Современные буддийские мастера - Джек Корнфилд

Буддизм – не просто философия, не описание мира. Это практическое средство работы со своей жизнью, работы с проблемой страдания и счастья. Буддизм очерчивает путь к тому, чтобы на всех ступенях и во всех ситуациях стать радостным и довольным. Этот практический процесс настойчиво требует, чтобы мы были открытыми во всей тотальности своего переживания. Мы должны сперва увидеть, как создаем страдания, перед тем, как освободиться от них. Однако необходимо делать упор не только на то, чтобы видеть страдание в мире; это виденье страдания должно привести нас к переживанию истинной пустоты всего бытия. Тогда мы сможем освободиться и прийти к завершению, ко внутренней тишине, к высочайшему счастью, которое являет собой мир. Для тех, кто понимает и практикует дхарму, она означает освобождение от страдания. Жизнь таких людей наполняется радостью, освобождается от беспокойства и желания. Они чувствуют радость Будды. Медитация существует не для того, чтобы узнать что-то о Будде; это способ стать подобным Будде.

Вопрос. В этой книге широко обсуждается вопрос о чистой сосредоточенности в противоположность практике прозрения. Некоторые учителя предостерегают изучающих от развития высших состояний сосредоточенности. Если мы правильно развиваем сосредоточенность, не послужит ли это также развитию мудрости, которая предохранила бы нас от этих опасностей?

Ответ. При надлежащем развитии сосредоточенности существенна и мудрость; однако для предостережений и опасений мастеров, приведенных в книге, существуют основательные причины. Нередко медитирующие оказываются в ловушке блаженства и наслаждения сосредоточенностью; иногда они чувствуют, что достигли чего-то такого, за что нужно держаться. Такая тонкая привязанность к сосредоточенности или к блаженству затем становится новым грузом для практикующего, препятствующим его пребыванию в данном моменте, где нужно найти истинную мудрость.

Делать слишком большие различия между сосредоточением и практикой прозрения было бы несколько искусственным. При надлежащем развитии прозрения должна получить развитие и сосредоточенность. Невозможно обладать подлинным прозрением без некоторой степени спокойствия, уравновешенности и заостренности ума. Если сосредоточенность развита параллельно вниманию к изменениям переживания, как ее основе, тогда развитие прозрения будет очень простым делом.

Все, что нам нужно помнить, – что любая привязанность к чему бы то ни было, будь то особые преимущества сосредоточения, как блаженство или психические силы, достижения прозрения, приходящие благодаря випассане, – оказывается препятствием для естественного развертывания мудрости.

Вопрос. Принимая во внимание различие между знанием и мудростью, некоторые учителя, такие как ачаан Наэб, Могок-саядо и другие, которые пользуются подходом Абхидхармы, подчеркивают необходимость предварительного понимания теоретического обрамления дхармы, так чтобы вы знали, как различать многообразные процессы внутри своего переживания. Полезно ли такое знание, важно ли оно для развития мудрости?

Ответ. Некоторые люди находят полезным обладание теоретическим пониманием дхармы. Оно направляет их мыслительный процесс и интеллект к более глубокому проникновению в самих себя. Иногда знание учения используется также в качестве целительного и уравновешивающего средства для того, кто испытывает большие сомнения или страдает от неправильного понимания. В начале практики теоретическое знание дхармы помогает направить ум в ту сторону, куда мы смотрим. После некоторой практики изучение может оказаться полезным для того, чтобы сообщить о своем переживании прозрения и мудрости, поделиться им с другими людьми. В деятельности учителя помогает наличие некоторых интеллектуальных рамок, какого-то теоретического знания. Однако теоретическое знание не является необходимым. Фактически можно ничего не знать ни о писании, ни о Будде, ни о комментариях, а просто сидеть, наблюдать за умом – и прийти к тождественному пониманию. Мы также будем переживать три истины, выражающие свойства существования: истину перемен, неустойчивую, а потому неудовлетворительную природу этого непостоянства, безличную природу всех явлений, включая и те явления, которые мы считаем «личностью», «я».

Существует опасность обладания чересчур большими, теоретическими знаниями до практики, особенно такими знаниями, где содержатся описания особых состояний, которые можно пережить в медитации. Развиваются ожидания, которые препятствуют ясному восприятию вещей, каковы они есть. Необходимо остерегаться чересчур большого знания о предполагаемом течении практики. Пожалуй, идеальным вариантом было бы наличие некоторого общего структурного понимания широких аспектов дхармы. Затем просто сидите, делайте свое дело, и вы сами увидите природу истины.

Вопрос. Пожалуй, наиболее трудным аспектом учения, трудным для перевода на язык западной культуры с ее тяжкой традицией свободного выражения личности, является аспект морали. В чем заключается функция ограничений в духовной практике?

Ответ. Мораль, предлагаемая в виде правил, оказывается чрезвычайно мощной и ценной в развитии практики. Прежде всего необходимо помнить: для нас она, как и вся техника медитации, представляет собой просто орудие, которое делает практикующего способным в конце концов прийти к тому состоянию отсутствия эгоизма, когда мораль и мудрость протекают естественно. На Западе существует миф о том, что свобода означает свободное выражение; иначе говоря, следование всем желаниям, куда бы они нас ни повели, и будет истинной свободой. На самом же деле, когда мы наблюдаем за умом, мы видим, что следование желаниям, влечениям, отвращению – это совсем не свобода, а особый род рабства. Ум, наполненный желаниями и стремлениями к захвату, неизбежно навлекает на себя страдание. Нельзя приобрести свободу благодаря способности совершать некоторые внешние действия. Истинная свобода – это внутреннее состояние бытия. И если оно достигнуто, никакая ситуация в мире не может связать свободного человека или ограничить его свободу. Именно в этом контексте мы должны понимать предписания и правила морали.

В нормальных условиях наше время проходит в простых реакциях на стимулы; эти реакции совершаются такими способами, которые являются следствиями нашей обусловленности. Часто эта обусловленность оказывается весьма сильной и вызывает ситуации, в которых мы проявляем свой эгоизм, оскорбляя окружающих или причиняя им вред. Соблюдая предписания морали, мы начинаем устанавливать границы своим желаниям, ограничиваем следование собственным обусловленным реакциям и влечениям. Мы перестаем сильно отождествлять себя с ними и говорим: «Подождите, я задержусь на минутку и просто понаблюдаю за природой этого процесса», – а не следуем немедленно всем приходящим желаниям и импульсам. И как раз эта остановка, это наблюдение, когда мы не захвачены паутиной реакции, приведет нас к свободе.

Традиционных предписаний в буддизме всего пять:

1) не убивать, не отнимать жизнь у какого бы то ни было живого существа, так как почти всегда в уме, готовом отнять жизнь, должно наличествовать некоторое состояние ненависти, отвращения, эгоизма;

2) не красть, ибо присвоение совершается вследствие эгоизма, вследствие потворства своим желаниям, когда мы хотим сделать себя счастливыми за счет других существ; присвоение чужого – это также поиски счастья в материальных предметах и удобстве, где подлинного счастья даже нет и близко;

3) не лгать; опять-таки очевидное предписание, ибо ложь проистекает из чувства необходимости что-то прикрыть или скрыть, т. е. из эгоизма;

4) не допускать сексуальной невоздержанности, что истолковывается прежде всего как несовершение таких половых актов, которые могут причинить другим существам боль и страдание (традиционный пример – прелюбодеяние);

5) не принимать опьяняющих веществ до степени отупения и отсутствия ума, что ведет к нарушению других предписаний или утрате осознания, которое является нашим ключом к пониманию и состраданию.

Когда мы беремся за выполнение этих предписаний в традиционном буддийском смысле, употребляется фраза: «Беру на себя обет придерживаться правил обучения – воздерживаться от убийства». Практикующему объясняют, что этот обет не является абсолютной моралью, потому что абсолютная мораль приходит вследствие отсутствия эгоизма в собственном существе. Предписание – просто правило, которому мы беремся следовать, чтобы способствовать развитию спокойствия ума, что в свою очередь приведет к тому, что мы увидим истинную природу вещей; это поможет нам прийти к гармонии с окружающим миром. Естественность и сострадание в конечном счете установятся сами собой.