Дорога к звёздному престолу - Юрий Иванович

— Да ладно вам, ребята, — благодушно ответил Парадорский. — Больно нужны наши мелкие личности для такой фигуры как он. Наверняка уже и забыл о наших ответах и дрыхнет без задних ног.

Но после подъёма, застилая постель, он решил срочно поделиться опасениями друзей со своей любимой. Вскочил в тренировочные брюки, схватил полотенце, как будто собрался в бассейн, да и выскочил из комнаты. Да вот только Клеопатры уже на месте не оказалось.

— Тоже с полотенцем в бассейн умчалась, господин сержант! — подобострастно доложила выглянувшая в коридор Магдалена.

Пришлось искать по указанному адресу. Как ни странно, среди совершающих интенсивные утренние заплывы, девушки не оказалось. Значит она в одном из маленьких тренажёрных залов. Они там и сами любили прятаться для интимных свиданий, да и Клеопатра порой там таилась для разговора с кем-то по личному краберу.

Танти сразу приблизился к нужной двери, но прежде чем открыть, приложился ухом в щели и услышал, как знакомый женский голос кому-то строго выговаривает:

— …В тот момент ты выглядел как бездарный артист дешёвого водевиля! Тебе за такое поведение по голове настучать надо!..Что?…Да я всегда такая была! И в училище только стала более справедливой…Сам ты грубый и бесчувственный!

Тантоитану стало так интересно, что он слишком приналёг на дверь, та приоткрылась и оттолкнула прислонённый к ней в опасном равновесии стул. Довольно ловкий трюк для упреждения о неожиданном соглядатае, и вполне естественно, что после грохота наступила полная тишина.

— Курсант Ланьо! — тихим баском проговорил Танти, заходя внутрь. — Вы там?

— Где же мне быть! — она вышла из дальнего угла, где видимо находилась, присевши за матами, и с деловым видом стала докладывать: — Господин сержант, спрятаться не удалось. Признаю поражение.

— Кончай дурачиться. Лучше признавайся, кого это ты так ругала?

Она с сомнением вздохнула, но скрывать, всё-таки не стала:

— Брата! Ведёт себя словно невоспитанный хам. Даже стыдно за него…

— Он тебя обидел?

— Да нет… Это он с отцом вчера поругался. И что больше всего неприятно, только себя считает правым. Мнение остальных для него — пустой звук. А когда я его начинаю припирать фактами, он сразу в противовес заявляет, что нас тут в училище только и учат грубости при решении любого вопроса. Ну ничего, он у меня когда-нибудь всё равно получит по ушам!

— Успокойся! — Танти притянул девушку к себе. — Ты так сердишься, словно он тебя в детстве постоянно поколачивал, а ты всегда мечтала дать ему сдачи.

— Только этого в нашей семье не хватало! — она чуть ли не обиделась от таких предположений. — Он наоборот меня обожает и всегда с меня пылинки сдувал. Да и я его люблю. Но в последнее время он стал такой вредный и противный, что сил моих не хватает с ним бороться. То я не так решила, то не туда пошла учиться, то ему…, она оборвала себя на полуслове, чуть о чём-то не проговорившись. Но от этого рассердилась только больше. — Вообще не хочу вспоминать! Ты чего меня искал?

— Да я тут про принца всё думаю. Ребята говорят, что он может оказаться слишком злопамятным. Так что, мало ли…

— Ты за меня переживаешь? Зря! Если понадобится, я императору на этого принца пожалуюсь. Пусть только попробует!..

— Ой! — Отпрянул Тантоитан, пряча улыбку, — У тебя такой вид и убеждённость, что и на самого императора рапорт написать не постесняешься.

— Запросто! Что так уставился? Не веришь?

— Верю! И не уставился — а любуюсь! Ладно, пошли поплаваем наперегонки. Может хоть сегодня тебе удастся выиграть мой поцелуй.

— А если проиграю?

— Тогда поцелуй — с тебя!

Девушка возмущённо отбросила от себя его руку:

— Какой хитрый! Прямо хоть вообще в бассейн с тобой не ходи.

— Ну, тогда последует жестокое, но справедливое наказание! — Танти показал зубы в хищном оскале, — И по приказу командира отделения, будешь целовать меня раз двести.

— Ой! Как это я забыла пожаловаться принцу на неуставные отношения в твоём отделении?

— Ничего, он скорей всего не на один день приехал. Ещё пожалуешься…, если из внеочередных нарядов вырвешься.

Словно в подтверждение его слов, когда отделение опять заступило на смену в блокпосте, произошла вторая встреча с высоким гостем. Не успели ребята усесться у обзорных экранов и расслабиться, как показалось вначале пять бойцов Дивизиона, затем всё высокое начальство городка, потом ещё десяток полностью экипированных воинов, а потом и сам принц с пятью готовыми в поход телохранителями.

Сохраняя пафосное, скорей даже надменное выражение на лице, Януш Ремминг обошёл всю линию экранов, замер возле Парадорского и спросил:

— Как обстановка за периметром?

— Стабильная, ваше высочество. — Раз вопрос задали самому младшему командиру, то ему и отвечать: — За ночь и нынешнее утро подземные толчки не повторялись и большинство местных хищников в последние десять часов покинули поверхность.

— Значит, мы можем безопасно выехать за периметр?

— Так точно!

— Тогда командуйте, Парадорский. Я со своим сопровождением проедусь на вашей машине. Дадим круг по окрестностям, а потом постараемся спуститься в знакомые вам подземелья. Хочу посмотреть на то самое ущелье Мечта Малеха.

— Есть! — Тантоитан видел, как командование кривится, но возражать такому решению наследника престола не смеет. — Отделение, на выезд!

Через минуту бронетранспортёр оказался забит до предела. Всё-таки пятнадцать шкафов из Дивизиона и пять не меньших по размерам личных телохранителей — это не двадцать курсантов пусть и космодесантного училища. Да и вооружена свита принца оказалась несравненно лучше. Чего только стоили шесть тяжёлых игломётов, которые висели на груди у самых опытных, если судить по возрасту, бойцов. Только один магазин этого смертельного оружия, вмещал полторы тысячи реактивных игл длиной в три сантиметра и толщиной в шесть миллиметров. Причём иглы могли быть любого воздействия: от разрывных, до нервно-паралитических. Все остальные воины красовались автоматами «шершень», лишь немногим уступающие по боевой эффективности игломётам, ну и остального стандартного оружия хватало.

Оставалось только смотреть, да вздыхать с завистью. С такой мощью и на глубины пробраться — не проблема. О чём видимо и подумала Клеопатра, подняв руку и уставившись на сидящего, на самом удобном месте принца. Субординация и инструкции считались нарушенными, поэтому один из воинов Дивизиона, выделяющийся смуглой кожей, грозно шевельнулся и коротко бросил: