Книга превращений - Марк Ньютон

Своя история нашлась у каждого. В комнате не было человека, на чью судьбу не повлиял бы лично Уртика, чью жизнь он не разрушил бы так или иначе. Похоже, что Шалев не случайно выбрала в помощники именно их: участие в убийстве императора могло помочь этим людям избыть свои личные обиды.

Наконец и для Кейли настала очередь говорить. Вообще-то, он был не любитель лелеять давние обиды, его больше интересовало настоящее, но тут он, удивляясь сам себе, прокашлялся и заговорил – просто для того, чтобы покончить с этим как можно скорее:

– Через год-другой после моего рождения отца взяли поваром в Балмакару. Императором был тогда Джохинн, он жутко боялся, как бы его не отравили, так что всех, кто работал на кухне, проверяли. Тетки говорят, отец каждый вечер приходил домой сердитый. В общем, как-то раз Уртика и другие сенаторы действительно почувствовали себя плохо, и причину стали искать в последнем банкете. Уртика, который был тогда канцлером, послал солдат к нам в дом, чтобы они привели отца на допрос. Но отец был упрямый и начал сопротивляться, затеял драку, и в драке кто-то воткнул ему в спину нож. Мать закричала. Ее, кстати, тоже убили. Меня на следующий день нашла моя тетка, но она была старая и через год умерла. Так я и оказался в пещерах.

Его это не очень огорчало, ведь он не знал иной жизни, кроме той, которая окружала его в подземелье; однако он все же понимал, что изначально перед ним в жизни открывались совсем иные перспективы, и отнял их у него Уртика.

Удовлетворенная услышанным, Шалев коротко пояснила им, что от них теперь потребуется. Кейли слушал и удивлялся, что именно ему оказалось суждено сыграть такую важную роль.

Шалев сказала:

– Военные будут заняты конфликтом, наши превосходящие силы скоро сведут их сопротивление на нет. Уже сейчас против их двух тысяч выступили десять тысяч наших людей, и это лишь начало. Они неизбежно привлекут на свою сторону Инквизицию и, может быть, попросят помощи гражданских. Рыцари, если верить моему источнику, временно обезврежены. Все складывается в нашу пользу. И пока в городе повсеместно вспыхивают вооруженные стычки, Балмакара остается уязвимой. Научить вас воевать я не могу, зато могу обеспечить оружием и обучить пользоваться кое-какими реликвиями. Вас никто не обязывает идти со мной – вы можете отказаться, и никто не использует это против вас, вы просто присоединитесь к восстанию.

Но никто не хотел упускать такую возможность.

Шалев с улыбкой встала.

– Тогда, братья и сестры, я сейчас вернусь и принесу все, что нам надо.

Глава тридцать третья

Тучи сгущались над Виллджамуром. Снег пошел сначала слегка, потом повалил густыми беспощадными хлопьями. И без того небезопасные улицы стали совсем непроходимы. Жители внешнего города, не принимавшие участия в стычках, заперлись в своих домах и надеялись на лучшее. Тысячи фонариков зажглись одновременно, точно в ответ дурной погоде и диким крикам приближавшихся анархистских орд.

Тейн и Вулдон неслись по улицам города, перескакивая через трупы, которые остались лежать после столкновений анархистов с военными. Мокрый снег вокруг них смешался с кровью. Жуки-кровавики роями перелетали через стены и с жутким аппетитом принимались за трапезу. На первый взгляд потерь среди гражданских и военных было примерно поровну, однако грубо сработанные доспехи на гражданских сбивали с толку.

Время от времени Рыцари останавливались посмотреть, нет ли среди покойников живых, но обе стороны хорошо заботились о своих товарищах.

Все улицы были запружены людьми: одни искали укрытия, другие – неприятностей. Не раз и не два те и другие посылали в Рыцарей стрелы, давая понять, что им не рады. Но Рыцари старательно не обращали на это внимания; даже Вулдон, следуя совету Фулкрома, сдерживался изо всех сил, чтобы не дать волю гневу.

Город, как выразился Вулдон, пролюбили. Численное превосходство повстанцев над военными было видно невооруженным глазом; кроме того, они оказались хорошо обучены и неплохо вооружены. Малыми силами они блокировали перекрестки перевернутыми телегами и прочим хламом, затрудняя тем самым переход из одной улицы в другую. Военные точно вымерли, так редко они появлялись на глаза. Как ни трудно было поверить, но город, кажется, постепенно переходил в руки анархистов.

Приближаясь к пустому ирену, Тейн и Вулдон вдруг остановились. Спрятавшись за стену, они успели заметить фиолетовую огненную вспышку, которая пробежала по двору из конца в конец. В окружении массивных стен под двухпролетными мостами сражались четверо культистов. Было видно, как полы темных плащей метались у них за спинами, когда они перебегали из одного конца площади в другой, прятались за прилавками и поваленными навесами, посылали один навстречу другому летящие ящики. Было неясно, кто с кем дерется, и непонятно, кого они все представляют, но было очевидно одно: никто из них не подходил под описание Шалев. Оказавшись рядом, двое дерущихся послали из своих реликвий фиолетовые молнии в двух других; разряд угодил в стену за ними, из нее во все стороны брызнули кирпичи, на их месте осталась зияющая дыра. В ответ те двое заставили камни мостовой подпрыгнуть под врагами – земля взметнулась, как покрывало, которое встряхивает хозяйка, и тут же с грохотом вернулась на место.

Тейн шепнул Вулдону:

– Как думаешь, они нуждаются в нашей помощи?

– Нет, – буркнул Вулдон. – Невинными их не назовешь. Кроме того, мы не знаем, кто из них на стороне империи, а кто анархисты. Да и вообще, с этими и глазом не успеешь моргнуть, как тебя поджарят.

– Точно, – согласился Тейн.

И они двинулись в обход, прислушиваясь к грохоту, с которым культисты разносили по камешку город.

И тут появились дети.

Вулдон первым заметил их на мосту через ирен, где орудовали культисты. Их было около десяти; двое взрослых переводили их с одной стороны на другую. Он не знал, на чьей они стороне – скорее всего, ни на чьей, просто группа детишек спасалась от конфликта; вдруг вспышка магии полыхнула снизу, и он сразу понял, что они в беде.

Кто-то громко вскрикнул: так же, как много лет назад. Вулдон застыл, когда из прошлого стали выплывать воспоминания. Он надеялся, что уже изжил тот страх, но вот они опять, те же перепуганные лица, те же крики, что и много лет назад, когда он не успел. Магия билась снизу в устои и изнанку моста, дети кричали и отказывались идти дальше. Они сбились в кучу, и двое бывших с ними мужчин ничего не могли поделать. Один из них перегнулся через перила, чтобы оценить ситуацию внизу, и ему снесло голову фиолетовой молнией. Он не успел даже вскрикнуть: его горящая голова пролетела мимо Вулдона и оказалась у него под ногами раньше, чем тело учителя упало на мост.

«Будь я проклят, если снова дам им погибнуть».

– Пошли, Тейн, – сказал Вулдон.

И два Рыцаря кинулись на мост. По всему городу горели целые улицы. Наверху было куда больше дыма, чем обычно, когда топится множество каминов и печей, ветер развевал черный шлейф над тундрой. Тот же ветер бросал пригоршни снега им в лицо, заставляя пригибать головы. Добравшись до ребятишек, Вулдон увидел, что самым старшим из них лет по десять. Оставшийся в живых взрослый – мужчина в вощеном плаще и трехрогой шляпе – подтвердил, что они идут в школу для богатых неподалеку отсюда.

– Это надежное здание, многие родители посылают туда своих детей, – сказал он. – Они хотят, чтобы укрытие было на территории школы, – так безопаснее.

– Хорошая мысль, – подтвердил Вулдон. Дети, похоже, ему обрадовались. Некоторые даже знали его имя. Видимо, «Народный обозреватель» еще не успел повлиять на их мнение о Рыцарях. Вулдон объяснил им, что нельзя стоять здесь, надо пробираться в безопасное место.

Трое детишек со слезами показывали на обугленный труп учителя, когда в мост ударила еще одна магическая молния.

– Скорее, бежим! – закричал Вулдон. – Тейн, прикрой нас сзади!

Вулдон видел, что трое малышей не хотят идти: обнявшись, они легли на землю, трогательные в своих маленьких непромокаемых плащиках; тогда он просто сгреб их под мышку, второй рукой прихватил еще двоих; все это время под мостом продолжала бушевать магическая гроза, молнии залетали все выше и выше.

Вулдон побежал, неся детей; оглянулся и увидел Тейна: тот следовал за ним с тремя ребятишками – по одному под мышками, третий на плечах; уцелевший учитель, как мог, подгонял остальных.

Вулдон пересек мост и опустил ребятишек на землю у стены какого-то пустого бистро.

– Сидеть тут, ясно?

Не дожидаясь от них ответа, он что было сил припустил обратно на мост. Ему навстречу попался Тейн; Вулдон уже тащил следующую партию ребятишек, когда человек-кот вернулся на мост и взвалил на себя еще троих; у двоих были напуганные мордашки, третья девочка улыбалась, поглаживая шерсть на его на лице. Остался всего один мальчик, Вулдон подхватил его и понес через мост.