Любовь венценосного - Наталья Соколина

  Он уже давненько молчал. Настя чувствовала, как напряжены его мышцы. Осторожно перевернувшись на спину, он замер под её руками. Она погладила розовые шрамы на груди, опустила руку на живот. Там был только один, но длинный, тоже уже затянувшийся молодой кожицей. Настя подумала, как хорошо она знает это тело и, что лукавить перед собой, как сильно любит его. Она видела, как натянулась набедренная повязка, распираемая затвердевшей горячей плотью, как он сдерживает тяжёлое дыхание. Внезапно Крелл дёрнул её на себя, и она, не ожидавшая этого, не удержалась на ногах и упала на него. Тут же рванулась, испугавшись, что откроются раны:

- Крелл, ты с ума сошёл! Сейчас же отпусти!

  Не отвечая, он повернулся вместе с ней на бок, и Настя поняла, что самая глубокая рана на спине причиняет ему боль. Она попыталась освободиться, но он крепко прижал её к себе, закинув свою ногу и удерживая на постели. Так же молча, Крелл нашёл в полутьме её губы, с жадностью целуя, в то время как руки торопливо расстёгивали пуговицы на платье. Дёрнув, он оторвал две последних и стянул его с неё. Он давно научился расстегивать её лифчик, а шёлковые короткие штанишки, которые она приспособила вместо плавок, просто рванул вниз, не заморачиваясь их сохранностью. Настя ахнула:

- ты что делаешь, дикарь! Не надо рвать на мне бельё!

  - Я куплю тебе новое, - пробормотал он, не обращая внимания на её сопротивление.

  Он сильно и грубо прижимал её к себе, и она чувствовала жар его тела, упругую пульсацию плоти, упирающуюся ей в живот. Настя даже не заметила, когда он содрал с себя набедренную повязку. Крелл перевернул её на спину и навалился сверху, сжимая руками бёдра, торопливо и безжалостно целуя.

  Настя задыхалась под этой лавиной бешеной страсти и дикого желания. Все мысли вылетели у неё из головы. Она отвечала на его поцелуи, но боялась слишком сильно обнимать, помня о едва затянувшихся ранах. Оторвавшись от его губ, пробормотала:

- это что, попытка изнасилования?

  Крелл фыркнул:

- нет, я беру то, что принадлежит мне!

  Она опять попыталась вырваться, впрочем, не слишком настойчиво. В голове мелькнула мысль, что дверь не заперта и в комнату в любой момент может войти Ани с бутылками горячей воды. Но в следующую минуту его рука скользнула вниз, и она забыла обо всём, цепляясь за него, извиваясь и стараясь слиться с ним в единое целое, нераздельное.

  Наслаждение настигло их одновременно и быстро. Насте было стыдно признаться, что она нисколько не насытилась его ласками. Ей хотелось продолжения. Оказалось, он и не собирался останавливаться на достигнутом. Второй и третий раз получились вдумчивыми и неспешными. Настя лежала у него на плече и думала, что совсем не собиралась ему уступать, и обида на него никуда не делась. Её совесть шепнула, что ведь она простила Джамйена за покушение просто потому, что она не смогла устоять перед его искренним раскаянием и готовностью понести наказание. Да, Крелл не предложит ей побить его палкой, он более сдержанный и суровый, но это не значит, что он не страдает от вины за свою ошибку.

  Крелл с блаженством вдохнул её запах, потёрся губами и носом о волосы:

- о чём ты думаешь, Настъя?

  Она провела пальцами по его плечам, груди:

- ты меня любишь, Крелл?

  Он ответил сразу, не задумываясь:

- нет, не люблю.

  Настя, удивлённая, неприятно поражённая, приподнялась на локте и уставилась в его глаза, задумчиво глядящие на неё:

- нет?? Ты меня не любишь??

  - Нет, Настя, не люблю. Это что-то другое и ему нет названия. Вот скажи мне, ты любишь воздух, которым дышишь? А свою жизнь ты любишь?

  Она фыркнула:

- смешно говорить, что любишь свою жизнь...

  Он подхватил:

- вот-вот, как можно говорить, что любишь воздух, любишь свою жизнь. Но без этого тебя не будет, правда? Лишившись жизни, ты прекратишь своё существование. Вот у меня то же самое. Без тебя мне нет жизни. - Он легко поцеловал её, - я не знаю, как назвать это чувство, Настъя, но твёрдо знаю, что это больше, чем просто любовь. - Крелл помолчал, потом тихо сказал: - я знаю, ты не можешь мне простить, что тогда я поверил Рэндаму. Но, провожая тебя, я хотел остаться во Фрикании. Про гипноз я не знал. И, Настъя, мы на самом деле плохо контролируем себя, когда внезапно встречаем свою пару. Вся беда в том, что в истории Йоханнеса это первый случай, когда человеческая женщина стала парой венценосному. Мы все были к этому не готовы, поэтому так жестоко обидели тебя. Мне очень тяжело, родная. Если ты пока не можешь простить меня, я буду ждать и надеяться, но прошу об одном - не гони меня, позволь находиться рядом с тобой и детьми...

Глава 25.

  Расставание.

  Настя осталась ночевать в постели Крелла. Сквозь сон, ночью, она почувствовала, как он осторожно встал, склонился над корзиной. Она слышала шуршание пелёнок и одеял, а потом снова провалилась в сон. Проснулась оттого, что скрипнула дверь. Крелл неслышно подошёл к корзине, тихо звякнули бутылки. Она пробормотала: - ты поменял воду? - Услышав в ответ: - спи, милая, я всё сделал, - опять уснула.

  Когда забрезжил рассвет, Настю разбудили его осторожные прикосновения. Широкие ладони ласково скользили по её телу, сжимая, поглаживая. Потом к ним присоединились губы. Тогда она окончательно проснулась, ответила на его поцелуй, запустив пальцы в волосы у него на затылке, а другой рукой обнимая за шею. Его губы скользнули по подбородку, ниже, потом добрались до груди. Внезапно он счастливо рассмеялся:

- Пёрышко, так наши птенцы скоро вылупятся?? Когда?

  Она потёрлась щекой о его колючую щёку:

- ты догадался, да?

  Крелл погладил, слегка прижимая, грудь, тихонько прикусил сосок:

- конечно. У тебя грудь увеличилась и молоком пахнет!

  Они немного поговорили о том, как вылупляются малыши. Надо было вставать. Настя совершенно не выспалась, эта ночь пролетела для них как мгновение. Она чувствовала себя лёгкой и воздушной. Хихикнула, вспомнив, что Крелл называет её "невесомым пёрышком".

  Он, ни о чём не спрашивая, легко вздохнул, поцеловал её где-то за ухом, глухо