Он её ад - Анна Шварц

сказать обо всем, что творилось в душе. Поблагодарить, ведь, если бы не он, меня бы уже не было.

Но я сама не могла приблизиться к Матиасу и поэтому хотела поговорить с его отцом. Я многое хотела ему сказать.

Я попросила у Коена узнать номер телефона господина Яагера, но, оказалось, что это труднее, чем хотелось бы.

Лежа на кровати, я смотрела в потолок и думала о том, что, как только выйду из больницы, пойду к отцу Матиаса и попытаюсь лично поговорить с ним.

Я услышала скрип открывающейся двери и села на кровати. Думала, что пришел Коен, но, увидев Джоса, очень сильно удивилась. Первые несколько секунд даже ничего сказать не могла.

— Привет, — Джос положил на столик букет ромашек. Мои любимые цветы. — Врачи говорят, что ты уже идешь на поправку. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — сказала против воли запнувшись. — Твой отец сказал, что не желает, чтобы я соприкасалась с жизнью семьи Яагер. Ничего, что ты пришел?

— Это Матиас под круглосуточным присмотром. Я живу так, как и раньше.

— А учеба в колледже?

— Ничего не случится, если я пропущу пару дней.

— Спасибо, — прошептала. — Коен сказал, что вы с Матиасом искали меня. Спасибо вам.

— Не нужно, — Джос подошел и убрал пряди отросших волос с моего лица. Посмотрел на синяки и его глаза потемнели, но в тот же момент будто бы наполнились болью. — Почему ты сразу не рассказала обо всем?

— Разве я могла вас втягивать во все это? — я опустила взгляд.

— Какая же ты глупая, Грейс.

— Возможно, - не стала отрицать. — Матиас действительно под таким жестким присмотром?

— Да.

— Ты видишься с ним? Можешь, пожалуйста, передать ему спасибо? Я бы хотела сказать это лично, но не знаю получится ли. Я до сих пор не понимаю почему он помогал мне…

— Не понимаешь? — Джос перебил меня.

— Нет, — я отрицательно качнула головой.

— Грейс, ты еще более глупая, чем я думал, — Джос шумно выдохнул. — Матиас получил обморожение, пока бегал и искал тебя. Он бы никогда не позволил никому управлять его жизнью, но пошел к отцу и считай, что в рабство отдался, лишь бы он помог тебе.

— Хочешь сказать, что у него есть чувства ко мне? Ты сам говорил, что это невозможно.

— Говорил. Я так считал. Но оказалось, что не знал своего брата, — Джос вплел пальцы мне в волосы, слегка перебирая пряди. Казалось, что горечь в его глазах усилилась. — А ты? Что ты сама к нему чувствуешь?

— Люблю его, — ответила ни раздумывая ни мгновения. Любила бы его даже если бы для Матиаса я сама являлась никем. Ведь, несмотря ни на что, он уже глубоко в моем сердце. Он мое все.

— Понятно, — сказал Джос, спустя несколько секунд тишины. Он убрал руку от моих волос, но почему-то мне казалось, что он, делая это, заставлял себя.

— Я совсем не могу увидеть Матиаса?

— Совсем.

Я прикусила губу и опустила голову. Целой ладонью сжала простынь и тихо спросила:

— Сколько отдал твой отец, чтобы выкупить меня у Берга? Если бы со временем можно было бы отдать эту сумму…

— Он не деньги ему отдал.

— Тогда, что?

— Отец убрал свою кандидатуру из претендентов на пост мэра.

Увидев, что я непонимающе нахмурилась, Джос объяснил:

— Берг не хотел брать деньги. Никакую сумму. Но какой-то из его людей тоже участвует в выборах и Берг сказал отцу, что отдаст тебя, если он снимет свою кандидатуру.

— Я не знала, что твой отец хотел стать мэром.

— Хотел. Последние годы шел к этому, и он бы стал им, если бы не ушел с выборов.

Сердце будто рухнуло вниз после этих слов.

— Мне жаль, — я опять опустила голову, чувствуя, как нечто невидимое сжало шею.

— Я рассказываю тебе об этом не для того, чтобы ты сожалела. Я хочу, чтобы ты понимала, насколько тяжело далось твое освобождение. Моему отцу — всего к чему он шел годами, но, главное, Матиасу, который отдал все, чтобы отец помог. Равноправный обмен. Не преуменьшай того, что сделал Матиас. Чтобы ты жила, он отдал свою жизнь и, поверь, там все не так хорошо, как хотелось бы.

— Можно я поговорю с твоим отцом? Коен тоже хочет с ним поговорить. Мы должны объяснить ему, что Матиас не сбивал ту девушку. Может, после этого отношение твоего отца изменится.

— Отец и Матиас сейчас за границей, — Джос качнул головой. — И я не думаю, что отец вам поверит. Если бы Коен пришел к нему раньше, может, был бы толк. Сейчас же отец считает, что Коен выгораживает Матиаса по твоей просьбе. И скажи брату, что ему нельзя идти к журналистам. Это самое плохое, что он может сделать. Навряд ли без доказательств можно будет что-то прояснить. Так и еще старая история всплывет и всех обольют грязью. Не вовремя, особенно, если учесть, что отец только недавно неожиданно снял свою кандидатуру с выборов. Но знаешь, что хуже всего?

— Что?..

— Отец той девушки, которую сбил твой брат. Это он напал на Матиаса и оставил на нем восемь ножевых ранений. Матиас на него не писал заявление, но, думаешь, как тот мужчина будет чувствовать себя, если узнает, что чуть не убил невиновного парня? Не нужно тревожить его горе. Матиас этого не хочет.

Я, не веря своим ушам, смотрела на него. Конечно, я хорошо помнила те шрамы на теле Матиаса, которые меня заинтересовали и про которые я спрашивала. Но я даже представить не могла, что именно та история из прошлого оставила на нем такие страшные следы.

Матиас ведь ни словом