У меня есть особняк в постапокалиптическом мире. 2/2 - Morning Star LL
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фэн Юань не контролировал громкость этого предложения, но выражение лица Воеводы было не самым довольным. В конце концов, он представил Фэн Юаня охранникам. Племя Мурси было одним из его самых доблестных вассальных племен, и было нормально, что наемники не осмеливались сражаться против них.
Но когда он увидел двадцать контейнеров, принадлежавших ему, Воевода стер недовольство этим предложением и сделал вид, что не услышал грубых слов.
Напротив, посланник Мурси был очень прямолинеен, ничего не сказал, сделал презрительный жест, а затем взял двух своих сопровождающих и покинул порт.
В их племени этот жест означал «Трус».
«Вы не должны были платить выкуп.» Поскольку он получил компенсацию, волшебник Лусамбо покачал головой и любезно напомнил Фэн Юаню: «Вы видели выражение лица Военачальника? Он так счастлив, что получил 20 контейнеров с военным оружием только за то, что был посредником при обмене заложниками, что выгоднее работорговли…»
Было еще одно предложение, которое Лусамбо не произнес.
Если бы Племя Стальных Зубов было недовольно нападением вассалов на зону развития на территории, отныне Воевода предпочел бы, чтобы его вассалы ограбили азиатское поселение, а затем действовали как посредник, чтобы получить от этого прибыль.
«Сотрудники Future Development не являются рабами. Более того, они скоро заплатят за свою глупость.» Фэн Юань усмехнулся, холодно глядя в спину посланника Мурси, а затем произнес фразу по одному слову за раз.
Скоро они узнают, что выкуп не так-то просто взять…
***
«Выпьем за мать Мурси!»
«О-о-о-о!»
Из костра вылетали искры, и соплеменники вокруг костра танцевали под бой барабанов, исполняя таинственные танцы вокруг костра.
На этом континенте культура каждого племени была разной. За исключением общего тотема и предка, которому поклонялись люди, все культурные различия отражались во внешнем виде тотемов, танцах и ритмах барабанов.
Волшебник пропел заклинание, как рэп, протянул руку, схватил горсть порошка в костяном сосуде и бросил его в костер. Среди группы людей, которые кричали и приветствовали, громко ударило пламя, и взрыв стал зеленым.
Если бы можно было одним предложением описать людей, живущих здесь, то они были бы и отсталыми, и продвинутыми одновременно.
Деревня племени Мурси была очень большой, и большинство зданий представляли собой палатки. Дизайн должен был адаптироваться к сафари в прерии. По мере того как олени двигались, а окружающие плоды истощались, они продолжали мигрировать. Однако примитивность не означала, что они были абсолютно отсталыми. Как и многие поселения выживших вокруг Ванхая, они использовали современное оружие, и они были знакомы с некоторыми высокотехнологичными технологиями, уникальными для Момбасы.
Два солдата племени с винтовками привели двух связанных рабов. Эти двое были светлокожими, и их мускулы выпирали. Один, вероятно, был выходцем из Центральной Европы, а другой — славянином. В эту эпоху их отношения можно было бы охарактеризовать как кровную вражду.
«Нож.»
Чернокожий солдат заговорил по-французски и протянул им обоим нож, затем снял с них кандалы. Остальные соплеменники образовали круг вокруг этих двоих, когда они радостно кричали и выкрикивали странные слова в волнении.
С двумя низкими рыками двое рабов прыгнули вперед, и оба увидели отчаяние в зрачках друг друга.
Никто не мог выжить.
Слабый был убит, а сердце сильного принесено в жертву.
Это была традиция отмечать хороший урожай охоты и молиться о следующей охоте. Контейнеры, наполненные боеприпасами, были размещены недалеко от тотемного столба до того, как «подарки», подаренные им этими предками Мурси, были разобраны.
Чтобы принести жертвы предкам, чтобы получить благословения предков, в этот момент каждый Мурси был там.
Наконец, дуэль была решена, и нож центральноевропейца был выбит. Славянин накрыл своим телом центральноевропейца, затем вонзил нож, который держал в руке, в горло своего противника.
«Мы умрём, мы все умрём,» — зрачки центральноевропейца затряслись от отчаяния, когда он схватил нож обеими руками и смотрел, как капля за каплей капает кровь. Он тяжело дышал, затем хриплым голосом сказал: «Сначала они высосут всю твою кровь, а затем выроют твое сердце перед тобой и положат его на тот алтарь…»
В этот момент в воздухе, казалось, послышался какой-то шум.
Конечно, два человека, окруженные тысячами соплеменников, не могли слышать шума, но многие люди на внешнем краю все еще поднимали головы и смотрели в темное небо.
«Шшш, слушай внимательно, это голос наших предков, они говорят с нами.»
Кто-то так сказал.
На высоте двух тысяч метров над землей один за другим пролетели два «Авроры-20».
«Это Охотник-1, обнаружен источник сигнала…»
Глава 1567
Вечером, пока племя Мурси праздновало победу в охоте, во дворце Момбасы также состоялся банкет. Хозяином банкета, конечно, был Воевода Дуаман, но этот банкет был не для того, чтобы что-то праздновать, а для того, чтобы уладить разногласия между племенем Мурси и Future Development.
Поэтому Дуаман также пригласил посланника племени Мурси и менеджера по вопросам Future Development Африки Фэн Юаня.
Даже если он не был самым умным, он определенно не был дураком, если он сидел в качестве воеводы Объединенных Африканских Племён. Один был его самым храбрым псом, а другой — козлом с острыми рогами. Для того чтобы у козла выросла шерсть, его нужно было утешить.
Однако двое людей, сидевших на банкете, казалось, не собирались пожимать друг другу руки и мириться.
Перед началом банкета Воевода произнес много громких слов и предложил тост со всеми дворянами и придворными в зале, затем он сказал что-то вроде «гармония — это самое важное» и «следующего раза не будет». Он даже не сделал ни одного резкого выговора агрессивному племени Мурси.
«…Вы и Манакала оба важные друзья племени Стальных Зубов. Я надеюсь, что вы сможете поднять бокал вина за то, чтобы семена ненависти превратились в пыль в пустыне Сахара и были унесены дыханием Матери-Земли.»
После того, как Дуаман заговорил, он посмотрел на Фэн Юаня и Манакалу, которые сидели по разные стороны от него, затем указал, что они могут выпить друг за друга.
Со слов военного вождя Дуамана Фэн Юань узнал, что имя этого посланника было Манакала. Он был дворянином из племени Мурси, и он также был очень престижным воином в племени. Он молча отметил имя, ничего не сказал и встал.
Две служанки в золотых украшениях вынесли поднос вперед и подошли к двоим, сидевшим друг напротив друга. Позолоченный бокал для вина стоял в центре подноса, и колышущаяся жидкость была похожа на кровь.
В любом случае, в вине не было ничего плохого.
Однако, когда Фэн Юань потянулся за бокалом вина с позолоченного подноса, Манакала, который сидел напротив него, скрестив руки на груди, даже не прикоснулся к бокалу. Он прямо плюнул в бокал с вином.
Атмосфера на банкете мгновенно охладела, и все посмотрели на Фэн Юаня, который стоял там в одиночестве, с намерением понаблюдать за разворачивающейся драмой.
Манакала, казалось, чувствовал, что того, что он только что сделал, было недостаточно. После того, как он плюнул, он презрительно посмотрел на Фэн Юаня и унизил его голосом, который мог услышать каждый.
Однако, поскольку посланник не говорил по-французски, Фэн Юань не понял, о чем он говорил.
Фэн Юань не рассердился, он слегка повернул голову и что-то прошептал переводчику, стоявшему у него за спиной.
«Что он сказал?»
Переводчик, стоявший позади него, заколебался, стиснул зубы и, наконец, объяснил тихим голосом.
«Он сказал… Мурси не будет сидеть с трусом, и что это заклеймит наш тотем…»
«Ясно.»
Выслушав Фэн Юаня, он неожиданно успокоился. Настолько, что переводчик слегка опешил.
Когда дворяне, придворные и представители других племен на банкете увидели, что азиат не ответил, то, как они смотрели на Фэн Юаня, превратилось из предвкушения в неуважение, а затем в презрение.
В прерии порядок диктовался властью, и слабым было суждено быть порабощенными. Это был закон еще до войны, и он не менялся независимо от того, был ли внешний мир в состоянии мира или разрушения. Если бы у него не хватило
