнаружилась тем временем в Кишиневе и была передана 108-му панцер-гренадерскому полку. Кроме того, в конце концов нам удалось еще раздобыть и прицелы для большого числа трофейных противотанковых пушек и минометов — но на этом все наши возможности были исчерпаны. Точно так же мы были не в силах компенсировать и те потери, которые дивизия понесла в последних боях. Командование дивизии получило извещение о прибытии в ближайшее время пополнения, но оно до сих пор так и не прибыло. К таким временным мерам, как прочесывание тыловых служб и обозов и формирование сводных подразделений, уже нельзя было обращаться хотя бы потому, что весь личный состав тыловых подразделений, без которого можно было обойтись, уже давно был переведен в панцер-гренадерские полки. Кроме того, нельзя было и дальше ослаблять небоевые подразделения дивизии, остававшиеся в районе сосредоточения машин, неиспользуемых в бою, если мы не хотели серьезно повредить их новому формированию и перевооружению. Впрочем, большинство из них уже было объединено в дорожно-строительные бригады и инженерно-позиционные команды, которые соответствующим образом использовались начальником всех саперных подразделений армии. Танковый полк, рассчитывавший на скорое поступление «Пантер», направил все сверхштатные экипажи и примерно половину ремонтников на курсы переквалификации, организованные при 15-м танковом полку в Хартополе.

Поэтому все внимание офицерского и рядового состава дивизии было обращено на предстоящее боевое использование дивизии.

Как и ожидалось, после стабилизации фронта в районе Тигины русские перенесли направление главного удара в большую излучину Днестра. Если сначала они переправили через реку только две дивизии, то теперь на плацдарме были сосредоточены главные силы советской 8-й гвардейской армии, которая считалась самой лучшей и закаленной в боях среди всех армий 3-го Украинского фронта маршала Толбухина. То обстоятельство, что при этом он, вопреки своим правилам, отказался от эшелонирования в глубину и подтянул к самому берегу Днестра даже резервы, указывало на то, что он чувствовал себя довольно уверенно и собирался в любом случае удержать плацдарм, а возможно, даже расширить его. Свойственный ему метод управления войсками однозначно свидетельствовал о том, что он хотел помериться силами и поэтому все поставил на карту.

В истинном смысле слова «не обращая внимания на потери», он снова и снова посылал свою пехоту в атаку. Действуя таким образом, он прорвал противотанковый рубеж и смял передний край обороны, занятый в основном румынами, и в конце концов захватил господствующие высоты между селами Войново и Корьево. И хотя в данный момент противник ограничил свои наступательные действия, однако выдвижение его артиллерии, сосредоточение крупных пехотных соединений и появление на западном берегу первых танковых подразделений и самоходных артиллерийских установок доказывали, что это было только затишье перед следующим штурмом, которое предоставляло оборонявшимся немецким дивизиям лишь короткую передышку.

Поэтому в штабе 6-й армии вскоре пришли к убеждению, что на этот раз не удастся обойтись полумерами, которыми приходилось пользоваться до сих пор, и решили, не считаясь со стабильностью прочих фронтов, сформировать из всех имевшихся в наличии резервов мощное ударное соединение.

Конечно, и это ударное соединение не обладало подавляющим преимуществом над противником, и было бы слишком рискованно надеяться добиться с его помощью «великого перелома», осуществив под Тигиной и Дубоссарами маневр с целью взятия в клещи и окружения 8-й гвардейской армии и соседних соединений, чтобы тем самым снова вернуть себе инициативу. Надо было бы радоваться, если бы нам вообще удалось фронтальной атакой с запада оттеснить русских к Днестру и ликвидировать их плацдарм, восстановив таким образом первоначальную линию фронта. Даже если бы мы и добились успеха, еще неизвестно, удержали бы мы большую излучину Днестра, заняв на флангах оба мыса, выступающие на запад у населенных пунктов Телица и Малаешты, чтобы прикрыть наши позиции.

Однако сомнения и озабоченность, будь они и вполне обоснованными, не могли помочь нам выйти из тяжелого положения. Время поджимало, и нужно было действовать быстро, чтобы окончательно не упустить и те небольшие шансы на успех задуманной операции.

К 7 мая предварительная подготовка продвинулась настолько, что отдельным дивизиям уже можно было отдавать окончательные приказы об атаке. В 14-ю танковую дивизию такие приказы поступили как раз в тот момент, когда было закончено временное замещение отдельных командных должностей и формирование мелких боевых групп. Генерал-майор Унрайн вернулся из отпуска и снова принял командование дивизией. Полковник Грессель, который замещал его с момента перехода через Днестр, сменил подполковника Кёлера на посту командира 108-го панцер-гренадерского полка, который со всеми подчиненными ему частями был подтянут к передовой из района Бульбоаки и Тынтарени. Подполковник Гёке передал командование районом сосредоточения машин, неиспользуемых в бою, и опорным пунктом Оларешти командиру зенитного дивизиона капитану Витцелю и вместе со штабом танкового полка прибыл jia командный пункт дивизии на случай формирования новой бронетанковой группы.