Огнем и водой - Дмитрий Вересов

Нужны были деньги. Зря не взял. Возвращаться нет смысла – не откроет. А то и ментов вызовет, а Олег уже наобщался досыта с людьми в погонах. Ничего, он свое возьмет. И очень скоро, как обещал. Денег нет даже на курево, впору встать у церкви, да там конкуренция большая… Кто ему подаст – здоровому бугаю! И в церковь заходить не было никакого желания.

– Что, бабка?! – ощерился он, обращаясь к морщинистой крошечной старухе, которая испуганно прижала к груди кошелку. – Веруешь?! Нет твоего бога, нет, слышишь?!..

Нет ничего, одна только тьма.

Кладбище. Вокруг могил за высокими оградами густо росла дикая малина. Малина и крапива. Все вокруг сумрачно. Тень и темные листья, качающиеся будто бы сами по себе. На душе тоскливо, пусто. Впору выть на луну, которая проглядывает сквозь кроны деревьев. Между могил – ажурные тени от решеток и старых крестов.

Покрытый мхом мрамор, в трещинах, позеленевшие памятники. Вот ангел с оторванным крылом, на шее свежий шрам. Часть изваяний варварски изуродована – обитатели кладбища пытались отпилить от них что-нибудь для пункта приема цветных металлов. В прошлом году одного из бомжей убило током при попытке стянуть кабель со столба электропередач. Сами же и похоронили.

Он подошел к склепу, тянуло жареным мясом. Голь на выдумки хитра – сноровистые обитатели кладбища ловили в силки чаек и ворон, голубей стреляли из рогаток. На охоту приходилось выбираться подальше – здесь, на старых могилах, птицам нечем было поживиться.

Из склепа доносились голоса. Олег прислушался, прежде чем войти, – хотел знать, что у них там на уме.

– Перебраться бы на Турухтановы острова! – говорил старик. – Там зимой-то получше, потеплее… Туда надо подаваться!

«Турухтановы острова», – повторял он любовно, так иная красотка вздыхает по Багамам. А Турухтановы, а точнее Турухтанные острова на деле были недалеко.

– Что же там такого хорошего, на твоих островах? – спрашивал молодой. – Может, там девки голышом бегают? Пиво бесплатно дают?

Подмигивал остальным – бомжи посмеивались.

– На островах тех, – рассудительно говорил Карлыч, – энергетика особенная!

– Какая-какая энергетика? – смеялся молодой. – Атомная?!

– Дурак! Энергетика есть понятие не только материальное, но и духовное! – кипятился старый.

– Ну да, там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит!

– Чудеса!.. – повторял старик обиженно, но за неимением более продвинутых слушателей, продолжал объяснять: – Есть там и чудеса! Вот, к примеру, зверьки там водятся такие, каких нигде не найдешь больше. Не знаю, как по науке называются, а может, и никак. Там их много, только увидеть их трудно. Если захочешь, они тебе и помогут – надо только подход знать. К совсем пропащим они не вяжутся, а вот если осталась в человеке еще сила, то можно и договориться…

– Это что ж, вроде чертей, что ли?! – Молодой едва не подавился от смеха. – Кровью подписывать надо договор, да?

– При чем здесь черти! – сердился рассказчик. – Я же говорю – зверьки. Некоторые их зверками зовут. А кто они такие на самом деле – леший их разберет.

Олег и сам думал об этих островах. Нужно будет туда перекочевать после того, как все сделает. Там его хрен найдут. А может, и искать не будут. Времечко такое. В зверьков-зверков он не верил, а обуздать тамошних обитателей из реального мира для него труда не составит.

Он вошел и сел на свою скамейку.

– Ходил к ней? – Глаза обратились к нему.

Ждали новостей. И курева. Олег приносил несколько раз сигареты – подкупал. Но сигарет в этот раз не было.

Швецов оглядел всю честную компанию – с такими в разведку не пойдешь. Разве что, как говорится – по чужим огородам. Дал понять, что обсуждать ничего с ними не намерен. Бомжи помолчали, потом снова стали спорить об островах, а Олег вытянулся на скамейке, размышляя о своем.

Альбина отошла от этой встречи только к вечеру. Акентьев-старший, вернувшись домой, узнал обо всем, что случилось, от жены. Альбина слышала, как они спорят за дверью. Ничего не поделаешь, она живет с этими людьми, она многим им обязана. Требовать сейчас, чтобы они не вмешивались в ее дела, было бы странно и несправедливо. Да и как она справится сама с этой проблемой – Альбина не представляла.

Владимир Акентьев вошел к ней в комнату.

– Вот что, Альбина, – сказал он. – Если ваш супруг снова посмеет вам угрожать, я обращусь к своим знакомым в силовых структурах… И не спорьте, я понимаю, что для вас это тяжело…

Альбина и не собиралась спорить. Ее дети должны быть в безопасности, чего бы это ни стоило. Она кивнула.

Тем же вечером, собравшись с духом, обзвонила знакомых Олега – тех, кого могла вспомнить. Хотела узнать, где он сейчас обретается. Никто ничего сказать не мог. Представляла его бродящим где-то в городе, озлобленного, ненавидящего.

Утром, собираясь в театр, предупредила детей, что прогулок в ближайшие дни не будет. Сослалась на плохую погоду. Малыши непонимающе смотрели в окна, за которыми вовсю светило осеннее, но еще вполне ласковое солнце. Ничего, для их же пользы.

Режиссер считал, что, скорее всего, Олег придет снова, но уже за тем, чтобы просить прощения. И денег. Судя по тому, что он узнал от Альбины и жены, других вариантов у Швецова просто не было. Времена суровые, даже люди с профессией и стажем не могут найти себя в новой жизни. Что уж говорит о таких, как Швецов.

– Вот увидите, Альбина, он еще на коленях будет просить у вас прощения! – сказал Акентьев.

Альбина вздыхала – она хорошо знала Олега: как бы ни переломала, ни изменила его зона, вряд ли он встанет перед ней на колени. Да и не нужно это было ей. И она оказалась права, Олег не появлялся. Осадное положение не могло продолжаться вечно – дети капризничали, просились гулять. Альбина не хотела, чтобы Олег Швецов превратил их и ее жизнь в кошмар. Спустя несколько дней она разрешила прогулки. Мадам Акентьева с возрастом стала домоседкой, ее мучили ревматические боли, она мазала больные суставы календулой и уксусом. Близнецы гуляли с няней, которую Альбина подобрала по рекомендации знакомых. После визита Швецова Свете были даны четкие указания, как вести себя с незнакомцами. Альбина не хотела пугать девушку, поэтому страстей не нагнетала. Наверное, зря.

Несколько раз на дню она звонила домой с работы – проверить, все ли в порядке. Мобильная связь была все еще очень дорога, Альбина обходилась городским телефоном. Неделя прошла спокойно. Хотелось верить, что Олег больше не придет. Но напрасно она на это надеялась.

Света разыскала ее на работе – на девушке лица не было. Альбина все поняла прежде, чем она начала говорить. Одного из малышей, Женю, у нее забрали в сквере, где они обычно гуляли. Как нарочно, рядом никого не оказалось. Наверняка следили давно и выжидали подходящего момента. Как она могла быть такой беспечной?! У Альбины оборвалось сердце, нужно было не отпускать близнецов дальше собственного двора.

Самым страшным было то, что мальчика увел незнакомец – Света хорошо запомнила похитителя и по фотографиям Олега не опознала. Нет, человек был моложе, явно из тех, кого теперь называют – без определенного места жительства. Значит, Олег не один. Это совсем плохо – если он сумел убедить кого-то, что нашел в ее лице подходящую жертву для шантажа, если у него есть помощники, значит, бороться придется и с ними.

Прежде чем отправиться в милицию, она забежала домой. Хотела посоветоваться с Акентьевой, проверить, все ли в порядке с Сашей. Мальчик, по словам няни, поднял страшный плач, когда уводили его брата. Сейчас он немного успокоился, Альбина прижала его к себе.

– Мама здесь, скоро и Женя будет здесь! – сказала она. – Он просто пошел погулять с дядей, но он скоро вернется!

Она не сомневалась, что ребенок у Швецова – сердцем чувствовала. Это, с одной стороны, успокаивало – по крайней мере она знала, кого искать, но что он хочет, что он задумал?! А главное – неизвестно, где он сейчас. Она надеялась, что Олег остановился у одного из своих старых знакомых, но те из них, чьи телефоны остались в записной книжке Альбины, о Швецове не слышали с момента его ареста. Не похоже, чтобы лгали.

– Если он что-нибудь сделает, я своими руками его убью, клянусь! – сказала она тихо.

Акентьева в ужасе качала головой – глаза у Альбины стали совсем безумными.

– Успокойся, – просила она, – ну что он может сделать, он же не сумасшедший! Заплатим, если надо. Не бойся, все будет хорошо!

Хотела бы Альбина в это верить.

Из милиции она вернулась растерянной – у нее отказались принять заявление.

– Они говорят, – объясняла она Акентьевой, переживавшей не меньше ее самой, – что нет причин! Что это наши семейные дела… Говорят, что я должна ждать сколько-то там дней, и если за это время муж не согласится встретиться… Я ничего не понимаю!

Акентьева кивала – так и должно быть по логике вещей.