Нефрит - Сергей Юрьевич Михайлов

Вопрос застиг меня врасплох. Голос, по-орочонски коверкавший слова, в одно мгновение вернул меня на грешную землю. Из-за куста на склоне на меня удивленно смотрел Мишка. В руках у него темнела винтовка.

– Ты чего это? Как пьяный…

Черт! Он прав, я действительно опьянел от этого утра, забыл, почему я здесь нахожусь. Мне было неудобно, что Мишка видел, как я по-идиотски вел себя, поэтому я постарался перевести разговор.

– Ты что, ночевал там, что ли?

Эвенк лишь махнул рукой, отметая несущественный, по его мнению, вопрос и прикрикнул:

– Коля, ты давай, начинай соображать. Ты же знаешь, что они скоро нарисуются.

После этого он снова исчез. Так же беззвучно, как и появился. Конечно, я тоже знал, что, скорей всего, скоро здесь будут гости. Вчера вечером здесь появился сам Наиканчин и рассказал, что наш план сработал. После визита наших мужиков из милиции в усадьбе Росомахи началась активность. А через некоторое время сам Борька выехал на своем «Лендкрузере» и появился только через пару часов. Следом за ним ехал старый ГАЗ-66 с кунгом. Шаман называл его по-армейски – «шишига».

Он даже узнал, откуда эта машина. Борька взял ее в Маликовском, у Олега Плетина, был там такой молодой местный бизнесмен. Он имел заправку и небольшой парк грузовиков, на которых возил по заказам грузы из города и по району. Он также сдавал машины в аренду. Правда, он обычно сдавал их вместе с водителем, но в этот раз водитель только подогнал машину к задним воротам двора. И тут же уехал на прибывшей за ним девятке. Машину тут же загнали во двор.

Появление «шишиги» однозначно говорило о том, что гости собираются в путешествие. А раз взяли этот неприхотливый вездеход, значит, явно собрались в тайгу. Поэтому мы с вечера уже ждали гостей, но они так и не появились. Похоже, москвичи просто побоялись лезть в тайгу на ночь. Или, может, решили, что я никуда не денусь и можно дождаться утра. От этого нервного ожидания – не очень-то приятно чувствовать себя живцом на крючке – мне и приснился такой кошмар.

Хотя, казалось бы, бояться нечего, ждал гостей я не в одиночестве. Вокруг, по тайге, Наиканчин навтыкал своих охотников, и в Подгорном ребята только ждали сигнал, чтобы рвануть сюда. Сажать в тайгу мы их принципиально не стали, чтобы Борька не мог почувствовать, что происходит что-то необычное. Однако даже то, что я знал – меня прикрывают и не дадут убить просто так, – почему-то не сильно успокаивало. Может, потому, что по плану охотники должны были пропустить разведчиков, если они будут, и дать спокойно им наблюдать. Но что же, я сам вчера настаивал на этом, понятно, что, если разведчики не вернутся, никто так просто сюда не поедет.

Я вернулся в избушку. Воздушное утреннее настроение исчезло без следа, я на всякий случай еще раз проверил «Сайгу», а потом разжег костер и начал готовить завтрак, стараясь, чтобы все выглядело естественно. Хотя я знал, что при появлении соглядатаев меня предупредят – включенная рация стояла на столе в избушке, – но все равно крутилась противная мыслишка, что орочоны пропустили какого-нибудь «спеца», и тот сейчас выцеливает меня в оптику прицела.

Когда я занес в избушку котелок с вскипевшей водой, как раз успел услышать хриплый обрывок слова. Меня вызывали. Я бросился к рации и быстро ответил:

– Слушаю, первый.

– Первый, к тебе гости. Пока маленькие, двое, большие остановились на отвороте к избушке, ждут.

– Понял. Жду.

– Держись. Мы рядом. До связи.

– До связи.

Голос Наиканчина был спокоен, словно он сообщал, что чай готов. Я с неудовольствием подумал, что в моем голосе явно звучала нервозность. Черт, надо тоже держать себя в руках, нечего позориться перед орочоном.

«Маленькие гости» означало – разведка. Все так, как мы и предполагали, москвичи совсем не дураки, не поперлись сразу толпой. Основная часть людей ждет на отвороте, как сказал Мишка. Это километра два отсюда. Вот и началось то, чего я ждал, и теперь уже было все равно – бежать и прятаться поздно, надо просто забыть об этом. И вести себя естественно, то есть не сидеть все время в избушке, а выходить время от времени на улицу, забыв о том, что на тебя смотрит ствол. Умом я понимал, что орочоны Наиканчина сейчас во все глаза следят за гостями, и вряд ли они дадут им выстрелить. Но так же умом я понимал, что жизнь есть жизнь, и произойти может всякое. Отвлечется охотник, чтобы прихлопнуть комара, а москвич в это время прихлопнет меня. Как-то без эмоций, чисто автоматически я в уме ругнул себя, не надо было быть дураком и соглашаться на это дело.

Я вышел из своего жилища и, подавив желание обшарить глазами тайгу вокруг, выплеснул недопитый чай. Потом спокойно вернулся в избушку. Если разведка уже здесь, они убедились, что прибыли правильно, объект на месте, и сейчас должны передать основной группе, что все в порядке. Но это только если они уже здесь. Вполне может быть, что они еще на подходе, времени после предупреждения шамана прошло совсем мало. Так что минут через пять надо будет опять идти на улицу и покрутиться там, изображая какую-нибудь деятельность.

Я так бездумно и просидел пять минут, не спуская глаз с молчавшей рации. Хотя я и понимал, что сейчас Наиканчин вряд ли будет говорить, побоится выдать себя, уж очень хотелось услышать голос, который давал понять, что я здесь не один, что за мной следят не только враги.

Пять минут, тянувшиеся, словно полчаса, прошли, я вздохнул, встал и шагнул к выходу. Толкнул обитую серо-коричневой шкурой кабарги дощатую дверь, и, словно снаружи ждали этого момента, утренние лесные звуки порвал далекий винтовочный выстрел. Я рухнул у порога, быстро, ползком сдал назад и кинулся к висевшему над топчаном карабину.

Началось! Я схватил со стола рацию и нырнул обратно к порогу. Поставил рацию на земляной пол, выдвинул в раскрытую дверь ствол «Сайги» и припал к оптике. В это время почти рядом раздался звук, который я теперь не перепутаю ни с чем другим – твердо, словно удар молотком по сухой доске, тюкнул выстрел из винтовки с глушителем. Я не сомневался, что это Мишка. Значит, все-таки разведка москвичей была рядом, иначе в кого бы стрелял мой напарник?

Словно поддержав почин Мишки, вдалеке, со стороны дороги затрещали частые выстрелы. Я невольно покачал головой – вот дела, настоящий бой в тайге. Для меня