Профиль незнакомца - Аманда Кайл Уильямс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пэт удивленно уставилась на меня.
– Я делаю только хуже, не так ли?
– Пейте свой чай. Крис приготовила его с мятой из нашего сада. – Она умолкла и, казалось, тщательно подбирала следующие слова. – Вы когда-нибудь задумывались над тем, что если ваша подруга спит с лесбиянкой, она тоже может быть лесбиянкой?
Я покачала головой и улыбнулась.
– Точно нет.
Глава 33
Я встретила Большого Джима в магазинчике «Жареные пирожки и подарки от Пенленда». Он налил нам кофе в кружки с монограммой и поставил на прилавок жареные яблочные пироги с мороженым. Возле камина внутри стояло несколько маленьких столиков и стульев. Большой Джим уселся на стул верхом и улыбнулся мне.
– Они лучше всего подходят для завтрака, – сказал он. С этим у меня не возникло проблем. Я подсела на его пироги с того момента, как съела первые два. – Вот список, который вы просили. В основном это конкуренты. И несколько человек, которым я, возможно, перешел в последнее время дорожку.
Я откусила пирог, положила в рот ложку мороженого, запила кофе и взяла бумагу, которую он положил между нами. Это был длинный список.
– Не знала, что Эллиджей такой большой.
– Полагаю, у меня есть особый способ оскорблять здешних жителей.
– А по мне так вы хороший парень, – сказала я.
– Угу, а вот вы слабачка. Для вас главное пироги.
Я улыбнулась. Большой Джим мне нравился.
– Вы принесли фотографию Сэди?
Он кивнул и вытащил из кармана джинсовой рубашки фотографию размером с бумажник.
– Симпатичная корова, – сказала я, как будто что-то понимала в коровах.
Глаза Большого Джима увлажнились. Он даже на миг отвернулся.
Я начала с ресторана «Буфет» в центре Эллиджея. Это было большое, просторное заведение с обтянутыми винилом кабинками, похожее на закусочную. Меня усадили в маленькую кабинку, и я стала ждать Иду Мэй Калпеппер, которая значилась в списке Большого Джима первой.
Зал обслуживали две официантки, обе немолодые и приветливые, обе знали своих клиентов по именам. Я взглянула на меню и увидела там курицу с клецками, листовую капусту в перечном уксусе, жареную куриную печенку. И множество яблочных блюд – яблочные оладьи, яблочный хлеб, яблочный пирог, яблочное пирожное, печеные яблоки, яблочные салаты…
– Угощайтесь, милочка, – сказала мне одна из официанток. С этими словами она поставила передо мной толстую белую тарелку, на которой лежал огромный кусок яблочного пирога. – Может, кофейку к нему?
– Нет, спасибо. Я просто жду Иду Мэй.
– В «Буфете» нельзя просто так сидеть и ничего не есть. Как бы это выглядело? Пирог за счет заведения. Ида Мэй скоро придет.
Ида Мэй Калпеппер оказалась миниатюрной женщиной лет пятидесяти, с морщинами курильщика в уголках рта и крашеными черными волосами. Она проскользнула в кабинку и улыбнулась мне.
– Чем я могу помочь вам сегодня, милочка?
– Вы когда-нибудь видели эту корову? – Я задала этот вопрос настолько серьезно, насколько вообще можно задать подобный вопрос.
– О боже мой, – рассмеялась Ида Мэй. – Ты, должно быть, шутишь. Это из-за коровы Джима Пенленда? Только не говори мне, что он нанял детектива, чтобы найти эту старую развалину.
– Боюсь, что да.
Она недоверчиво покачала головой.
– У меня на пастбище их четверо, и двое из них выглядят точно так же; если хотите, можете взглянуть. Вдруг вам даже удастся получить отпечаток копыта или что-то в этом роде…
– Мистер Пенленд упомянул, что между вами двоими недавно случилась ссора.
Ида Мэй откинулась на спинку и в упор посмотрела на меня.
– Он сказал тебе, почему? У меня здесь в двух округах четыре ресторана домашней кухни и одна пекарня, и мы используем много яблок. Однако мы больше не закупаемся у него. Мы идем к другому садоводу. Это не личное. Я должна зарабатывать деньги, а Джим ни в жизнь не сбросит свою цену, хоть ты тресни. Ему плевать, что я помогла ему, когда он только начинал.
– Мне это кажется вполне личным, – заметила я.
– Возможно, немножко и так, но я все равно не дала бы и двух центов за эту чертову старую корову.
Рядом с рестораном Иды Мэй на проволочной стойке у входной двери я увидела стопку местных газет и написанную от руки табличку с ценой: ежедневные газеты продавались по семьдесят пять центов, воскресные – по два доллара с четвертью. Заголовки кричали: «Ужасное убийство в доме в Морнингсайде. Восьмая жертва Уишбоуна».
Я вернулась внутрь, расплатилась на кассе, вышла на улицу и взяла газету. Мне нужно было срочно пройтись. Еще только половина одиннадцатого утра, а я уже расстегнула под рубашкой верхнюю пуговицу штанов. Если я в ближайшее время не выберусь из яблочной столицы, мне придется нанимать грузовик.
Следующие три часа я провела, проверяя фигурантов из списка врагов Большого Джима. В список входило семейство Снеллов, владевшее вторыми по величине персиковыми и яблоневыми садами в Джорджии. Эти Снеллы утверждали, что в их честь назван город недалеко от Атланты, что у них нет неприязни к своему крупнейшему конкуренту, и называли себя «хорошими, богобоязненными людьми».
Они с радостью устроили мне экскурсию по своим садам, перерабатывающему заводику, дому и лошадиному ранчо. Они угостили меня нарезанными на маленькие квадратики сэндвичами с сыром – тем, что на Юге мы называем сыром памина – и пригласили меня с собой в церковь, но я испугалась, как бы меня там вдруг не побили палкой.
В холмах над Восточным Эллиджеем я обнаружила, что Клайд Клоуэр, шестое имя в списке врагов Большого Джима, отнюдь не собирался со мной откровенничать. Он захлопнул дверь с такой силой, что хлипкий домишко содрогнулся; после мужчины остался лишь запашок «Бадвайзера» и марихуаны. Большой Джим дал ему пинка с работы за пару дней до исчезновения Сэди. Я немного поводила снаружи носом, ничего не нашла, но судя по Клайду, я не удивилась бы, что он способен украсть корову. С такого станется!
Я решила вернуться позже и понаблюдать за ним. Я уже беспокоилась за Сэди. Она хвостом ходила за семьей Большого Джима, потому что предпочитала их другим коровам. Она открывала двери и входила в дом. Эта корова была лучшей собакой, какая только у них была, сказал Большой Джим. И она была полностью привязана к людям. Мне было больно думать, что сейчас Сэди
