Одинокая звезда - Марина Казанцева

Ревел Торосс, подобно буре! И меч его, как молния, разил противника! Разлетались части тел, как щепки летят от дуба, когда с небес в него ударит река огня. И гром ужасный тот был крика Норда много тише!

От натиска такого, что обвалу в горах сродни, дрогнул враг и побежал и падал на бегу и погибал под сталью мечей и под ногами своих же воинов.

Домчались мы, вернее, долетели, гоня перед собою перепуганное стадо, до ярко освещенных огнями зал, где в уборах пышных жрецы готовились кровавый свой обычай исполнять. И полегли на жертвенных камнях и жертвы, и жрецы, и воины и вся прислуга. Всех поразили мы, и кровь лилась ручьями по нашим ногам.

И вот в горячке боя всё озирались мы, врага ища и не находя! Тогда потряс наш крик сие убежище да так, что камни посыпались со стен и факелов заколебалось пламя! И огляделись и было нас живых лишь девять человек!

Но жажда золота нам горе затмевала, и бросились искать мы те сундуки, те ларцы сокровищ, те золота кубышки, которых ради мы этот страшный путь прошли! Друзей теряли, кровь лили, насильничали, грабили, губили души!

Из зала с жертвенником был проход широкий на ярус выше, откуда дрожащий свет лился. Пели над головами у нас от воздуха потоков тысячи, десятки тысяч тонких колокольчиков златых, гирляндами на нитях развешанных под потолком! В безумстве не привидится жестоком тех чудес, что мы увидали, когда поднялись на верхний ярус!

Не кубышки и не сундуки, а горы, горы, горы изделий золотых, небрежно сваленных на плитах камня! Переходя из зала в зал, мы видели одно и то же: сокровищ груды, россыпи камней, подобно хламу сваленному в кучи, без всяких почестей, без стремленья сохранить их хрупкую красу, без бережливости, без трепета, без любованья!

Вернулись в первый зал, откуда начали обход, изнемогая от увиденного, и не имея радоваться сил, не зная, что нам делать с трофеем страшным этим.

Слишком много, слишком много! Мы взяли на себя заботу охранять вдевятером то, чего врагов и сотне удержать не удалось! Но никто не разделил со мною опасений, все ликовали и кружились в танце диком под музыку, что с высоты лилась. Был потолок над грудами сокровищ куполом широким: белый кварц здесь жилой проходил, и на нем восьмиконечная звезда с волнистыми лучами в круге искусно выбита была. Вот истощились факелы, и свет их убывал, но молча мы смотрели, как загорался цветом лазоревым тот потолок. И звезда волнистыми лучами зашевелила, словно задышала.

Прозрачный кварц свет пропускал, волнами играющий над головами. Под водами озерными была сокровищница, жилище золота!"

ГЛАВА 29. Астрал и Андромеда

Утром во вторник в доме миссис Доу раздался телефонный звонок. Звонил мистер Марч, архивариус, и спрашивал о здоровье больного.

— Со мной все уже в порядке, — успокоил его больной, — разве только лоб слегка поцарапал.

Мистер Марч интересовался черным "Пежо", который по некоторым сведениям, сбил несчастного мистера Макинтоша.

Сарториус уже успел забыть, кем именно он представился Марчу — самим собой или своим плащом. Пока он ломал голову над этой проблемой, архивариус выразил пожелание заехать к нему и познакомить с некоторыми интересными архивными находками. Пазола, конечно, никак не мог отказаться от этого предложения и мистер Марч обещал прибыть после обеда. Этого времени должно вполне хватить, чтобы разобраться в своих именах.

Сарториусу предстояли по меньшей мере три поездки в разные концы, а сил у него прибыло на одну, не более. Тем не менее он бодро поднялся и принялся собираться в путь, стараясь не очень задумываться о возможной опасности.

Велосипед его выведен из строя, поэтому сначала следует пройтись к корейцу и приобрести новое колесо. Миссис Оливия уехала на втором велосипеде в супермаркет, надо думать, теперь она где-нибудь обсуждает падение своего жильца с велосипеда, возможно уже по десятому кругу.

Сарториус направился к магазинчику мистера У. По дороге он миновал место своего печального падения. У парикмахерской Мерфи стоял черный "Пежо" Валета!

Пазола заметался, его солидная фигура хорошо видна с любой точки улицы. Он торопливо пробежал немного дальше и завертелся, оглядываясь в поисках убежища. Попадаться сейчас на глаза Валету было бы крайне неосмотрительно. Его взгляд упал на табличку на двери: "мадам Андромеда Оппеншо, гадалка. Часы приема…"

Были самые приемные часы, поэтому Пазола толкнул дверь и шагнул в полутемный холл, весьма претенциозно задрапированный синей тканью в звездочках с развешанными тут и там уродливыми масками и свисающим с потолка вертящимся шаром. Дверь громко забрякала старомодным колокольчиком, и на призывный ее звон вышла мадам Андромеда, сорокапятилетняя, худая и увядшая женщина в тюрбане с блестками, с усыпанными дешевыми кольцами пальцами и, само собой, с десятком амулетов на шее.

— Я вижу тайну! — без всяких предисловий начала она, закатывая в экстазе глаза.

— Я тоже! — впопыхах ответил Пазола. Он пытался разглядеть через слегка приоткрытую дверь Валета и его машину.

— Сатурн в созвездии Козерога! — набивала себе цену гадалка.

— Нет, с этими господами я не знаком, — не думая, сказал Пазола, приотворив дверь и высовывая наружу кончик носа.

Прозорливая мадам Андромеда увидела астральным зрением, что посетитель готов сбежать. Это никуда не годилось.

— Я вижу кровь на молодом челе! — запугивала она посетителя.

Сарториус потер лоб и посмотрел на руку. Ничего подобного!

Но Андромеда уже впала в созвездие и, собравшись с чакрами, вошла в астрал.

— Гадаю на картах на свадьбы, на казенный дом, на богатство, на пропажу, на… — перечисляла она виды услуг. Аура явно проглядывала над ее тюрбаном, болезненный цвет ее выдавал большое количество спиртного, принятого накануне.

— На пропажу, понятно… — Сарториус по-прежнему не поворачивался к ней.

— Прекрасно! Позолотите ручку и смотрите мне в глаза!

Пазола повернулся и с интересом оглядел гадалку с головы до ног.

— Ну, и как заработки? — спросил он.

Выражение лица Андромеды красноречиво говорило, что заработки как-то не очень. Аура повяла.

— Сколько стоит на пропажу? — спросил Сарториус.

— Двадцать долларов! — резво ответила гадалка.

— Даю пятьдесят и дело на минуту, без всяких мантр.

— Без мантр — шестьдесят! — быстро проговорила Андромеда.

— Допустимо! — согласился Сарториус.

— В чем фишка? — деловито осведомилась мадам Оппеншо.

Он подозвал ее к двери и указал в сторону парикмахерской и стоящей рядом машины.