Жена для звездного варвара - Ярошинская Ольга

Но я должна была вернуться! Должна! Позади меня гибли люди, свистели стрелы и пылали огни, и я знала, как это остановить. И там был мой муж! Я не хочу жить в мире, пусть и куда более развитом и продвинутом, в котором нет его глаз!

Но меня тянуло словно нитку иголкой, и, как я ни рвалась назад, у меня ничего не получалось. Послышались знакомые голоса: капитана, рыжего ученого, они ругались и кричали.

— Девочку… Возвращай девочку… Влад погиб… Вернись…

Кажется, на какой-то короткий момент я даже ощутила прикосновение холодного лепестка установки и увидела, куда уходит нить, приведшая меня назад: на другом ее конце горела звезда, чуть более яркая, чем остальные. Словно маяк, зовущий меня во тьме.

При моем подселении в Эврику рыжий советовал вызвать воспоминание: что-нибудь плохое, потому что негативные эмоции, как правило, сильнее. Тогда я вспоминала, как погибли мои родные. Но сейчас мне нужны были воспоминания, связанные с телом Эврики.

И во всех них был Валд.

Наша свадьба, он идет через храм мне навстречу и укрывает церемониальным халатом, пряча от любопытных глаз. Наш первый поцелуй, когда земля будто уплыла из-под моих ног. Наша драка во время брачной ночи. Я разбила ему нос, а он спрятал труп священника и измазал меня водорослями, похожими на зеленые сопли, чтобы залечить синяки. Его эпичная лекция про секс. Моя неудавшаяся попытка соблазнения, когда он оставил меня, изнывающую от желания, и наша первая ночь в лесу — мы были словно одни во Вселенной, и тогда я тоже будто улетела к звездам.

Мое движение сквозь пространство и время словно замедлилось. Я зависла в необъятном космосе, как сгусток света в темноте… Звезда вдали пылала, звала, мигала, и я устремилась к ней всей душой. Воспоминания вспыхивали так ярко, что я будто проживала их заново…

Сражение с шиагами, и признание Валда в любви, и утренний секс, такой упоительно нежный, и его поцелуи, руки, глаза… Сытая усталость, когда я лежала в его объятиях, изнеможенная и наполненная любовью… И как мы, смеясь, удирали через кусты, застигнутые врасплох какой-то строгой женщиной. Наша ссора, и примирение, и муфля… И последняя ночь, когда он катал меня на водяном коне, и мы то погружались в воду, то взмывали вверх, и я, в объятиях Валда, не боялась ничего.

Поменяв направление, я летела к звездочке, отчаянно мигающей во мраке.

Я вспоминала Валда, еще и еще, и все образы, сменяющие друг друга, как в калейдоскопе, были наполнены теплом и любовью. Его улыбка, и шрам в уголке губ, и вечно отрастающая щетина. И дурацкая косичка на макушке — символ того, что я теперь единственные ножны для его меча. И такие сильные руки, и нежные губы, и весь он такой мой, любимый, желанный. Мой муж, мой варвар, услада моего сердца…

А потом звезда, зовущая меня, вспыхнула, и свет растянулся в узкую линию, и я поняла, что смотрю сквозь неплотно сомкнутые ресницы.

Я открыла глаза и увидела Валда, склонившегося надо мной. Он держал мои руки, сплетя свои пальцы с моими и сжимая их до боли.

— Я здесь, — прошептала я, глядя в невыносимо синие глаза и понимая, что люблю этого мужчину так сильно, как это только возможно. — Я сейчас…

Валд сгреб меня в объятия, прижал к себе, и я поняла, что он плачет.

— Ева, любимая моя… — Он покрыл мое лицо поцелуями, я обвила его шею руками, обнимая так крепко, насколько хватало сил, и тонкое натяжение, все еще связывающее меня с прежним миром, лопнуло. Ужас, что я никогда не увижу своего мужа, исчез, и я разрыдалась от облегчения.

Валд вытирал мои слезы, ловил их губами, смеялся и плакал со мной вместе.

Я вернулась. У нас получилось!

Звуки обрушились на меня лавиной, невыносимо громкие, раздражающие: плач, крики, лязг металла и грохот орудий. Надо мной пролетел пылающий шар — дерьмо кварга. Красное солнце резануло по глазам.

— Валд. — Я откашлялась. Мой голос был немного сиплым, ноги затекли. Неужели мне придется заново осваивать это тело? — Валд, я знаю, как остановить войну.

Над нами просвистела стрела, отскочила от белой стены, оставив в ней выщерблину, как в больном зубе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Иди внутрь, прячься, — сказал Валд. — У меня тоже есть идея. Я не позволю тебе погибнуть.

Он прикрыл меня щитом, и я совсем не по-геройски уползла в обитель. Звуки вдруг исчезли, и воцарилась абсолютная тишина. Прекрасно. Я снова оглохла.

Обернувшись, я увидела, как Валд что-то кричит воинам, а потом они все побежали куда-то в сторону, перемахнули ограждение террасы…

Поднявшись на ноги, я помчалась вверх по белой лестнице, не слыша ни собственных шагов, ни дыхания. Я отталкивала женщин, толпившихся на лестницах, огибала детей, перебралась через стадо овец, закупоривших коридор обители шерстяной пробкой. Ноги внезапно отказали, и я, охнув, рухнула на каменный пол. Поползла дальше, цепляясь пальцами за гладкие плиты. У дверей смогла подняться, цепляясь за ручку. Пошатываясь, вошла в нашу с Валдом спальню.

Муфля засвистела на меня со своей подстилки, и я осознала, что снова слышу. Крики и вопли донеслись снаружи. Что-то с силой ударило в стену обители, так что я почувствовала вибрацию пола.

— Валера, не до тебя сейчас, — сказала я муфле, с трудом переставляя ноги. Онемение постепенно проходило, но тело все еще ощущалось чужим.

На столике у кровати нашлось мое ожерелье с красным камешком-флешкой, которую я уже испробовала в деле, когда хотела записать Валду признание в любви. Емкости всего несколько секунд, но должно хватить.

К ногам вернулась прежняя чувствительность, пальцы кололо, как будто они затекли. В этот раз подселение прошло куда быстрее. Теперь я навсегда Эврика. Мне надо будет подумать об этом. Я не вернусь в свое время, не увижу брата, друзей.

— Тебе придется со мной смириться, Валера, — сказала я муфле. — Я осталась!

Валера фыркнул, а я поспешила в сокровищницу.

Открыв дверь, быстро вставила флешку в голоплеер, потом взяла оранжевый шар и поставила его на пол. Нажав на металлические ободки, нашла сектор и видео и, перемотав на нужный момент, включила плеер в режим записи.

Должно получиться!

Потом, схватив плеер, я мчалась назад, перепрыгивая овец, отталкивая женщин, столпившихся на лестнице, бормоча извинения. Чем ближе, тем лучше — я спустилась до первого уровня и выбежала на террасу. Увиденное заставило меня на миг забыть обо всем.

Мужчины на водяных конях обходили корабли Алистера сзади. Всадники ныряли и появлялись вновь уже в других местах — быстрые, стремительные, непредсказуемые. Воины в черном стреляли из луков, кричали. Прямо передо мной вынырнул Валд, мокрый, полуголый и красивый, словно морское божество. Синие глаза его пылали яростью.

— Огня! — выкрикнул он, поймал брошенный ему факел и помчался к кораблю, сжимая бедрами белого коня с розовыми жабрами на шее — самого быстрого во всей Колыбели.

Несколько лучников повернулись к нему, но он швырнул факел в сторону и ушел под воду еще до того, как ее изрешетили стрелы. Факел поймал другой воин, перебросил его дальше, а потом Валд вынырнул у палубы крайнего правого корабля, поймал факел снова и зашвырнул его в маленькое оконце, из которого тут же повалил густой черный дым. Вскоре запылала палуба и на одном из центральных кораблей, огонь пополз по черному парусу. А я увидела Магнуса, взмывающего на коне из-под волны и натягивающего лук. Он выпустил стрелу, и воин в черном, пронзенный в грудь, безмолвно рухнул с палубы в море. Магнус, как какой-то ихтиандр, вновь ушел под воду, а вслед ему полетел с пяток стрел.

Опомнившись, я включила голоплеер, крутанув на максимум и изображение, и громкость.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я делала запись напротив светящейся стены сокровищницы, и теперь Фернанду будто окружало сияние. Она выросла до третьего этажа пирамиды, развела руки в стороны и сказала:

— Мир вам, дети мои.

Последние ее слова перед тем, как уничтожить саму себя. Я записала короткий эпизод из ее обращения к людям, и теперь богиня вновь появилась перед своим экипажем, через сотни лет.