Дамнар: Неведение - Марина Якунина

class="p1">— С какой это радости ты мне указываешь, братишка? Ничего не перепутал? — Сет начал закипать. Он ожидал нечто подобное от брата, поэтому не взорвался сразу. Тем не менее решил, что Джастина пора бы уже поставить на место.

Есения попятилась в страхе, почувствовал исходящие от князя волны жара. Воздух сначала заволокло паром, исходившим от каждого листка и стебля, высушивая их изнутри. Затем зелень пожухла и печально сникла, обезвоженная. Девочка почувствовала, что кожа на руках и губы тоже ссыхаются, теряя влагу.

— Подслушивать нехорошо. И время идет. Брысь, — тихо и будто бы спокойно сказал князь, буравя почерневшими глазами озадаченного Джастина. От этого голоса, несмотря на жар вокруг, веяло таким колючим холодом, что девушка стремительно сорвалась с места, силясь не перейти на бег, и ушла со внутреннего дворика, позабыв про оставленные на земле вещи.

Джастин разочарованно покачал головой, подбирая слова. Младший брат его, мягко говоря, пугал всё больше. Но и оставлять всё как есть он упрямо не хотел.

— Ты все больше напоминаешь отца! Ну посмотри же ты на неё! Она же беззащитна!

— Так, а что ей защищаться, если я на неё ни нападаю, и ни к чему не принуждаю, м?

— Ты прекрасно знаешь, что морок не просто так к тёмному ментальному вмешательству относится.

— А разве морок отменяет голову на плечах? — с невозмутимым видом парировал Сет, приподняв брови. — Тем более, что я его к ней не применял.

— Голова-то есть, да кляп во рту и связанные руки ты в упор не видишь, — огрызнулся Джастин.

Наклонив голову набок, Сет осклабился, еле сдерживая злость.

— Ну вот, а говоришь, что я отца напоминаю… Спасибо, конечно, за идею. Может быть, ей даже понравится.

— Хватит уже! Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю! — Джастина начало трясти от ярости. Непривыкший к растущей силе, он снова не заметил языки пламени на руке. А вот Сет на их сразу обратил внимание.

— Вот значит как? Решил меня подпалить? — Князь среагировал моментально, потоком энергии тьмы резко вгрызаясь в жизненную силу брата и рванув её на себя.

Джастин, не ожидая такого поворота, схватился рукой за столб беседки, но не устоял на ногах из-за внезапной боли и нахлынувшей слабости, и упал на одно колено.

— Силенок не хватит. Может ещё что припас? Клинок где прячешь? — прошипел Князь, почти физически ощущая, как около глаз на коже проступает тьма. Виски стало покалывать — отражение не было согласно с таким решением. Итернирас разбудило его яростью и всплесками энергии от вырываемой из тела жизни, он лениво пристал к обоим братьям. Сет проигнорировал и иглы Отражения, и щупальца замка, продолжая рывками выдергивать из Джастина жизнь.

Если представить прибитый к стене сотнями гвоздей гобелен, который начали нещадно драть, отрывая от стены клоками, оставляя на гвоздях ошметки ниток и ткани — приблизительно таким образом ощущал себя Джастин. Он почти чувствовал треск этой нематериальной ткани, которая держалась всего на нескольких гвоздях. Что-либо ответить в таком состоянии было невозможно — не получалось даже сделать вдох. Единственное, что он смог, это потушить поток пламени из пальцев, едва заметно покачать головой и поднять глаза на брата.

Мольба и страх. Именно этого князь и добивался. Но именно это разбудило стыд и заставило глубоко пожалеть о содеянном. Сет моментально прекратил истязание, как только поймал взгляд брата. Джастин, вновь почувствовав власть над телом и энергией, сделал судорожный вдох, дернулся, пав на спину, и начал рефлекторно отползать назад, не в силах справиться с ужасом и горечью. Жизненная сила потихоньку возвращалась к владельцу, прирастая к телу, но спокойствия это не добавляло. Джастина лихорадило крупной дрожью, которую он был не в силах унять. Даже тогда, с Клэр, Сет был гораздо деликатнее. Вымышленное предательство подстегнуло жестокость. Сейчас он уже это осознал, но было поздно.

— Зря… Настоятельно рекомендую обзавестись чем-то подобным, — сейчас Сет был бы только рад получить кинжал под ребра. Тьма уже сошла с его лица. Слов, чтобы вернуть утраченное единомоментно, не находилось. "Кажется, я действительно стал слишком сильно быть похож на отца".

— Джастин? Сет? Что происходит? — встревоженный голос Олафа, идущего к кухне прервал самобичевание.

— Ничего особенного… Поминки. Не забудьте отпраздновать, — Князь с усилием отвел взгляд от онемевшего от пережитого Джастина, и отправился в свою каменную нору. На него горячими волнами нахлынул обжигающий стыд за содеянное. А следом чувства затопила всепоглощающая тоска от осознания, что поминки были по дружбе.

Глава 22. Шпионка

Силавия, получив весть о кончине Аэлдулина, была безутешна. Горе убило едва начавшее формироваться под её сердцем их общее дитя, что окончательно похоронило веру в какое-либо будущее. Он ушёл в поход настолько внезапно, что эльфийка не успела ему рассказать. Переход из одного мира в другой не вызывал никаких чувств — она была совершенно опустошена и безразлична к происходящему.

Семья сильно обеспокоилась её состоянием. Она не вела счёт лекарям. Другие мужчины интереса не вызывали. Невероятным образом привести её в чувство смогли Селфис’харлан и Клэр.

Младший брат Аэлдулина… По словам Селфиса, именно его руки были обагрены кровью любимого. До эльфов тогда уже дошли слухи, что Сехфир стал наследником Итернитаса. Клэр же знала, что его отец, первый дамнар, из-за которого началась гибель Вириди Хорта, желал женить отпрыска.

Как же она мечтала отомстить! Эльфийка знала, что физический вред нанести вампирам, а уж тем более дамнарам, почти нереально. Но она могла попытаться найти их слабые места. Собрать документы, слухи, письма… Наблюдать. И передавать, что возможно, своему Королю.

Она была полна суровой решимости, когда их с Клэр экипаж проезжал по ледяному мосту. Боялась, что в её глазах отразится слишком много ненависти, когда она встретится взглядом с молодым князем. Как же она оказалась шокирована, когда увидела, хоть и обезображенного глубокими шрамами, но вполне себе живого Аэлдулина!

И как же она рыдала в своих покоях, увидев свойственное вампирам бездушное безразличие. Обнаружить любимого живым, и осознать, что он всё таки мёртв. Это было совершенно невыносимо. Но зато она удостоверилась, что смерть и текущее состояние любимого действительно являлось делом рук Сета.

Её тошнило от мысли, что этот мерзавец может к ней прикоснуться, но она была готова на это. Она несколько лет тренировалась делать ментальный барьер, чтобы дамнар не мог подглядеть её память, если ему вдруг захочется. Селфис предупреждал, что Сехфир любил этим развлекаться в юношестве. Силавия сама являлась менталистом. Пошла против своих принципов, чтобы убедить Клэр в своей кандидатуре в невестки.