Реймунд Стург. Лабиринт верности (СИ) - Чуринов Владимир

А потому Фредерик охотно объединился с ополовиненной пираткой, в целом осознавая, что подвохов от нее ожидать не стоит — никаких добрых чувств к гонцам Пучины, как и большинство разумных существ в мире, она не испытывала. А капитана, за которым они охотились, считала опасной помехой, от которой следовало избавиться. Примерно таким был и приказ Вангли, значит, в данной заварухе они были заодно.

Идя следом гибели, отряд — а теперь это был именно отряд, из Вангли, Синза, Оксаны и десятка подтянутых умертвиев в камзолах, с портупеями, полными самого разнообразного оружия, выбрался к старому коллектору.

Это было довольно впечатляющее многоярусное сооружение, опоясанное несколькими галереями, выполненное из крепкого кирпича. Сточные воды из многочисленных городских труб срастались тут в единый поток и, закручиваясь воронкой, впадали в одну из подземных рек, исправно несущую труды задниц большого города к морю. Водовороты образовывали спирали, а спираль была одним из самых распространенных знаков хаоса. Поэтому, видимо, а также и потому, что каждый водоворот напоминал Пучину — гигантскую воронку, из которой проистекал весь хаос мира, адепты самой гибельной силы так обожали подобные места.

На галерее одним поверхом выше того места, где из-за ржавой двери вышел отряд сейцвера, расположился десяток фигур в просторных плащах из грубой бурой ткани. Бесформенность очертаний под некоторыми из них говорила о том, что далеко не все фигуры были человеческими. Чуть поодаль, у парапета, опершись на него и наблюдая за потоками дряни, устремлявшимися в пустоту, беседовали двое — один все в том же буром плаще, но многослойном, напоминавшем панцирь какого-то насекомого, расшитом золотой нитью, образующей странные, зловещие узоры с намеренно искаженной геометрией. На лице, закрытом массивным капюшоном поблескивали мудрые, злобные глаза. Второй — высокий, очень стройный, облаченный в длиннополый редингот с бронзовыми пуговицами в виде морских созданий, узкую треуголку без плюмажа, приталенный жилет, лосиные штаны и узкие сапоги, — его лицо закрывал платок из крашеной кожи, расшитый растительным орнаментом.

Эти двое степенно беседовали, оставшиеся «плащи», похоже, охраняли их покой, нервно осматриваясь по сторонам.

Оксана шепотом, несмотря на то, что рев воды был столь силен, что тяжело было слышать даже то, что творилось в двух шагах, предложила подобраться поближе. Получив утвердительные кивки от Вангли и тени, она дала обоим небольшие черные, оправленные в медь кристаллы, заряженные магией воздуха, и, постаравшись двигаться незаметно, пошла по галерее, дав своей нежити приказ оставаться на месте. Засунув в ухо кристалл, позволявший усиливать слух, Фредерик последовал за пираткой.

Незаметно приблизившись, трое замерли на галерее, четко в том месте, где велась беседа, но поверхом ниже. Похоже, разговор шел недавно, и самое интересное «шпионы» еще не упустили.

— Ты прибыл один? — благодаря кристаллам голос можно было расслышать даже из-за рева воды, отстраненный, безличный, завораживающий голос существа в плаще.

— Тибальд на Сонме, Альяйя отправилась в Хмаалар, ее вновь преследует золотокожий, — второй голос был молодым и гордым, хриплым из-за табака и рома, наверняка он принадлежал капитану. — Так что да, я здесь один.

— Неосмотрительно, нелепо, не вовремя, за тобой стелятся долгие тени, открывающий врата не будет благосклонен к глупцам, — в безличном голосе промелькнула нотка раздражения.

— Не мне бояться людей, шепчущий направит меня и очистит мой разум от лишнего.

— Наивно искать мудрости в шепоте, ты перестаешь слышать себя, предел становится ближе, за твоей спиной я вижу кольца блаженства.

— Я не приму сладость, не завершив все приготовления, страх достаться влажным пастям небытия для меня столь же силен, — в голосе говорившего действительно звучала дрожь.

— Место в потоке драгоценно, и потому достается лишь тем, кто успешен в борьбе, ты слишком часто оскальзываешься на пути по лезвию отчаяния.

— Ничто не приходит без опыта, мои шаги стали тверже, — недовольство проявилось в голосе капитана, то ли собой, то ли собеседником.

— Твердый шаг в пути по тонкому льду несет погибель, ты выглядишь слабым перед взором тысяч и медленным для планов текущих, — в голосе плаща зазвучала усталость.

— Но я могу все исправить, — капитан заговорил горячо и страстно, — «Невозмутимая» получила новое тайное имя, если все пойдет плохо, я смогу стать охотником, в этом есть почет. Мне лишь нужна небольшая поддержка, этот город полон возможностей, твой кроткий взор и мои опытные руки, мы сумеем добиться большего.

— Мой кроткий взор, — в голосе «плаща» зазвучал смех, — зрит твой неуемно длинный хвост. Не умея даже быть незаметным, ты не принесешь мне пользы, а лишь погубишь нас обоих. Реши свои дела. И если останешься целостным, возвращайся, Кайлен.

— Да, Провидец, — мрачно ответил капитан.

Затем голос его зазвучал громче, а удаляющийся шелест сказал о том, что «плащи» уходят.

— Нет больше смысла прятаться, неужели вы, неразумные, хотели ускользнуть от взора Пучины, ваши тела достанутся беззубым падальщиками!

В тот же момент грохот шагов возвестил о том, что капитан собирается сбежать.

Коллекторный ужас

Вангли и Оксана уже собрались последовать за ним, а Синз нырнул в тень. Но в тот же момент водоворот грязной воды взорвался мощными брызгами. Несколько щупалец толщиной в человеческий торс обвились вокруг ржавого ограждения галереи. На щупальцах были глаза, глаза и щелкающие зубами пасти, а также присоски с сочащимися ядом шипами. На галерею, отрезая бывшего пирата и некромантшу от лестницы, ведущей наверх, за Кайленом, поднималось из бездн коллектора огромное бесформенное нечто, цепляющееся за ограждения, стены и края галерей осьминожьими щупальцами, ревущее сотней влажных пастей на склизком, рыхлом торсе, покрытом коричневыми пятнами, выслеживающее добычу мириадами злобных разноцветных глаз с вертикальными зрачками.

Фредерик достал пистоль и разрядил его в корпус поднимающегося из зловонных глубин ужаса. Это было первой панической реакцией, ну, первой не органического толка. Пират привык убивать все, что его пугает.

— Брось это, Вангли, — вскричала Оксана, — не поможет, давай за мной!

Она бросилась обратно к ржавой двери, из которой уже высыпала нежить ее отряда, на ходу пиратка ловко орудовала двумя широкими саблями с чеканными рунами, отбиваясь от устремляющихся к ней отростков выкидыша Пучины. Стервец последовал за пираткой, так же сумев срубить пару толстых щупалец, выхваченным походя тесаком. Отделенные от тела, они задергались на грязном полу галереи и начали быстро разлагаться, превращаясь в рыхлую, зловонную жижу с белесыми комками.

Нежить с отвагой тех, кому уже не страшна смерть, обороняла отход сейцвера и Оксаны, расстреливая коллекторную тварь из мушкетов и пистолей, разрубая щупальца клинками и отталкивая массивный торс копьями.

К моменту, когда двое добежали до спасительной двери, большая часть отряда пиратки уже успела проститься со своей нежизнью. Щупальца обвились вокруг одного и разорвали плоть множеством пастей. Второй был просто сброшен в зловонный водоворт. Третьего обдал едкой кислотой беззубый зев, разверзшийся в торсе твари. Четвертого размазали о стену. Пятый был схвачен за руки и ноги подвижными отростками и, разорванный в клочья, оросил кирпич пола своей гнилой кровью. Шестому щупальце вошло в рот и вырвалось через живот, раскидав кишки и органы с громким чавком.

Влетев чуть впереди Фредерика в тесный коридор за ржавой дверью, Оксана Череп приказала остаткам своей команды отступать и быстрым шагом двинулась вглубь спасительной тьмы обратного пути.

Однако тварь оказалась упорнее, чем о ней подумали. Коллекторный ужас начал втискиваться в узкий проход, помогая себе щупальцами и скользкими отростками. Втянувшись же, начал сокращаться, подобно слизню, проталкивая себя через узкий лаз и выстреливая вперед все те же щупальца и покрытые хитиновой броней конечности, напоминающие ножки креветки, но с бритвенно-острыми шипами на конце.