Карабах – горы зовут нас - Эльбрус Иззят оглы Оруджев

Для ознакомления со сложившейся обстановкой, нужно было срочно увидеть все своими глазами, и полковник не стал засиживаться в штабной машине, где выслушивал доклад начальника связи бригады майора Фаталиева о последних событиях. Пока майор рассказывал о положении на линии соприкосновения, в машину пришел майор Садиев.

Увидев офицеров, коротко представился, — Представитель Управления артиллерии МО, — выпалил он одним духом и, сняв заплечный вещевой мешок, положил его в углу салона. Прошел к столу, присел на край топчана, внимательно рассматривая незнакомцев, за руку не поздоровался, что сразу же запечатлелось полковнику.

— Значит не так давно он здесь, отметил про себя он. Форма его была не местного пошива, и ладно сидела на майоре. Радист, открыв окошко, доложил Фаталиеву, что связь со штабом командования прервалась. Спросив разрешения, начальник связи вышел разбираться.

Полковник внимательно разглядывал вошедшего офицера, курил. Садиев развязал вещевой мешок, достал какую-то книгу и стал читать.

— Давно ты у нас в армии, — спросил полковник у Садиева. Тот поднял голову, и как бы, между прочим, заметил:

— Да нет, только неделя как прибыл из России, еще даже семью не успел привезти.

— А сюда, как попал?

— В штабе Управления Министерства Обороны, в Баку, сказали, что надо поехать в Агдаря и помочь спланировать огонь артиллерии 703 бригады. Приехал, а оттуда послали сюда, обещали заменить через неделю, чтоб я мог выехать в Россию и привезти семью— он говорил спокойно, даже как-то прозаично, не представляя себе, куда он попал.

— А что читаешь? Наверно наставление по артиллерии?

— Да нет, захватил Стендаля «Красное и Черное».

— Майор, не обижайся на меня, ты хоть представляешь, куда ты попал?

— Да вы меня не пугайте, все говорят, что кругом армяне, и они нас окружили, только я их вообще не видел. Да, где здесь война. Слоняются без дела куча вооруженных людей, и пьянствуют целый день. Лучше уж книгу читать.

— Ты видел у дома машину?

— Да видел, эта, которая с номерами МО?

— Вот пойди и посмотри на нее вблизи, потом расскажешь свою версию, договорились?

А я пока немного отдохну, сказал полковник и вытянулся на скамейки. Садиев вышел. Только полковник хотел расслабиться, как пришел Нестеренко.

— Товарищ полковник, Фаталиев говорит, что вы хотите объехать линию соприкосновения. Возьмете меня с собой?

— Нет, Олег, ты останешься, поговори с солдатами, найди командира взвода курсантов училища. Они здесь, где-то. Там пацаны молодые со второго курса. Вчера в МО сказали, что машина, на которой они ехали сюда, напоролась на мину, но точно, никто не знает. Родители, которые сутки живут в приемной начальника училища, требуют сведений о своих сыновьях. Узнай о них все, что возможно. Суки какие-то послали их сюда, а они даже автомат в руках не держали. И еще, прошу тебя, об окружении ни слова. Пока не разберемся с обстановкой. Нестеренко молча выслушал указания полковника, спросив разрешение, ушел.

После увиденного на линии соприкосновения, все стало на свои места, картина вырисовывалась безрадостной.

Приказав Фаталиеву собрать офицеров штаба на совещание, он засел за составление донесения.

Вечером в штабной машине собрались майор Садиев, капитан Агаев, майор Нестеренко и начальник связи Фаталиев. Не было только зама по тылу, который занимался вопросами раненых.

Полковник за столом заполнял бланк донесения. Закончив писать, он взял сигарету, прикурил и только после этого обратился к присутствующим: — Значит так, мужики, скрывать от вас ничего не буду, но все что вы услышите здесь, должно оставаться в тайне. Он взял со стола исписанный листок, стал медленно читать хриплым голосом:

Донесение в штаб руководства:

«С 16.30 до 20.00 20. 02 знакомился с районом обороны подразделений. В инженерном отношении район обороны не оборудован. Отсутствуют траншеи, ходы сообщения, блиндажи т. д. Личный состав, после поражения в предыдущих боях в моральном отношении подавлен, много больных и обмороженных.

Нет теплой одежды, многие солдаты раздеты. Пункты обогрева не устроены. В ряде подразделений отсутствуют командиры.

Подразделения, как рота, батальон практически не существуют. Единого руководства рубежей обороны нет. Связь с подразделениями отсутствует, а если есть, то неустойчивая, в связи с отсутствием элементов электропитания к радиостанциям. Из боевой техники имеется в наличии: Танк Т-72 и тот не заводится. Нет аккумуляторов.

— Представляете, — полковник отложил листок, с которого читал, — подъезжаю к селу Чапар, смотрю, стоит танк на дороге, остановились, спрашиваю:

— Чей танк и где экипаж, там кажется, командир Алиев. Он взял листок и посмотрел.

— Да, точно Алиев. Кем — спрашиваю, командуешь? Он отвечает: — Танковым батальоном.

— Так, танк твой?

— Нет — говорит — не мой.

— А, где твои танки?

— А у меня, их нет. Просто, когда собирались формировать танковый батальон, меня назначили командиром, но танков не дали, отправили сразу на фронт. Вот уже два месяца воюю, а батальон так и зовется танковый.

— Ну, тогда говорю, вот тебе первый танк, бери его и ставь в строй. А он отвечает:

— Понимаете, у меня танкистов нет, их еще должны были отправить в учебку, а сам я пехотное училище закончил, и в танках не разбираюсь.

— Где тогда, спрашиваю — экипаж?

— А это, армянский танк, он остался еще с прошлого боя и никто к нему не подходит. Говорят, что может быть заминирован?

Отогнал всех по дальше и решил посмотреть сам.

Принесли отвертку, которую нашли по моей просьбе, осторожно открываю люк механика водителя, взрыва нет. Из глубины танка запахло смертью. Пересилил себя и заглянул в отделение. Чисто, ничего подозрительно нет. Забрался вовнутрь, сел, чуть не умер. Полковник вытер вспотевший лоб обратной стороной ладони. Пока осматривал, даже вспотел, как сейчас помню, он улыбнулся. Думаю, грохнет сейчас. Умирать не хотелось, но Аллах милостив. Пронесло. Потом таким же способом открыл люк командира. Все в порядке. Танк с полным боекомплектом, правда, аккумуляторы сели. Подзываю Алиева и говорю: — Есть у тебя толковые бойцы, я научу их стрелять вручную. Пришлось повозиться с бойцами. Когда выстрели по Гетавану, и попали в дом, радости было полные штаны. Теперь у них есть танк, только бы не бросили его, — полковник, прикурил сигарету и обратился к Садиеву:

— Вот так и воюем, а ты говоришь «Красное и Черное». Взял со стола листок и стал зачитывать дальше:

— «БМП-2» — нет экипажа, там всего один командир из курсантов и тот болен. На вооружении у солдат только стрелковое оружие. Боеприпасы в ограниченном количестве, один боекомплект. Продовольствия, по докладу Юсифа Мамедова, начальника тыла бригады, осталось на сутки. Во многих автомобилях нет горючего. Из командного состава 703 МСБр — заместитель