Похищенный трон - Гарри Тёртлдав

— Это… — Абивард хотел сказать, что это нелепо и глупо, но сообразил, что ничего нелепого и глупого в словах Рошнани нет. Если у Смердиса хватило наглости захватить престол, то почему какой-нибудь видессиец не может поступить подобным образом? Ведь несомненно, что видессийцы — мошенники и воры по сути своей. Если один из их императоров оставит трон без присмотра, кто-нибудь, у кого на этот трон нет никаких прав, попытается его стащить. — Это… неплохая мысль, — закончил он изумленным тоном.

— Мысль-то простая: а что мы теряем, отправившись в Видессию? — сказала Рошнани. Пока Абивард искал ответ на этот вопрос, он вспомнил третью часть пророчества Таншара.

— Где же еще я найду узкое море, кроме как в Видессии? — произнес он.

Рошнани округлила глаза:

— Об этом я и не подумала. Если даже само пророчество убеждает нас идти на восток…

Динак просунула голову в прореху полотняной завесы, отгораживающей закуток Рошнани. Она кивнула брату и сказала:

— На восток? Как можно идти на восток? Это будет бегство, к тому же в той стороне только кустарник и пустыня.

— Там еще есть Видессия — за кустарником, — ответила Рошнани, отчего, в свою очередь, вытаращила глаза Динак.

Говоря по очереди, почти как персонажи в спектакле бродячего театра, повествующем о житии кого-нибудь из Четырех Пророков, Рошнани и Абивард изложили свои доводы, почему есть смысл искать убежища в Видессийской империи и просить помощи Автократора.

Когда они закончили, Динак окинула обоих изумленным взглядом:

— Я уж решила, что нас совсем загнали в угол. Шарбараз того же мнения. Да и Смердис, конечно, тоже, — должно быть, спит и видит, как не торопясь раздавит нас. Но углу не обязательно оставаться углом — если сломать стенку и бежать туда, куда и вообразить нельзя…

Абивард предостерегающе поднял руку.

— У нас нет никаких гарантий, если мы пойдем на это, — напомнил он сестре.

— Видессийцы могут оказаться такими злыми и коварными, как о них рассказывают, или же они примут нас за врагов и нападут на нас, что бы мы ни сделали, стремясь показать, что мы друзья. Или же, если на то пошло, многие из наших воинов Предпочтут уповать на милосердие Смердиса, лишь бы избежать того, что, по их мнению, ждет их в Видессии. Боюсь, мы столкнемся с повальным дезертирством.

Рошнани рассмеялась:

— Мы сидим тут и рассуждаем, что в этом решении хорошего и что плохого, а ведь мы не властны приказать войску идти на восток.

Абивард сделал глубокий вдох:

— Говорил же я, что участие женщин в походе может оказаться для нас спасительным. А теперь скажу, что мне бы и в голову не пришло искать убежища в Видессии, даже если бы я дожил до тысячи лет. Если это у нас получится, то исключительно благодаря Рошнани.

— Спасибо, муж мой, — тихо проговорила Рошнани и опустила взгляд на покрытый ковриком пол фургона, словно заурядная покорная макуранская жена, которая и помыслить не могла когда-нибудь ступить за пределы женской половины крепости.

— Спасибо, Абивард, — сказала Динак, — что у тебя хватило ума понять это и хватило честности это признать.

Он пожал плечами:

— Отец всегда полагался на мудрость матери… конечно, не в открытую, но и не делая из этого особой тайны. Разве не ты сама говорила, что если женский совет чего-то стоит в крепости, то и в походе окажется небесполезным?

— Да, я так говорила, — ответила Динак. — Другой вопрос — прислушался ли кто-нибудь к моим словам. Живя с Птардаком, я поняла одно — мужчины частенько слушают только самих себя.

— Думаю, судить обо всех мужчинах по Птардаку — все равно что судить обо всех женщинах по Ардини, — сказал Абивард, отчего Динак сердито нахмурилась, а Рошнани, немного подумав, кивнула. — Как ты думаешь, Шарбараз вечером… посетит тебя?

Все еще хмурясь, Динак сказала:

— Вряд ли. С тех пор как все пошло вкривь и вкось, он не часто сюда заглядывает. Он скорее склонен предаваться мрачным думам, чем пытаться улучшить себе настроение.

— Пожалуй, ты права. — Абивард поднялся, скользнув макушкой по полотняной крыше фургона. — Пойду-ка я к нему, расскажу, что мы надумали. Если он скажет «нет» и я не сумею его переубедить, пошлю его сюда. Надеюсь, ты не станешь думать обо мне хуже, если я скажу, что жены располагают такими орудиями убеждения, которых нет у зятьев?

— Думать о тебе хуже? Ничуть, — сказала Динак. — Только зря ты напомнил мне о таких моих поступках, которые я хотела бы забыть.

— Прости меня, — сказал Абивард и поспешил удалиться.

Вокруг шатра Шарбараза несла постоянный караул охрана, включая одного из чародеев. Абивард сомневался в необходимости этого — теперь, когда Смердис побеждает обычными средствами, с какой стати ему возиться с магией? Часовые отсалютовали, когда он приблизился к шатру.

Внутри на походной кровати, обхватив голову руками, сидел Шарбараз.

— С чем пожаловал, зятек? — глухо спросил он. Судя по виду Царя Царей, ответ не особенно интересовал его.

Но Абивард сказал ему такое, чего тот явно не ожидал:

— Видессия.

— И что Видессия? — Шарбараз проявил интерес, хоть и не пылкий. — Неужели Ликиний решил принять сторону Смердиса и поспособствовать моей погибели? Это с его стороны было бы мудро — пока Смердис жив, он не побеспокоит Видессию.

— Ты не так понял, величайший. — И Абивард изложил предложение Рошнани.

Чем дольше он говорил, тем больше оживлялся Шарбараз; когда Абивард закончил свои речи, законный Царь Царей был похож на самого себя — впервые со дня вынужденной переправы через Тубтуб.

— А может получиться, ей-богу, может, — наконец проговорил он. — Как ты сказал, мы можем при этом потерять часть войска, которая откажется следовать за нами. Мы можем потерять значительно больше — несомненно, за любую помощь, которую нам окажет Ликиний, придется платить. Но и в этом случае…

— О да, и в этом случае, — повторил Абивард и добавил:

— Пока мы не выступили в поход, я даже имени Автократора не знал. Я и теперь почти ничего о нем не знаю. У него есть сыновья? Если он хочет, чтобы трон перешел к одному из них, он, возможно, проявит больше желания встать на твою сторону. — У него четверо сыновей, — ответил Шарбараз. — Неплохо для видессийца — у них ведь у каждого только по одной жене. Он постоянно воюет с кубратами, это на северо-восток от города Видесс. Смею предположить; что именно поэтому он натравил на нас хаморов — чтобы помешать нашему вторжению в его западные провинции, пока сам он занят на противоположной границе.

— Он преуспел, — скорбно сказал Абивард. Законный Царь Царей хмыкнул: