Цена его ревности. Книга 3 (СИ) - Мур Лана

— Это судьба, — с хитрой улыбкой сказал Санджей, плотно закрывая дверь и включая воду, чтобы наполнилась мраморная, больше похожая на небольшой бассейн, ванна.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 74. Задержка

Первым желанием Ракеша, когда увидел вошедшую в номер Вику, было стиснуть ее в объятиях и больше не выпускать, но он сдержался. За то недолгое время, что прошло с часа его приезда в гостиницу после успешно проведенных переговоров (теперь его будущее и будущее Анила приобрело вполне конкретные очертания), Ракеш что только не передумал, ожидая жену. Примерно зная планы брата и девушек, он, то видел Вику, упавшей с солнечных часов и лежащей на плитах обсерватории, то, отставшей от родственников, потерявшейся в рыночной толчее и безуспешно ищущей знакомое лицо, или же, намеренно сбежавшей от Санджея и сестры и плутающей в путанице городских улиц. Но она пришла, целая и невредимая — Санджей безукоризненно справился с ролью старшего брата, все-таки, ответственности, обязательности и надежности у него не отнять, эти качества были их фамильной чертой. Она пришла, и державшее в напряжении беспокойство ушло. Казалось, что с приходом Вики, роскошный, но до ее появления тусклый номер озарился солнечным сиянием, а в месте с врединой в комнату ворвался ветер, принеся с собой запах полевых трав и растворив атмосферу тревожного ожидания.

— Где вы так долго были? — поинтересовался Ракеш. — Неужели решили обойти пешком весь Дели?

— Мы были в обсерватории, — упав в кресло и вытянув уставшие ноги, начала говорить Вика, находясь под впечатлением от прогулки. — Это что-то грандиозное! Как люди могли такое построить, много сотен лет назад, не имея никакого строительного оборудования?! А потом мы были на рынке, — откинув голову на спинку, она весело рассмеялась. — Я думала, что мы там останемся навсегда. Лалит накупила столько, что, наверное, за один день обеспечила многим семьям месячный доход.

— А ты почему ничего не купила? Неужели ничего не понравилось? — массируя виски и стараясь унять усилившуюся к вечеру головную боль, спросил он. Ракеш выключил ставший раздражать телевизор, настроенный на музыкальный канал и передающий веселые танцы и песни, смысл которых не улавливал, очнулась и Вика. Она сообразила, что полулежит в кресле и рассказывает Ракешу, как провела день, будто они и вправду обычная, любящая семейная пара, обсуждающая свои дела. А ведь она решила держаться от мужа как можно дальше.

— До ужина мне надо еще принять душ, — Вика вскочила с кресла и бросилась в ванную, только белый волан платья, глянцевая кожа ног и вишневая грива мелькнули в дверях. Ракеш тоже направился освежится и смыть остатки напряжения, надеясь, что горячая вода расслабит мышцы и хоть немного снимет головную боль.

Айрин и Санджей по уже приобретенной и нравившейся обоим привычке вместе принимали ванну. Они не располагали достаточным количеством времени, чтобы расслабиться и забыть обо всем. Молодые люди помнили, что после ужина необходимо снова двинуться в дорогу, чтобы к вечеру субботы появиться на вечеринке, а потому не имели возможности отвлечься на более приятные вещи. Но даже несмотря на цейтнот, получали удовольствие. Погружаясь пальцами в хлопья пены, благоухающей сладким ароматом персика, Санджей нежно массировал спину и плечи любимой, а Айрин, прикрыв от наслаждения глаза, блаженствовала под его руками.

— Не засыпай, выспишься в машине, — касаясь губами уха невесты и щекоча его дыханием, сказал Санджей.

— Я и правда чуть не уснула, — смеясь, воскликнула Айрин, очнувшись от неги, и с энтузиазмом принялась за жениха. Ее пальцы порхали и скользили по глянцевой от воды и пены коже любимого и желанного мужчины, обрисовывали рельеф мышц и трепали влажные кудри, гладили родное лицо, и она чувствовала, как подушечки покалывает отросшая за день щетина. И от этих легких, заигрывающих ласк кровь молодых людей начинала бежать быстрее, а внутри распространялось приятное, расслабляющее тепло. Но чем дальше влюбленные шли по коварной, уводящей все дальше от реальности тропинке чувственного удовольствия, тем сильнее в них разгоралось пламя, грозя смести на своем пути все препятствия и увлечь влюбленных в долину наслаждений.

— Нам пора, — слегка охрипнув, сказал Санджей. Сам же, тем временем наматывал на палец длинную потемневшую влажную прядь, привлекая к себе невесту в желании почувствовать знакомую нежную сладость ее губ.

— Ты прав, к сожалению, — со вздохом разочарования произнесла Айрин и, шутя мазнув Санджея по губам, встала в белоснежной мраморной ванной. И лилейно-белой кожей сама напоминала один из этих хрупких цветов, стоящих на полу в высоких вазах. Сполоснув хлопья пены и завернувшись в мягкие махровые халаты, влюбленные вышли в комнату.

Оставшись с мужем наедине и светясь от восторга, Лалит принялась показывать Анилу покупки. Она расправляла тонкую ткань и набрасывала ее на себя, интересуясь, подходит ли цвет, заворачивалась в сари, чтобы продемонстрировать всю его красоту, прикладывала к мужу рубашки, разных расцветок и фасонов и восхищенно смотрела на него. С благоговением перебирала тяжелые, переливающиеся разнообразными цветами, тихо позвякивающие браслеты, не уставая хвастать, как дешево все это обошлось и насколько дороже то же самое, она приобрела бы в Мумбаи.

— Постой, постой, — остановил ее Анил. — Скажи, ты скупила на рынке все, что там было или немного оставила и другим покупателям?

— Слишком много? — огорченно спросила Лалит.

— Да нет, все в порядке. Я рад, что ты довольна, — ободряюще похлопал ее по руке. — Только отложим просмотр покупок до дома. Поторопись, нам надо успеть на ужин и поедем домой.

— Ах! Да! — сворачивая лежащие ворохом ткани, спохватилась Лалит, — Как прошла твоя встреча?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Великолепно! — просиял Анил, а потом принял загадочный и таинственный вид. — Не буду сейчас ни о чем говорить, но скоро наша жизнь изменится! Ракеш не забывает о своих братьях! Скажу лишь то, что скоро мы будем иметь возможность переехать из родительского дома, а у меня будет новая работа! Ну пойдем уже, а то опоздаем. Можешь надеть новое сари, — он обхватил опешившую от свалившейся на нее новой и непонятной информации жену за талию и закружил. Их веселый, задорный смех разлетался по комнате и тонул в мягких драпировках.

Этот же вопрос задала Ракешу и Вика, когда просушивая полотенцем волосы, появилась из ванной до пят завернутая в бирюзовый халат и увидела мужа, лежащего на диване и закутанного в плед. Раджа знобило, позолота лепных молдингов на стенах резала глаза, и он их закрыл. Напряжение последних дней, покинув его, забрало с собой и все силы, теперь Ракеш мечтал лишь о том, чтобы его никто не трогал.

— Пора на ужин, ты идешь? — осторожно поинтересовалась Вика.

— Нет. Иди одна. Я еще поработаю. Вернешься, соберемся и поедем, — не открывая глаз, выдавил он из воспаленного горла.

Подобная пассивность всегда делового и активного Ракеша насторожила Вику. Осмелев, она подошла и положила руку ему на лоб.

— О, Боже! Ты весь горишь! — от неожиданности вскрикнула она.

— У тебя руки холодные, — проворчал Ракеш.

— Пойдем, ляжешь в кровать. Я скажу всем, что сегодня мы никуда не едем. Попрошу теплое одеяло и принесу из машины аптечку, — приговаривала Вика. Поддерживая мужа, она вела его в спальню. Там уложила, укрыла и, чтобы было теплее, подоткнула плед.

— Мы должны сегодня выехать. Я сейчас полежу, приду в себя и поедем. Просто неделя выдалась тяжелой, — упрямился Радж, а сам не мог оторвать свинцовую голову от подушки.

— Мы никому ничего не должны. А в таком состоянии ты никуда не поедешь. Что я буду делать, если в дороге у тебя подскочит температура? Я скоро, — исчезая из комнаты и натягивая первое попавшееся платье, повысив голос, сказала Вика.