Истребитель закона - Василий Головачев

– Выключить компьютеры, – машинально посоветовал все еще не пришедший в себя Стас.

– Разве что. Только кто нам поверит и даст это сделать, мой друг? А без компов нам будет очень трудно реализовать замыслы.

– Ликвидатор – в сети! – дошло наконец до Стаса окончательно. – Контролирует все компьютерные базы! Кошмар! Он же везде!

Василий кивнул. Подумав, сунул голову под холодную воду, вытерся полотенцем, уже не такой бледный, как минутой раньше.

– Ничего, прорвемся. Он пытался меня купить или сломать, но не смог, значит, не всесилен, как ему кажется, и невероятно тщеславен! В этом наш шанс: тщеславные личности, как правило, чаще других совершают ошибки.

– Но ведь Бабуу… координатор Союза… уверяет, что ликвидатор – министр внутренних дел.

– Дятлов – эмиссар ликвидатора, это было ясно и до того. А вот зачем координатору скармливать нам ложную информацию, надо подумать. Как говорят в армии: голова у солдата, чтобы думать, а мозги – чтобы соображать. Будем соображать.

Стас несмело улыбнулся.

В прихожей заиграл на три ноты входной звонок. Котовы переглянулись, Василий прислушался к себе и пошел открывать. Пришел Самандар.

Бабуу-Сэнгэ тоже достаточно сильно зависел от компьютерных сетей и связей, позволяющих ему контролировать исполнение решений Союза. Отсечение от них, произведенное ликвидатором, сильно ограничило его возможности и оперативный простор, но все же, обладая паранормальными способностями, он имел возможность контактировать с кардиналами и коллегами из других стран без риска прямого перехвата разговора. Если с Юрьевым ему удалось поговорить по обычному, хотя и хорошо защищенному «скремблированному» телефону, то Грушина и Мурашова он «достал» только по каналу ментальной связи.

Петр Адамович Грушин был самым молодым кардиналом и самым горячим. Десять лет назад он предпринял «хождение во власть», то есть создал первый российский прецедент, став премьер-министром. Однако кресло премьера оказалось слишком беспокойным и не столь удобным, как представлялось молодому кардиналу, и, проработав на этом посту три года и не достигнув особых успехов в деле регуляции социума, Петр Адамович снова ушел «в тень» – перебрался в свое старое кресло директора Национального банка, не столь внушительное со стороны, но зато не менее влиятельное.

На предложение Бабуу-Сэнгэ «слегка окоротить» Рыкова он согласился сразу, так как и его беспокоили растущие аппетиты коллеги, замахнувшегося на абсолютную власть в стране. А вот Виктор Викторович Мурашов, бессменный секретарь Совета безопасности на протяжении многих лет, был более осторожен.

«Прежде чем сражаться с Германом, – сказал он, – следовало бы разобраться с ликвидатором. А то мы только ослабляем себя внутренними разборками, вместо того, чтобы консолидироваться. У вас не появилось дополнительной информации по Истребителю?»

«Дополнительной нет, – терпеливо сказал Бабуу-Сэнгэ. – Я знаю то же, что и вы: Истребитель Закона, то есть ликвидатор Круга, – есть носитель чьей-то высшей, нечеловеческой справедливости и морали, программа которого в силу конфликта между иерархами претерпела необратимые изменения, в результате чего он стал уничтожать без разбора всех Посвященных».

«Я тоже считаю, что произошел спонтанный дрейф Закона, который олицетворяет собой Истребитель, но нам от этого не легче. Если мы начнем воевать друг с другом, как иерархи, мы погибнем. Прав был предок: история ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков[43]. Кстати, почему бы вам не посоветоваться с иерархом, авешей которого вы числитесь?»

«Иерархам не до нас, вы же знаете. И даже архонты не в курсе того, что происходит в нашей реальности. Но я, конечно же, просил помощи экзарха…»

«И?..»

«Он отказал под очень смешным предлогом: борьба с Истребителем – наше внутреннее дело, и если мы не справимся – нам нечего делать в «розе».

«Может быть, он прав?»

«Он прав».

Мурашов помолчал.

«Хорошо, я подумаю. Но после того, что он сделал, Герман вряд ли согласится выслушать нас, он очень изменился и вырос, но самое плохое, что он опирается на свой собственный эгрегор Сверхсистемы».

«Я буду ждать вашего ответа, Виктор Викторович. Если мы не поможем «чистилищу» сейчас, оно не сможет защитить нас в борьбе с ликвидатором».

Канал парасвязи между кардиналом и координатором Союза истончился, растаял. Бабуу-Сэнгэ, сидящий на полу в своем номере гостиницы в позе лотоса, подмасане, подумал, сменил позу на тадасану, позу горы, и вызвал Рыкова.

Герман Довлатович обедал в ресторане «Пекин», когда почувствовал вызов по каналу ментальной связи. Сначала хотел заблокировать канал и не отвечать, потом передумал. Искал его Бабуу-Сэнгэ.

Мысленный разговор их длился не больше полминуты, потом Герман Довлатович допил облепиховый сок, вытер пальцы салфеткой и вызвал по рации командира своего манипула:

– Маршрут номер один.

Это означало, что едет он к себе в офис, располагающийся на семнадцатом этаже здания банка «Северо-Запад» на Сенной площади. В кабинете, накрытом «колпаком непроницаемости», он включил телесистему, позволяющую следить за всеми помещениями семнадцатого этажа, с минуту наблюдал за одним из них, на полу которого лежала девушка, потом выключил монитор и набрал личный секретный номер мобильного телефона министра МВД. Дятлов ответил почти сразу:

– На связи. Кто это?

– Это Рыков, – ответил Герман Довлатович. – Я знаю, кто вы, Артур Емельянович, и предлагаю сотрудничество.

– И кто я? – хмыкнул министр.

– Эмиссар ликвидатора.

Долгое молчание в трубке. Рыков понимающе усмехнулся: министр выяснял, откуда он звонит. Но это была линия криптофона, определить абонента которой, да еще защищенного «печатью отталкивания», было невозможно.

– В чем будет заключаться наше сотрудничество?

– Я помогаю вам ликвидировать Союз, вы гарантируете мне кресло своего заместителя. Я имею в виду – не милицейского. Вдвоем регулировать социум страны будет легче.

Молчание. Ледяной сквознячок из трубки телефона.

– Допустим, я соглашусь. Что вы предлагаете конкретно?

– Через три часа я должен встретиться с координатором Союза Бабуу-Сэнгэ. Мы можем его… погасить.

– Где назначена встреча?

– На «Лосином острове».

– Это не ловушка?

– Нет. Мы оба знаем свои возможности, Артур Емельянович, нет смысла играть в кошки-мышки.

– Берегитесь, Герман Довлатович! Если ваша информация не подтвердится… Вы сделали свой выбор.

Рыков бледно улыбнулся, выключил телефон и включил компьютер. На черном фоне экрана медленно разгорелся алый паучок – иероглиф цюань, код вызова Конкере. В кабинете похолодало, а во всем здании работающие люди вздрогнули и с беспокойством переглянулись. Ментальная волна темного влияния – эффект выхода Монарха в реальность – рождала у каждого человека чувство слепого страха.