Каспий, 1920 год - Иван Исаков

Когда командующий с начальником штаба обходил прибывающие из Энзели суда, которые они там не имели случая осмотреть, то на палубе «Эдисона» {136}произошла трогательная сцена.

А.В. Кукель, не дав коменданту закончить рапорт комфлоту, вдруг вскрикнул:

- Гридин!

- Так точно… Гридин!

Тогда начальник штаба, обняв и расцеловав его, стал объяснять комфлоту свое неуставное поведение:

- Понимаете… это Гридин с «Керчи». Ведь и вы, Федор Федорович, видели нашу печальную работу в Новороссийске? Так вот, Гридин был заместителем председателя судового комитета! Жили и работали душа в душу. Отчаянный человек! И кто бы мог подумать, что мы встретимся здесь после Энзелийской операции?

Посмотрев на золотую надпись на бескозырке («Деятельный»), комфлот, обращаясь ко мне, спросил:

- Это, значит, он у вас служит? Ну как?… Не бузит?

Пришлось заверить, что комендор с «Керчи» хоть и крепкий орешек, но моряк и комендор первоклассный.

Улыбающийся комфлот закончил эту оценку брошенным в воздух:

- Представить к награде!

- Есть! - ответили начштаб и я одновременно.

Атаманский значок

Еще вечером 18 мая, бегло осматривая трофейные корабли и устанавливая на них свой караул, я с группой попал на палубу вражеского флагмана.

На «Президенте Крюгере», на котором месяцами жил первый оккупант Баку английский генерал Денстервиль со своим штабом, в «директорском салоне» мы с Гридиным нашли еще теплую брошенную койку с альковом, шикарным бельем и полковничьим кителем с серебряными аксельбантами генерального штаба в петлице.

Хозяин каюты так спешил, что не успел прихватить ничего, кроме пистолета и бумажника.

Китель он бросил сознательно, так как пижамная куртка, очевидно, должна была отныне маскировать его далеко не легкое прошлое.

Но самым примечательным в салоне оказался «атаманский значок», который в качестве священной реликвии был прикреплен наискось на переборке.

К бамбуковому древку с кожаной петлей для стремени и золотым копьевидным наконечником {137} было прибито небольшое квадратное полотнище из темно-красного (бордо) бархата, с вытканным золотом по краям орнаментом. Полотнище было толстое и твердое, как лист жести, с маленькими кисточками по углам.

Посредине стоял на задних лапах грозный медведь, тоже вытканный золотом, вместе с надписью, сделанной славянской вязью: «Никто не тронет меня безнаказанно».

Сопровождающий нас крюгеровский боцман почтительно доложил, что в каюте последнее время жил адъютант Бичерахова, а «значок - собственный его превосходительства, а оставлен был обратно на хранение».

Очевидно, отбывая в Париж, Бичерахов догадался, что там ему атаманский значок не пригодится.

Видя трепет боцмана, Гридин не выдержал и… как он выразился, «подергал за бороду медведя».

- Авось на этот раз… обойдется безнаказанно! - с задором сказал Владимир Гридин и с грустным раздумьем прибавил: - А сколько душ он… загубил безнаказанно!…

Оценка операции

Вряд ли было бы целесообразно излагать личные выводы и оценки автора - он является одним из участников операции, а следовательно, ему трудно будет избежать некоторой доли субъективности в своих суждениях. Надо полагать, что больше пользы даст опубликование некоторых документов и выписок из них, относящихся к оценке Энзелийской операции. При этом если использовать разнообразные советские источники и дополнить их английскими, то можно рассчитывать на достаточную объективность общего впечатления от результатов этой своеобразной операции, приведшей к окончанию интервенции и ликвидации добровольческих сил на Каспийском море.

Прежде всего надо напомнить похвалу такого высокого органа нашей государственной власти, каким был Совет Труда и Обороны Республики (сокращенно СТО), возглавляемый В.И. Лениным.

Уже через двое суток после окончания операции - 21 мая - СТО, ставя ближайшую и самую главную задачу Каспийской флотилии, так оценил итоги ее деятельности:

«После Того, как Вы блистательно справились с возложенной боевой задачей, Совет Труда и Обороны временно поручает Вам важную для социалистической республики задачу, именно вывоз нефти из Баку на Астрахань…»

Эта выписка из протокола пленарного заседания СТО говорит не только об исключительно высокой оценке завершающей операции, но одновременно она указывает, насколько важна была в то время для государства проблема снабжения нефтью советской промышленности и транспорта.

* * *

Следующим по значимости отзывом об изменении обстановки, которое произошло в результате Энзелийской операции, надо считать передовую статью «Правды», специально посвященную этому событию и опубликованную утром следующего дня (22 мая 1920 года) под характерным заголовком: «Каспийское море - советское море».

Яркая и боевая передовица центрального органа РКП(б) начиналась фразой: «Разбойник всегда остается разбойником… Так было и с русскими белогвардейцами…»

И после краткого описания грабежа, учиненного белыми на Кавказе, и бегства их в Иран «Правда», из дипломатических соображений, не упоминая о тех, кто помогал им и прикрывал своим оружием, продолжала:

«…Но белогвардейские разбойники просчитались. Наш Красный флот нашел их в Энзели… Теперь они не могут грабить и топить наши пароходы в Каспийском море. Разбой на этом море уничтожен. Каспийское море превращается в «честное советское море».

Своей передовой статьей «Правда» извещала советский народ о том, что захват «всего флота и всего награбленного» и установление безопасности мореплавания явились главным итогом Энзелийской операции. Вот почему так убедительно звучала концовка: «Наш Красный флот не отстает в своей доблести от нашей Красной Армии» {138}.

В этот день не только каспийцы, но и все моряки Балтики, Азовского моря и других речных и озерных флотилий с радостью и удовлетворением читали эту оценку их заслуг, так как сопоставление с Красной Армией было сделано в тот момент, когда ее полки и дивизии героически и самоотверженно сражались с полчищами, организованными Антантой для так называемого третьего похода на Советскую Россию.

* * *

Командующий морскими силами А.В. Немитц, который давал директивные указания на эту операцию, после получения первых донесений об ее окончании лаконично, но точно оценил действия флотилии:

«Поздравляю с победоносным окончанием военной кампании на Каспийском море. Доблестный Красный флот блестяще выполнил возложенную на него Советской Республикой боевую задачу первостепенной важности. 21 мая 1920 г. Коморси Немитц. Комиссар Гайлис».