Испытание огнем - Михаил Калашник

Все подавленно молчали. Что это? Выходит, нам не доведется освобождать Киев? Но приказ не обсуждают. Верховному Главнокомандованию виднее, как лучше использовать войска. Если нас выводят в резерв, стало быть, так нужно.

За два месяца наступления армия, громя и преследуя врага, освободила от фашистских оккупантов тысячи населенных пунктов, вместе с другими армиями приняла участие в форсировании Днепра, в сокрушении Днепровского вала, о неприступности которого гитлеровцы трубили на весь мир, захватила плацдарм на правобережье, превратив его в надежный трамплин для дальнейшего наступления.

Сделано многое. И не столь важно, что завоеванный нами и нашими соседями букринский плацдарм в связи с изменившейся на фронте обстановкой пока остается запасным. Свою задачу 47-я армия выполнила. В наступлении на левобережье, при форсировании Днепра и в трудных боях за расширение букринского плацдарма ее люди проявили неукротимый боевой порыв, мужество, героизм.

Я назвал лишь несколько героев днепровской битвы, а их в нашей армии были тысячи. Родина достойно оценила подвиги воинов. За период летне-осеннего наступления 1943 года 3796 солдат, сержантов и офицеров 47-й армии были награждены орденами Советского Союза и 5888 - боевыми медалями. Сто двадцать храбрейших из храбрых, особо отличившихся при форсировании Днепра и в боях на плацдарме, стали Героями Советского Союза.

Помню, с каким огромным чувством радости и законной гордости встретили мы в политотделе сообщение о том, что в числе других высокого звания Героя Советского Союза удостоен бывший наш сослуживец Павел Иванович Кузнецов начальник политотдела 9-й гвардейской механизированной бригады, а также заместитель командира по политчасти 225-го стрелкового полка 23-й стрелковой дивизии майор Павел Семенович Литвинов, заместитель командира по политчасти 35-го стрелкового полка 30-й стрелковой дивизии майор Козьма Козьмич Ермишин и некоторые другие политработники.

За умелое руководство войсками высокими правительственными наградами были отмечены многие генералы и офицеры из управления и штаба армии. Ее командующий генерал-лейтенант Филипп Федосьевич Жмаченко стал Героем Советского Союза. Это была заслуженная и достойная награда. Все мы от души поздравляли его. Первый член Военного совета генерал-майор Иван Николаевич Королев был награжден орденом Ленина, а член Военного совета по тылу полковник Петр Васильевич Кузьмин - орденом Красного Знамени.

Боевые ордена и медали командующий от имени Верховного Совета СССР вручил в те дни солидной группе работников политотдела армии. Я получил свой первый орден Красного Знамени.

Днепровские награды... Ими по праву гордятся многие и многие тысячи воинов. Они напоминают о подлинно массовом героизме советских солдат и офицеров, являются знаками беспредельного уважения нашего народа к своим отважным сыновьям - живым и мертвым, ибо, как поется в песне:

Кто погиб за Днепр, будет жить в веках,Коль сражался он, как герой...

Во второй половине декабря я получил телеграмму, подписанную начальником политического управления 1-го Украинского фронта[10] генерал-майором С. С. Шатиловым. Мне предлагалось прибыть 19 декабря на фронтовое совещание начальников политотделов и выступить с докладом об опыте партийно-политической работы в войсках 47-й армии в период осеннего наступления, форсирования Днепра и боев на плацдарме.

Наши штаб и политотдел находились тогда в небольшом городке Козелец Черниговской области. Ехать же на совещание нужно было в Святошино (пригород Киева). Прикинул по карте: расстояние около восьмидесяти километров. Значит, времени у меня в обрез. Поспешно стал собирать материалы для доклада. Дело осложнилось тем, что корпуса и дивизии, с которыми был пройден трудный путь от Боромли до Правобережной Украины, входили теперь в состав других армий. Так что ни побеседовать, ни посоветоваться с друзьями я не мог. Приходилось пользоваться лишь копиями политдонесений, собственными записями и докладными записками инспекторов и инструкторов. А это, на мой взгляд, оказенивало доклад, делало его менее интересным.

Выехали ночью. Я то и дело поторапливал водителя: путь дальний, как бы не опоздать. А машина периодически буксовала в снежном месиве.

Но вот наконец добрались. Встретил меня генерал Сергей Савельевич Шатилов.

- А я смотрю, нет и нет полковника Калашника. Думаю, уж не застрял ли где. Последним прибыл.

- Дорога плохая. Да и далековато от нас до Святошино...

- Ничего. Главное, что не опоздал.

Совещание открыл член Военного совета фронта генерал-лейтенант К. В. Крайнюков. Большую часть вступительной речи он посвятил задачам партийно-политической работы в ходе продолжавшейся наступательной операции войск фронта.

"Нас пока это мало касается, - невесело подумал я. - Сколько времени армия будет находиться в резерве - неизвестно. Скорее всего, переформирование затянется. А впрочем, кто знает?.."

Выступления начальников политотделов армий были посвящены в основном минувшим боям. Выступавшие щедро делились накопленным опытом.

С особым вниманием слушал я выступления полковников Л. И. Брежнева и К. П. Исаева, которые представляли 18-ю и 60-ю армии нашего фронта. В составе этих армий сражались за Киев и бывшие наши дивизии: 23-я стрелковая, которой командовал теперь полковник И. В. Бастеев, недавний командир 89-го стрелкового полка; 30-я стрелковая под началом полковника В. П. Янковского; 218-я Ромодановская стрелковая под командованием генерал-майора С. Ф. Склярова и другие. Для меня было большой радостью услышать знакомые фамилии, узнать о том, что некоторым дивизиям, совсем недавно входившим в 47-ю армию, присвоены почетные наименования Киевских, Житомирских, Фастовских. В их боевых заслугах, в их победах, одержанных в последние дни боев на Правобережной Украине, была частица и нашего труда, нашей воспитательной работы.

В перерыве стал расспрашивать Леонида Ильича Брежнева о командирах и политработниках частей и соединений, переданных из 47-й в 18-ю армию и отличившихся в боях за Киев.

- Обо всех не расскажешь, Михаил Харитонович, - ответил он. Давайте-ка лучше после совещания махнем к нам. Отсюда до политотдела восемнадцатой армии всего каких-нибудь три десятка километров. Там на месте все и узнаете, встретитесь с друзьями. Посидим, спокойно побеседуем. По-моему, это будет полезно. Согласны?

- Согласен. Там, кстати, можно будет повидаться и с генералом Леселидзе, нашим бывшим командармом, с другими друзьями-"кавказцами".

- Вот и хорошо. А угощение, разумеется, за мной. Теперь ведь не то что на Кавказе: буханку хлеба с собой брать не требуется...