История Византии - Джон Норвич

Через три года молитва византийцев была услышана. Вотаниат отрекся в пользу молодого полководца, принадлежавшего к аристократическому роду. Взойдя на трон в день Пасхи 1081 г., он пробыл там тридцать семь лет, правя твердой рукой и принеся в империю ту стабильность, в которой она так отчаянно нуждалась. Этим полководцем был Алексей Комнин, племянник Исаака I. Но даже он не смог ликвидировать тот ущерб, что нанесло государству поражение при Манцикерте, однако ему удалось вернуть Византии доброе имя.

Часть III

Закат и падение

19

Алексей Комнин (1081–1118)

В Пасхальное воскресенье, 4 апреля 1081 г., в великом соборе Св. Софии в Константинополе двадцатичетырехлетний Алексей Комнин был возведен в правители империи, переживавшей состояние депрессии и распада. Он впервые принял участие в сражении против турок-сельджуков в четырнадцатилетнем возрасте. В короткий срок став одним из ведущих военачальников, Алексей не проиграл ни одного сражения. Это был великолепный полководец, солдаты его любили и доверяли ему. Алексей происходил из императорского рода — его дядя Исаак Комнин занимал трон около двадцати лет назад, — а брак с пятнадцатилетней Ириной Дукеной обеспечил ему поддержку не только одного из самых влиятельных семейств империи, но также клира и большей части аристократии.

Но именно по этим причинам у Алексея имелись враги в придворных кругах. Однако там же, при дворе, он нашел себе могущественного защитника в лице самой императрицы. Мария Аланская — еще достаточно молодая и красивая вдова Михаила VII, на которой Никифор Вотаниат женился по восшествии на престол, — не испытывала любви к мужу, который годился ей в дедушки. Она была предана семейству своего первого мужа — Дука. Возможно, императрица влюбилась в Алексея, а в 1080 г. Мария его даже усыновила. Вотаниат, к этому времени уже совершенно дряхлый старец, не стал возражать. В конце года император дал согласие на то, чтобы Алексей возглавил новый поход против турок, таким образом, предоставляя благоприятную возможность для осуществления его тайного плана. Алексей осознавал, что трясущегося от дряхлости императора следовало устранить; проблема заключалась в том, чтобы собрать для этого достаточно войска, — и вот теперь она была решена.

Он назначил своему новому отряду время и место сбора, а сам ранним воскресным утром 14 февраля 1081 г. вместе со своим братом Исааком направился к императорским конюшням. Там они взяли для себя лошадей, оставшимся подрезали поджилки и помчались к монастырю Св. Козьмы и Дамиана, где заручились поддержкой матери Ирины, Марии Траяны Дуки, и ее влиятельного зятя Георгия Палеолога. Затем они двинулись к месту сбора войск, по ходу направив послание деду Ирины, кесарю Иоанну Дуке, где содержался призыв поддержать дело братьев. Кесарь ныне жил в уединении в своем поместье, в нескольких милях от столицы. Когда прибыл посланник, он спал, но был разбужен маленьким внуком. Сначала Иоанн отказался поверить новостям и даже надавал мальчику пощечин, но затем Дука велел привести коня и направился к лагерю мятежников.

Через три дня Алексей отдал приказ выступать. По-видимому, до сих пор он еще не заявлял открыто войскам о своем намерении занять трон. Лишь когда армия сделала остановку на ночь, спросили и ее мнение — причем предлагалось сделать выбор между кандидатурами Алексея и Исаака. Сам Исаак был только рад уступить брату, но исход дела решило мнение Иоанна Дуки. Алексея провозгласили василевсом и обули в пурпурные, расшитые золотом котурны с изображениями двуглавых орлов Византии — скорее всего эту обувь он привез с собой из дворца.

Алексей все еще пребывал в неуверенности относительно своего следующего шага. Не могло быть и речи о захвате столицы штурмом. И вот разведка донесла, что наряду с такими воинскими подразделениями, как варяжская гвардия, готовая сражаться за правящего императора до последней капли крови, в Константинополе имелись и другие, которые можно подкупить, — в частности отряд германцев, охранявших Адрианопольские ворота. Георгий Палеолог вступил в тайные переговоры с командиром этого отряда, и вскоре дело было улажено.

С началом темноты Георгий и несколько его соратников установили приставные лестницы рядом с одной из башен, охраняемых германцами, и перебрались через бастион в город. Алексей выстроил все свое войско у подножия башни. Когда начало рассветать, Палеолог подал сигнал — ворота были открыты изнутри, и армия Алексея хлынула в Константинополь.

Горожане не питали особого уважения к престарелому императору; большинство жителей были рады, что на смену ему пришел молодой популярный полководец. Но они, конечно, не ожидали, что с ними будут обращаться как с врагами, — к несчастью, варварский элемент в армии Алексея был настолько силен, что в скором времени охватил и остальную ее часть. Едва оказавшись по ту сторону городских стен, солдаты рассыпались по всем направлениям — начались повальные грабежи и изнасилования, так что вскоре оказался поставленным под сомнение успех всей операции.

Впрочем, сам Вотаниат понимал, что все кончено. Перейдя через площадь, отделявшую дворец от собора Св. Софии, он заявил о своем отречении. Вотаниат был отправлен в монастырь Богоматери Перивлепты — огромное, устрашающего вида строение на Седьмом холме, оставленное городу Романом Аргиром полстолетия назад.

Семьдесят шестым императором Византии стал коренастый молодой человек с мощным подбородком и широкими плечами, носивший густую бороду. По словам его дочери Анны, «он был чем-то сродни пламенному вихрю, излучающему красоту, грацию, достоинство и не имеющую себе равных величественность». Учитывая, что Анна пишет о своем отце, к ее свидетельству следует относиться с осторожностью, однако не приходится особо сомневаться в том, что впервые за полстолетия империя оказалась в надежных руках.

По прибытии в Большой дворец Алексей немедленно развернул бурную деятельность. Спустя двадцать четыре часа ему удалось собрать всех своих солдат и запереть в казармах, чтобы остудить их пыл. Но обстоятельства, при которых он пришел к власти, продолжали мучить его совесть. Алексей поведал о том патриарху, который начал официальное расследование. В отношении императора, его семьи и всех тех, кто принимал участие в перевороте, был вынесен церковный приговор, присуждавший их к длительному посту и другим видам епитимьи. На протяжении сорока дней и ночей Алексей носил под императорской порфирой власяницу, спал на земле и использовал вместо подушки камень.

Между тем начала образовываться трещина в отношениях между окружением Алексея и семейством Дука, которое негативно воспринимало близкую связь Алексея с императрицей Марией Аланской. По идее та должна была покинуть дворец по его прибытии, но она этого не сделала. Мария, конечно, являлась приемной матерью Алексея, но сие не объясняло его решения остаться с ней — определив свою жену и ее семью в другой, меньших размеров дворец, стоявший на более низком месте.

Быстро начали распространяться слухи. Одни говорили, что новый император планирует развестись с Ириной, с тем чтобы стать третьим мужем Марии; другие — что подлинной силой, определяющей поступки василевса, является мать Алексея, грозная Анна Далассена, которая ненавидела семейство Дука и была настроена отстранить его от власти. Первый из этих слухов мог быть верным; второй являлся таковым несомненно. Несколько дней спустя, в Пасхальное воскресенье, Алексей подлил масла в огонь, не взяв жену на церемонию собственной коронации.

Дука это восприняли как беспричинное оскорбление. Императрица не просто являлась представительницей знатного рода, а обладала признанным статусом, подразумевавшим значительные властные полномочия. У нее имелся свой двор, она осуществляла контроль над принадлежавшими только ей доходами и играла важную роль в имперском церемониале.

Алексей и сам чувствовал неловкость по поводу принятого решения, поскольку был в огромной степени обязан Дука, да и вообще не следовало восстанавливать против себя самое могущественное семейство империи. В какой-то момент он пошел на поводу приемной матери, но вскоре осознал, что далеко переступил за черту.

В итоге проблему разрешил патриарх. Он серьезно поговорил с Алексеем, и несколько дней спустя молодая императрица была коронована в соборе Св. Софии с соблюдением всех церемоний. Дука порадовались, что одержали победу, а Алексей получил полезный урок. Все эмоциональные узы между ним и его приемной матерью отныне были разорваны: Мария согласилась покинуть Вуколеон[71] с условием, что Константин, ее сын от Михаила VII, станет соправителем Алексея. Это условие было выполнено, после чего она с сыном удалилась в роскошный особняк, выстроенный Константином IX для Склирены около тридцати пяти лет назад. Их сопровождал Исаак Комнин, которому Алексей присвоил только что учрежденное им звание севастократора, выше которого было только императорское. Он вернул Ирину в Вуколеон, где их супружеская жизнь, против всяких ожиданий, оказалась счастливой — у венценосной пары родилось девять детей.