Адептус Механикус: Омнибус - Грэм Макнилл

Обстановка в первой из этих комнат, выбранной Гидраком для себя, выглядела почти спартанской. Кроме разборной койки на стальном каркасе, сдвинутой в дальний угол, из мебели здесь находился лишь стоящее в центре помещения гравикресло, снятое адептом с челнока типа «Аквила». Рядом с ним располагалась массивная консоль из отполированной бронзы, загрузочный когитатор, оснащенный множеством несанкционированных подпольных улучшений. Внутренние модификации такого рода в свое время принесли молодому тогда адепту всевозможные проблемы.

Машина ждала Гидрака, но он не был готов к подключению.

В последней комнате адепт нашел худого, как скелет, Симокатту, который уже занял рабочее место, полулежа на сетчатой металлической каталке. Его тело окружали ряды гудящих машин, контролирующих сложную систему булькающих трубок, введенных в шею, голову и позвоночник.

В отличие от аскетичного помещения Гидрака, по этой комнате нельзя и шагу было ступить, не наткнувшись на талисман с символом Механикус, свисающий со стены благочестивый текст или использованный пакет для капельницы. Как Симокатта умудрялся работать в такой обстановке, оставалось тайной, но несравненное мастерство позволяло ему возлагать заботы о гигиене на плечи других.

Они оба принадлежали к числу наёмных штекеров, вольных адептов, специализирующихся на взломе храмовых систем безопасности кузен, выкачивании информации, помощи перебежчикам и неприкрытых похищениях.

Текущее задание включало в себя всё вышеперечисленное.

Впервые Гидрак встретился лицом к лицу с магосом Энариком пять месяцев тому назад, изображая участника Конклав Фратерис, проводившегося на склонах гор Фарсида. Их общение, впрочем, началось годом ранее и велось при помощи до смешного простых обезличенных уведомлений и с использованием закодированных вокс-воров, менявших маршруты сообщений так, словно те исходили из все новых и новых источников.

Энарик считал, что ведет себя очень осторожно, но любой более-менее компетентный добытчик информации мог бы отследить его за несколько минут.

К счастью, Гидрак взломал коммы магоса, как только получил от него первое послание, благодаря чему все последующие переговоры удалось сохранить в тайне.

Их тайное рандеву состоялось, после долгой подготовки, во время перерыва в работе конклава, на котором Гидрак играл роль экзекутора-фециала малоизвестного Легио с окраинного мира-кузницы, ищущего торговых партнеров на Марсе. Подтверждая объявленный статус, он заключил контракты с множеством кузен Механикус, на что не имел совершенно никакого права. С тех пор Гидрак каждый раз улыбался, представляя себе удивление планетарного губернатора захолустного мирка, на орбите которого появится флот марсианских грузовых кораблей, с трюмами, доверху заставленными вооружениями и бронетехникой.

Оставаясь под личиной экзекутора-фециала, он, вместе с Авророй, изображавшей его вооруженного жизнехранителя, явился на Аскрийскую гору. Встреча с магосом Энариком прошла в грандиозной галерее из хрусталя и бронзы, на северо-западной стороне гигантского щитового вулкана.

Стены из поляризующего материала отфильтровывали худшие следы атмосферного загрязнения, предлагая невиданно прекрасный обзор на равнины Фарсиды. Возвышающаяся в своем могуществе гора Олимп лежала в тысяче километров к западу, а в северном направлении, гораздо ближе к ним, располагалось печально знаменитое поле сражения за Мондус Оккулюм.

Намного ниже по склону вулкана высились боевые машины Легио Темпестус, и среди наслаждающихся видами зрителей можно было опознать по форменной одежде немало членов экипажей титанов. Гидрак надеялся, что никто из них не завяжет с ним профессиональный разговор. Пусть ему и удавалось обмануть магосов, выдавая себя за представителя легиона, доверчивость настоящих принцепсов и модератусов вызывала у «экзекутора-фециала» серьезные сомнения.

— Энарик пришел рано, — заметила Аврора.

Гидрак уже заметил магоса, шагавшего по обшитому металлом полу с видом человека, который спешит на совершенно секретную встречу. Они представились, изображая, что совершенно случайно натолкнулись на него в толпе. В Энарике, выглядевшем, как типичный механикум — то есть фантастический гибрид, почти лишенный плоти — все же осталось достаточно человечности, чтобы испытывать нескрываемый страх.

Не опознав их, магос попытался проскочить мимо, и какая-то часть Гидрака хотела позволить ему уйти. Тем не менее, адепт удержал Энарика, изящно вплетая в разговор обусловленные кодовые фразы, пока одна из них наконец не сработала.

Озарение магоса выглядело почти комично, и Аврора, схватив его за руку, практически оттащила заговорщика к дымчатому стеклу, за которым лежали равнины Фарсиды.

— Успокойтесь, магос, — сказал Гидрак. — Вы привлекаете внимание, а это плохо. У вас есть задание, требующее определенных навыков, верно? В таком случае, нам есть что обсудить. Если же нет, то моя компаньонка и я немедленно уйдем отсюда и вы больше никогда о нас не услышите. Подтвердите одним кивком, что поняли меня.

Энарик кивнул.

— Отлично, — произнес Гидрак, протягивая магосу руку и награждая его самой обаятельной из своих улыбок. — Теперь улыбайтесь, кивайте и говорите так, словно мы обсуждаем весьма выгодное торговое соглашение. И объясняйте в это время, чего вы желаете от нас.

— Здесь? Сейчас? — переспросил Энарик, вновь начиная паниковать. — Тут сам воздух напичкан подслушивающими устройствами.

— Ничего такого, что мне не по зубам, — ответила Аврора, постучав пальцем по правому уху, в котором скрывался вокс-расщепитель. — Будьте уверены, никто не слышит именно того, о чем мы говорим сейчас.

— Говорите, — повторил Гидрак, — и будьте лаконичны.

К чести Энарика, тот быстро приспособился и язвительно изложил историю архимагоса Альхазена из Сабейского залива, кузня которого располагалась в кратере Скиапарелли. Этот механикум, близкий союзник генерал-фабрикатора, за последнее десятилетие добился невиданных успехов в поисках утраченных техноколдовских знаний Марса.

Среди них встречались хранилища потерянных технологий, фрагменты стандартных шаблонных конструкций и объекты, относившиеся, по слухам, к эпохе Объединительных войн и более давним временам. Технотеократы провозглашали, что Альхазен благословлен самим Омниссией, и их восхваления подтверждались все новыми и новыми бесценными секретами, извлекаемыми из-под красных песков.

Вслушиваясь в едкую декламацию магоса, Гидрак понял, что Энарик обожает звук собственного голоса и благородно позволяет окружающим купаться в сиянии собственного разума.

Разумеется, адепт предварительно кое-что разузнал и смотрел на происходящее критически.

Гидраку было известно, что талант Энарика не может сравниться с уровнем его амбиций, как и то, что магос почти израсходовал собственные ресурсы и утратил расположение коллег-магосов, пускаясь в многочисленные авантюры. Ни одна из попыток Энарика продвинуться в иерархии Марсианского Синода не принесла плодов, что и заставило его искать помощи на стороне.

— Вы слышали о FM-2030[6]? — спросил магос.

Гидрак был в курсе, но промолчал, зная, что Энарик разовьет мысль.

— О нем говорят, как об одном из первых трансгуманистов, жившем во времена, предшествовавшие зарождению Культа Механикус, вознесшемся над ограничениями плоти. Один из ранних Двоичных Апостолов и отец-основатель нашей планеты, он перенес немало Первых Технологий с Терры на Марс. Утверждают, что существует карта, на которой отмечено точное местоположение его первых протокузниц, забытых хранилищ тех самых технологий, что помогли основать наш мир. Её называют «Картография 20–30».

— Позвольте предположить, — произнес Гидрак, — вы считаете, что Альхазен завладел картой?

— Да, — ответил Энарик, алчно сверкнув оптическими имплантатами. — И я хочу, чтобы вы принесли её мне.

Гидрак услышал шорох шагов за спиной — лишь потому, что она этого хотела.

— Наверху всё чисто? — спросила Аврора.

— Я почти уверен, что ты и так знаешь ответ.

— Почти?

— Хорошо, абсолютно уверен.

— Ты не ошибся, я знаю, — сказала она.

— И зачем тогда спрашивать?

— Мне нравится слушать, как ты говоришь обо всем, словно командуешь здесь.

— Но я действительно здесь командую, — возразил Гидрак.

Аврора улыбнулась, и он простил её, как прощал всегда. Затем адепт кивнул в сторону расслабленно лежащего Симокатты, не удержавшись от гримасы при взгляде на его истощённое тело.

— Дуку[7] ещё не клюнул? — спросил Гидрак.

— Ещё нет, — ответила Аврора четким голосом, совершенно лишенным акцента. Ему доводилось слышать, как она воспроизводит речь жительницы терранского улья, юпитерианской докерши и аристократки с Бакки. Гидрак не знал точно, как звучит истинный голос Авроры, а сама она утверждала, что не помнит этого. Неужели жизнь, проведенная в тренировках среди ассасинок-техножриц Кидонийского сестринства, просто стерла его?