Неоготический детектив: Совсем как ангел; Винтовая лестница - Маргарет Миллар

— Вы приехали на Восток в одежде, пригодной лишь для Калифорнии, — сказала я. — И, как все современные молодые леди, вы наверняка не носите шерстяное белье.

Но Луиза не слушала меня.

— Мисс Иннес, — спросила она, — мой сводный брат Арнольд покинул нас?

— Что вы имеете в виду? — вздрогнула я. Но Луиза употребила выражение в буквальном смысле.

— Он не вернулся в ту ночь, — сказала она. — А мне так нужно было увидеть его.

— Да, кажется, он покинул нас, — неуверенно подтвердила я. — Не можем ли мы помочь вам вместо него?

Девушка отрицательно покачала головой и печально вздохнула.

— Я все должна сделать сама. Моя мама была вынуждена сдать Саннисайд без ведома отчима и… Мисс Иннес, представляете ли вы, как можно быть совершенно нищими среди такого великолепия? Приходилось ли вам отчаянно нуждаться в деньгах — в деньгах, которые можно тратить по своему усмотрению, никому не давая отчета в расходах. Долгие годы мы с мамой купаемся в роскоши, которой можно только позавидовать. Но у нас никогда не было денег, мисс Иннес. Вот почему мама решила сдать Саннисайд. Все наши счета оплачивал отчим. Подобное существование безумно унизительно! Я предпочла бы честную бедность.

— Не расстраивайтесь, — улыбнулась я. — Замужем за Хэлси вы сможете жить так честно, как вам захочется. И вы, безусловно, будете бедны.

В этот момент к дверям спальни подошел Хэлси. Я услышала, как он упрашивает Лидди пропустить его к больной.

— Впустить его? — спросила я Луизу. При звуках его голоса девушка съежилась среди подушек. Ее поведение несколько раздражало меня: немного найдется мужчин, подобных Хэлси; прямодушных, честных и готовых пожертвовать всем ради единственной женщины. Более тридцати лет назад я знала одного такого человека. Он давно умер. И порой я вынимаю из шкатулки его портрет, где он изображен с тростью и в шелковой шляпе, и долго смотрю на него. Но с годами делать это становится все тяжелее: он остается юношей, а я превращаюсь в старую женщину. Я не хотела бы, чтобы он воскрес сейчас.

Возможно, именно воспоминание об этом человеке заставило меня громко позвать мальчика.

— Входи, Хэлси! — Затем я взяла свое вязание и отправилась в гардеробную, следуя правилам приличия. Я не пыталась подслушивать, но каждое произнесенное слово Доносилось до меня сквозь приоткрытую дверь удивительно отчетливо. Хэлси прошел к постели и, очевидно, поцеловал девушку. Какое-то время в спальне царила полная тишина, как если бы слова значили в данной ситуации очень мало.

— Я чуть не сошел с ума, любимая, — раздался голос Хэлси. — Почему ты не доверилась мне и не послала за мной сразу?

— Потому что я не могла доверять самой себе, — тихо ответила Луиза. — Я слишком слаба для пререканий сегодня. О Хэлси, как я хотела видеть тебя!

Некоторое время я опять ничего не слышала, потом заговорил Хэлси.

— Мы можем уехать. Это не касается никого на свете, кроме нас двоих! Мы всегда будем вместе — вот так, рука в руке. Не говори, что этого не будет. Я не поверю тебе.

— Ты ничего не знаешь, ничего не знаешь, — тоскливо произнесла девушка. — Хэлси, я хорошо отношусь, к тебе… ты знаешь… но не настолько, чтобы выйти за тебя замуж.

— Это неправда, Луиза, — резко сказал Хэлси. — Как ты можешь смотреть на меня честными глазами и говорить такие вещи?

— Я не могу выйти за тебя замуж, — несчастным голосом повторила девушка. — Это ужасно, правда? Но не мучь меня еще больше. Когда-нибудь ты будешь радоваться тому, что я отказала тебе.

— Просто ты никогда не любила меня, — нотки уязвленной гордости звучали в голосе мальчика. — Ты видела, как сильно я люблю тебя, и притворялась, что отвечаешь мне взаимностью… некоторое время. Но нет! Это не похоже на тебя, Луиза. Ты что-то скрываешь от меня. Может… у тебя есть кто-то другой?

— Да, — еле слышно.

— Луиза! О, я не верю в это!

— Это правда, — печально сказала девушка, — Хэлси. Не пытайся больше увидеться со мной. Я покину Саннисайд, как только смогу… Вы так хорошо отнеслись ко мне здесь, незаслуженно хорошо. И что бы ты ни узнал обо мне впоследствии, постарайся не думать обо мне плохо. Я собираюсь выйти замуж… за другого человека. Как ты должен ненавидеть меня… Ненавидеть!

Я услышала, как Хэлси прошел к окну, а спустя некоторое время вернулся к постели больной. Я едва могла усидеть на месте. Мне хотелось войти в спальню и задать девчонке хорошую взбучку.

— Значит, все кончено, — с глубоким вздохом сказал Хэлси. — Все наши мечты, надежды… Все кончено! Хорошо, я не ребенок и откажусь от тебя в тот миг, когда скажешь: «Я не люблю тебя и люблю другого человека».

— Я не могу сказать этого, — выдохнула Луиза. — Но очень скоро я выйду замуж за другого человека.

До меня донесся торжествующий смех Хэлси.

— Плевать я на него хотел. Пока ты любишь меня, я никого не боюсь.

В этот момент дверь между двумя комнатами захлопнуло сквозняком, и я больше ничего не смогла услышать, несмотря на то что придвинула кресло к самой двери. Благоразумно выждав некоторое время, я заглянула в спальню. Луиза находилась там одна — она грустно смотрела на ангелочка, нарисованного на потолке над кроватью, и казалась такой усталой, что я решила не беспокоить ее.

ГОГОЛЬ-МОГОЛЬ И ТЕЛЕГРАММА

Мы нашли Луизу в сторожке во вторник вечером. Наша с ней беседа происходила в среду. Четверг и пятница не принесли ничего нового — разве что наша больная пошла на поправку. Гертруда проводила почти все дни у ее постели, и девушки очень подружились за это время. Но некоторые обстоятельства не покидали меня постоянно: коронерское дознание в связи с убийством и скорый приезд миссис Армстронг и молодого доктора Уокера с телом покойного президента Торгового банка. О смерти брата и отчима Луиза по-прежнему не знала.

Кроме того, я очень переживала за детей. С потерей материнского наследства и катастрофическим состоянием их романов дела едва ли могли обстоять хуже. Вдобавок ко всему повариха и Лидди повздорили по поводу правильного способа приготовления бульона для Луизы и, конечно, повариха покинула Саннисайд.

Миссис Уотсон, кажется, с удовольствием передала Луизу на наше попечение. А Томас утром и вечером поднимался к молодой хозяйке, чтобы поприветствовать ее от дверей спальни. Он обладал даром — до сих пор присущим некоторым старым неграм, верным традициям рабовладельческого прошлого, — делать интересы хозяев своими собственными. Томас всегда говорил «мы». Я страшно скучаю по нему — курящему, преданному, лукавому доброму старику!

В четверг мистер Хартон, адвокат Армстронгов, позвонил из города. Его уведомили, сообщил он, что миссис Армстронг с телом мужа прибудет в понедельник. С некоторой неуверенностью в голосе адвокат перешел к вопросу о моем отъезде из Саннисайда, ибо миссис Армстронг выразила желание вернуться в особняк.

Я страшно удивилась.

— Позвольте, наверное, вы что-то неверно поняли, мистер Хартон. Полагаю, после… всего того, что произошло здесь всего несколько дней назад, миссис Армстронг вообще никогда не захочет вернуться в особняк!

— И тем не менее, — ответил адвокат, — она выразила настойчивое желание вернуться в Саннисайд. Дословно миссис Армстронг сказала следующее: «Используйте все возможные средства для того, чтобы освободить Саннисайд. По прибытии я должна отправиться сразу туда».

— Мистер Хартон, — раздраженно ответила я, — я не собираюсь делать ничего подобного. Я и мои домашние достаточно пострадали от рук этой семьи. Я сняла Саннисайд за непомерно большие деньги и выехала сюда на все лето. В моем городском доме полным ходом идет ремонт. Я прожила в Саннисайде одну неделю, в течение которой не спала спокойно ни одной ночи, и намерена оставаться здесь до тех пор, пока не восстановлю свое пошатнувшееся здоровье. Кроме того, если мистер Армстронг не оставил после себя наследства, его вдове выгодно хотя бы на время избавиться от собственности, требующей значительных денежных вложений.

Адвокат откашлялся.

— Очень жаль. Мисс Иннес, миссис Фитцхуг сказала, что Луиза Армстронг находится у вас.

— Да, это так.

— Ей уже сообщили об этой… двойной утрате?

— Еще нет, — ответила я. — Она была очень тяжело больна. Возможно, сегодня вечером ей уже можно будет сказать.

— Все это очень печально. Очень печально, — вздохнул мистер Хартон. — У меня есть телеграмма для нее, мисс Иннес. Послать ее в Саннисайд?

— Лучше вскройте и прочитайте мне, — предложила я. — Если телеграмма важная, это сэкономит время.

На другом конце провода наступила пауза, пока мистер Хартон вскрывал телеграмму. Потом он прочитал медленно и отчетливо:

— «Ожидай Нину Каррингтон. Будем в понедельник. Ф. Л. У.».