Стратегии злых гениев - Валентин Бадрак

Став президентом, Саддам Хусейн бесстрастно и последовательно расправился со всеми, кто мог создать хоть мало-мальски видимую конкуренцию его власти. Прежде всего он организовал неожиданную и поражающую коварством расправу над соратниками по партии БААС. Очевидно запугав генерального секретаря партии и вынудив его в обмен на жизнь «признаться в подготовке заговора», Саддам добился, чтобы в качестве заговорщиков были названы более двадцати наиболее авторитетных баасистов. Все они, как и генеральный секретарь, были уничтожены. Небезынтересно, что уже в этот период «рыцарь арабской нации» обнаружил желание подавлять противников абсолютно, не просто убивать, но подавлять, расплющивать психику еще до физической смерти человека. Он, вероятно, испытывал наслаждение, когда после ареста «заговорщиков» в соседние камеры были брошены их дети, которых пытали на глазах родителей, насиловали малолетних девочек, уничтожали целые роды и семьи. Это была его месть партийцам за то, что они посмели возражать ему в те времена, когда он был еще только вторым. Затаив обиду и жажду расправы, он дождался своего часа и с тайным ликованием истребил всех, кто имел хоть небольшой авторитет в обществе и мог составить ему конкуренцию. Говорят, что нередко, чтобы убедиться в моральном падении тех, кого он считал врагами, Саддам сам участвовал в пытках и руководил зверскими убийствами. В нем самом давно уже пробудилось чудовище, стремящееся получить наслаждение от властвования и возвышения над ближними.

Под общий шумок Хусейн приказал отправить на тот свет и идеолога партии аль-Самараи, которого он долго держал в тюрьме. Новый президент не был сторонником амнистий, по всей видимости считая, что лучший способ избавиться от головной боли – гильотина. Другое дело, что конкурентом и потенциальным заговорщиком этот мнительный и преследуемый фобиями человек считал каждого, кто по своему желанию или невольно высовывался из-под его огромной, раскинувшейся над страной тени. Поэтому жестокие расправы следовали одна за другой, а палачи были всегда наготове.

Но жажда признания в глазах народа и международного сообщества гнала Саддама Хусейна на все более масштабные преступления и кровопролития. Избиение своего народа казалось ему уже явно недостаточным для достижения беспримерного величия. Нужны были акции, которые поставят президента Ирака выше лидеров других арабских государств, создав плацдарм для распространения влияния во всем регионе, а затем, если это окажется возможным, и во всем мире. Не стоит сомневаться в том, что неуемные аппетиты одержимого властью человека распространялись далеко за пределы Ирака. Они оказались, в итоге, точно соответствующими его представлениям о своих силах. В своем безудержном желании подняться над временем и пространством Саддам Хусейн спровоцировал рост напряженности в отношениях с соседним Ираном, а затем развязал войну. И потому, когда блицкриг не удался, он не мог заставить себя отступить, ибо это означало бы признать поражение. Гораздо легче Саддаму Хусейну было заставлять умирать на поле брани тысячи соотечественников. Война, затянувшаяся на восемь лет, принесла разруху и голод, она уничтожила тот уровень благосостояния, что был достигнут при аль-Бакре. В результате неудавшейся попытки самоутверждения президента Хусейна в регионе улицы большинства иракских городов оказались заполненными нищими и калеками, психика многих тысяч людей была разрушена, практически каждый дом посетила смерть.

Но диктатора это мало заботило, он уже вынашивал планы новых военных операций. Болезненное тщеславие Хусейна выдержало лишь два года, после чего он, несмотря на экономический кризис и подавленный моральный дух армии, предпринял попытку оккупировать соседний Кувейт. Ему хотелось решить многие вопросы, получив нефть и богатства этой страны. После второй неудачной войны терпение народа лопнуло: надеясь, что разбитая и обескровленная армия не сможет заниматься восстановлением порядка, шииты на юге и курды на севере подняли восстание против режима Хусейна. Произошел выброс долго накапливавшейся энергии противостояния. Но последствия оказались ужасными для восставших: порядка ста тысяч человек было истреблено. Именно во время этих расправ Хусейн отдал приказ применять отравляющие вещества. Тиран довел свой народ до такого состояния, что люди стали, как звери, бросаться друг на друга, процветало дикое мародерство и беспричинные убийства. Ала Башар в качестве типичного эпизода приводит ситуацию, когда в аварию попал автомобиль, в котором, кроме мужа и жены, было пятеро детей. Мужчина и двое детей погибли, а прибежавшие люди вместо помощи тяжело раненным детям и женщине стали грабить их, стаскивая даже одежду. А через несколько минут с машины были сняты колеса. В отдельно взятой стране Саддам Хусейн построил ад и сумел заглянуть в его темную бездну.

Хотя на первый взгляд создается впечатление, что Саддаму Хусейну многое удавалось, на поверку же его жизнь была цепью разочарований, которые всякий раз напоминали о его детских и юношеских комплексах. Историки утверждают, что он всегда сокрушался о том, что не был принят в военную академию. Внутреннее потрясение надолго засело в его сознании, поэтому, и даже став президентом, он не забыл о психологической проблеме и решил ее, подобно Сталину, присвоением себе звания маршала. Духовно бедному, ему необходимы были подтверждения собственного величия в виде блестящей мишуры. Тогда же, после шока провала, Саддам встал перед дилеммой: считать себя заурядным человеком, покоряющимся общим правилам, и иметь слишком мало шансов для достижения славы и признания, или пойти другим путем, исповедующим верховенство силы, – насилия и агрессии. Почти не сомневаясь, он избрал второй путь. Этот человек, присвоивший себе все возможные звания и единолично занимавший все руководящие посты в государстве, был настолько неуверен в себе, что приказывал расстреливать и вешать людей за анекдоты, симпатии к другой партии или выражение сомнения в правильности его действий. Согласно статистике последних лет правления Хусейна, 18 миллионов иракских граждан жили в жутчайшей нищете, фактически на грани вымирания. Как указывает Константин Капитонов, в стране, где «средняя зарплата равна 300 динарам, а курица, к примеру, стоит 400», иракцам приходится выкручиваться, главным образом за счет государственных пайков, которые выдают раз в неделю. В пайке – хлеб, немного сахара, риса и маргарина. Молоко и мясо были для среднего иракца невиданной роскошью. В результате некоторые отчаявшиеся жители часто предлагали на продажу свои органы. Свидетели того страшного времени отмечали, что особенно велик был спрос на почки, которые шли по 50 тысяч динаров за штуку.