Знакомьтесь – Тигр! Святой выходит на сцену - Лесли Чартерис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лицо Роджера вспыхнуло энтузиазмом.
— Мне он по душе.
— Мои шутки всем по душе, — скромно заметил Саймон Темплар. — А когда мы возьмем Крыса…
— Вот именно. Тайна дома дядюшки Себастиана перестанет быть тайной.
Святой скользнул взглядом по комнате, заметил на столе лист бумаги с эмблемой гостиницы и сунул в карман. Потом поднял руку и вывернул из патрона единственную лампочку.
— Становится темно, а плохое освещение будет тебе только на пользу. Готов?
— Ты всегда можешь на меня положиться, — невозмутимо ответил Конвей.
Это было одним из его излюбленных выражений, на которое Святой откликнулся улыбкой. Роджер никогда не являлся звездой их банды по части чистого, абстрактного ума, но, если уж на то пошло, лучшего помощника не было во всей Солнечной системе.
Святой осторожно приоткрыл дверь и выглянул. Никого. Он обернулся.
— Ну, тебе и карты в руки. Не забывай о главных уловках. Когда от Душного Десмонда больше ничего интересного добиться не сможешь или почуешь неладное, просто двинь ему ведром по башке и выкидывай флаг.
— Хорошо, Святой.
— Пока, красавчик.
— Пока, чудила.
Послышался звук запираемого замка и вынимаемого из него ключа. Роджер закурил и вытянулся на кровати, одним глазом следя за мужчиной на полу и вспоминая такие интригующие губки девушки…
V
Докурив сигарету, Конвей какое-то время просто лежал, глядя в потолок. Затем попытался рассмотреть минутную стрелку наручных часов, которая едва заметно ползла по циферблату. Комнату окутывали серые сумерки. Роджер зевнул.
Ему в голову вдруг пришла тревожная мысль — что, если Святой недооценил эффективность наркотика в шприце? Да, там оставалось около половины — логичным казалось предположить, что чего хватило одной, того будет вполне достаточно и другому, и вколоть ему весь остаток. Однако на самом деле ничто не говорило о том, что шприц изначально был полон. Вдруг Бетти ввели всего несколько капель, а остальное приберегли на тот случай, если понадобится еще?
Роджер секунду раздумывал, не грозит ли ему обвинение в убийстве. Он так и не смог принять ни представления о заведомой ценности любой человеческой жизни, ни небрежного презрения к закону, который запрещает как следует вмазать ближнему, если тебе не нравятся его отвратительные привычки и гнусная рожа, — что было характерно для очаровательной непосредственности Саймона Темплара.
Однако непрекращающийся храп Душного Десмонда — для человека с чувствительным слухом, возможно, неприятный — успокаивал. Роджер закурил еще одну сигарету…
Наконец лежавший на полу стал подавать некоторые признаки возвращения сознания. Храп перешел в тихий стон. Роджер повернулся на бок, наблюдая. Мужчина дернулся, с трудом двинув ногой, однако затем на какое-то время снова впал в забытье. Потом опять застонал и пошевелился, на этот раз энергичнее.
— Моя гголова… Он меня ударил…
И снова замолчал. Роджер приподнялся на локте.
— Здорово, дружище.
Тишина, потом звук болезненного голоса:
— Кто здесь?
— Здорово они тебя отделали, приятель, — заметил Роджер.
— Там было двое в машине. Один вылез и двинул мне. Видать, сильно. Голова, чтоб ее… Почему так темно?
— Уже ночь. Ты долго провалялся в отключке.
Повисла пауза. Пленник явно силился пробиться сквозь туманивший мозг наркотический дурман. Роджер пожалел, что в каморке темно, хотя и понимал, что для придуманной хитрости это только на руку. Наконец снова послышался голос:
— Ты кто вообще?
— Меня тоже сцапали.
— Это ты, Каррис?
— Да.
Мужчина напрягал зрение, пытаясь разглядеть что-либо в полумраке. Белки глаз сверкали в темноте.
— У Билла Карриса другой голос.
— Я Джордж Каррис, — нашелся Роджер. — Брат Билла.
Он спустил ноги и пересек комнату. Мужчина кое-как, извиваясь всем телом, сел. Конвей положил руку ему на плечо.
— Иди ляг на кровать, — предложил он. — Сразу полегчает.
Тот уставился на его лицо, всматриваясь.
— Ты не похож на Билла.
— Я не Билл, я Джордж.
— Все равно ты должен его напоминать. Как ты тут очутился?
— Я был с Биллом.
— На телефоне?
— Ага.
— Билл говорил, что пойдет один.
— Он передумал, решил взять меня. Ну, сможешь добраться до кровати, если я тебе помогу?
— Попробую. Перед глазами все так и вертится…
Роджер помог пленнику встать и практически дотащил до постели, на которую тот так же безвольно повалился. Сам Роджер присел на краешек и проверил время — прошло уже больше получаса после ухода Святого.
— Тебя как звать?
— А то ты не в курсе?
— Я же новенький. Из всей банды только Билла знаю.
— Врешь ты все! — зарычал пленник. — Ты вообще не из банды! Ты!..
— Идиот! — рявкнул в ответ Роджер, прибавив ругательство. — Какого… по-твоему, я тут делаю, если меня тоже не сцапали?!
Мужчина некоторое время мучительно размышлял над приведенным аргументом, потом, как будто удовлетворившись им, спросил:
— Где мы?
— Не знаю. Я тоже был в отрубе, когда они меня сюда притащили. Так как, говоришь, тебя зовут, дружище?
— Дайсон. Угорь Дайсон. Кто эти «они», о которых ты все время говоришь?
— Банда Святого, конечно.
— Святого?.. Врешь! — прохрипел Дайсон перехваченным от страха голосом.
— Говорю тебе, это Святой. Я сам видел…
— Еще никто из увидевших Святого не уходил просто так!
— Но это правда! И он сказал, что собирается пытать нас! Мне страшно, Угорь, надо как-то выбираться отсюда.
Конвей почувствовал, как задрожала кровать.
— Он мне ничего не сделает, — хрипло проговорил Дайсон. — У него на меня ничего нет. Он не посмеет…
— Ага, держи карман шире! К тебе у него самый большой счет — за то, что ты накачал наркотиками ту девчонку. Он сказал, что шкуру с тебя спустит, вот как!
— Боже!..
Хоть и зная, какой сверхъестественный ужас внушает имя Святого, обросшее легендами о его безжалостности, Роджер Конвей почувствовал презрение к хнычущему на кровати негодяю и без малейшей наигранности грубо тряхнул его за плечо.
— Да прекрати ты ныть! Думаешь, от этого что-нибудь изменится?
— Босс нас выручит!
— Он слишком далеко, от него помощи не дождешься, — наугад рискнул Роджер.
— Я был уже почти на месте, когда меня схватили.
Почти на месте! Значит, логово где-то в вересковых пустошах, до чего-либо еще оттуда далеко… Сердце Роджера наполнилось торжеством, и он молниеносно постарался развить успех.
— Ты же не знаешь, насколько далеко мы сейчас. Мы оба провалялись в отключке больше часа. А босс, если
