Глупая серая мышка - Наталья Бульба

Ощутив мои шаги, тот, с огромным трудом, приоткрыл веки. И у меня на глазах навернулись слезы. Наткнувшись на белесую пленку, что затмевала собой вертикальный зрачок.

Я упала рядом с ним на колени, взяла в свои руки его холодную ладонь, прикоснулась к ней губами, не замечая, как мокрые дорожки смывают пыль с моего лица.

И расслышала, как он, едва слышно, прошептал.

— Скажи ей, пусть назовет первого сына Киримом.

Сглотнув, вставший в горле комок, подняла взгляд на Роса.

— Демоны регенерацию заклинанием заблокировали. А я — не целитель. — И он снова опустил голову.

— Альдер, Дарил… — Я обернулась к подошедшим Теням. Но они ответили также.

— Это дракон. Мы не можем ему помочь.

И опять я испытала то страшное чувство.

Бессилие. Когда все, что ты можешь, это смотреть, как последний вздох покидает тело твоего друга.

Как растворяются в памяти все те мгновения, которые связывали вас.

Как не сбываются надежды и не исполняются желания. Как теряется возможность выбора.

Просто потому, что ты ничем не можешь помочь.

Я оглянулась на Лекса. И в его взгляде увидела отражение собственных чувств.

И решение пришло.

Осознанием того, если в твоей жизни есть что-то дорогое, ты должен сделать все. Чтобы не потерять.

— Все отойдите.

Когда есть силы приказывать, никто не решается возражать. Я еще поднималась с колен, когда рядом со мной и умирающим драконом никого не осталось.

Они пришли сразу, как только я скользнула душой за грань своей сущности.

Встали рядом. В отличие от нашей первой встречи, похожие как близнецы. Едва ощутимой улыбкой встретили мой напряженный взгляд.

— Я прошу его жизнь. Что вы хотите за нее? — Я не просила. Я требовала. Хотя, возможно, не имела права на такой тон. Но мне было все равно, как они отреагируют на мою наглость.

— Мы много чего хотим. — Та, что ответила, переглянулась со своим отражением, словно спрашивая у нее подтверждения своим словам.

И та, как эхо повторила.

— Мы много чего хотим.

Я слегка завелась. Не было у меня времени, чтобы играть в их игры.

— Тогда выбирайте быстрее. Я не хочу его потерять, пока вы будете определяться.

На их лицах, одновременно, взлетел вверх, в удивлении, уголок брови. Видно, я все-таки сумела их достать.

— Пока мы здесь, с ним ничего не случиться.

Обрадовали.

— Но мы не будем испытывать твоего терпения, и скажем, что просим за его жизнь.

— Я вся во внимании. — И я склонила голову, демонстрируя смирение. Которого во мне не наблюдалось.

Похоже, я ошиблась в их отношении к моим выходкам. Я-то думала, что вызову из недовольства. А они развлекались. За мой счет. Надеюсь, когда-нибудь мне это зачтется.

Я дождалась, пока растает в воздухе их задорный смех, стараясь ничем не выдать бушующего в моей груди огня. Я не шелохнулась, когда одна из них, которую я чувствовала как Жизнь, подошла ко мне вплотную, и, наклонивший к моему уху, четко произнесла.

— Ты не допустишь ошибку, которую допустил другой.

До чего же они любят загадки. Нет, чтобы просто сказать: пойдешь — туда, сделаешь — то. Нет, из всего проблему создают. И так в голове полный хаос, со своими заморочками не знаешь, как разобраться.

Может, за мое хорошее поведение, уточнят задачу. Так и спрашиваю.

— А как я пойму, какую ошибку я не должна совершить?

Тут и вторая едва уловимым дыханием коснулась лица. И копируя мои ехидные интонации, добавила.

— Когда придет время, я тебе подскажу.

И я решилась. Не знаю, какую гадость они мне приготовили, но, надеюсь, жизнь Кирима будет достойной платой за те подарки, которые мне сделал Властитель.

И я тихо произнесла.

— Обещаю.

Хорошо, что король Эдгар запретил Артуру покидать Тарасон. Мои Тени, хотя бы лишний раз со своим понимание ситуации не лезут.

Наверно, много бы я услышал об умении доводить барышень до необдуманных поступков, после рассказа о сцене раздевания драконьего наследника.

Вообщем, моя девочка, скрываться и не думала. Оставляя на своем пути четкий след. Со свойственной ей непосредственностью влезая во все переделки, которые ей подкидывала судьба.

И память. Не всегда добрую. Те эпитеты, которыми ее характеризовал эльфийский Правитель, заставили меня, даже, сомневаться. О той ли танцовщице мы говорим. Если бы не тот изящный стиль разрушений, который сразу выдавал ее манеру общения со стихиями.

Правда, погостив у темных недельку, и пообщавшись подольше с этим недоразумением, что у них в государях ходит, пришел к выводу, что моя мышка обошлась с ним довольно ласково.

К сожалению, дальше мой путь вынужденно прервался. Драконы к себе меня не пустили. Не смотря на все дружеские уверения и всякие рекомендательные письма. Которые мне Альдер передал, когда они меня в Ширасе нагнали.

Пришлось перебираться к демонам и зависать у них в гостях. Развлекаясь, восстановлением уз после того, как она в очередной раз их попытается заблокировать. После каждого такого подвига пару дней слабый как котенок хожу. Сил уходит много.

Да только я упертый. Пока я ее чувствую, хотя бы как-то могу контролировать ситуацию. Ни на секунду не могу забыть, какие специалисты по обольщению рядом с ней находятся. И хотя пальма первенства в этом виде спорта по привычке эльфам отдается, этих крылатых, я больше опасаюсь. Каждый дракон сам по себе как приворотное зелье действует. Поэтому я и от Властителя Эмориэля так быстро сбежал.

Едва на все встречные юбки кидаться не начал, пока с ним общался. Это чтобы случайно, самому того не заметив, ориентацию на противоположную не сменить.

Так три месяца в таком напряжении и прожил. Но, вроде, обошлось. А не то, я бы их Небесную крепость, вместо девочки своей по камушку раскатал.

Лишь однажды, по ниточке, что нас связывала, странное что-то пришло. Я с постели в холодном поту подскочил. Дарил, даже дверь выбил, таким криком заходился.

Чувствую, держат меня все четверо. А у меня тело от магии древней то огнем горит, то ледяной коркой покрывается.

А потом пламя внутрь ринулось, внутренности сжигая. А перед глазами, словно явью, стена алая, языками стихии выстроенная. И вечность в душу пропастью смотрит.

На этом месте я сознание от боли и потерял. Очнулся. На улице светло. Моя четверка посеревшими тенями рядом со мной стоит. Увидели, что в себя пришел, одновременно вздохнули с облегчением.

Потом несколько дней к зеркалу не подпускали. И из комнаты выходить не давали. Так и не знаю, чем их мое изображение так испугало.