Предел - Елена Лобанова

Даэрос подергал своего жеребца за повод. Тот нехотя поднялся. Не то, чтобы Пегаш сдался окончательно, но для одного дня попыток побрыкаться было достаточно. Конь мотнул головой и насторожил уши. Изо «рва» доносились всхлипы.

— Выходи! — Полутемному вся эта суета со столами, конями, чьими-нибудь слезами уже надоела. Жеребцы почти замучены, почти все съедено и выпито. Но если так пойдет и дальше, они и завтра в путь не тронутся. А тут где-то еще одна несчастная душа страдает. Что он, совсем Светлый что ли, всех утешать, женить, сестрить и братать? — Ну!?

Из зарослей репейника показалась голова соломенного цвета. Мальчишка, уже подросток, но еще не юноша, выбрался изо рва, отряхиваясь и отдирая с одежды репьи. Домотканые штаны, латаная рубаха, никакой обуви — Даэрос сразу понял, что перед ним сын небогатого селянина.

— И что мы тут рыдаем под стенами? Замок пал? Враги отца погубили? — Полутемный был в отвратительном настроении. Пегаш мотал головой и рвал повод из рук.

— Дяденька! — Мальчишка не имел понятия о должном обращении. Никакого. — Оставь Пегаша! Ну, оставь, дяденька! Он — мой! Я его со стригунка растил! — Мальчишка, не стесняясь, размазывал по лицу слезы. Плакал он искренне, но серые глазенки смотрели на эльфа пристально и нагло. Упрямый мальчик. — Я все равно… пойду. Я за вами пойду. Отдай коника, дяденька!

«Племянников мне только и не хватает!» Даэрос оглянулся на еще один звук. По дороге пылил на тощем гнедом меринке мужик. Мужик был вполне дородный, и как тощий мерин его выдерживал, оставалось только гадать. Крестьянин хлестал животное палкой. Он очень торопился.

— Отец? — Даэрос мог и не спрашивать, все и так было ясно.

— Ага. Бить будет. Все равно я за вами пойду. — Мальчишка вцепился в гриву жеребца.

— Простите, Благородный Господин, простите поганца! — Мужик грузно сполз с мерина. — Уже украл, да?

— Кого? — Даэрос не ожидал такого поворота.

— Пегаша! Он же его красть отправился, наказание моё! И вожжи уволок! Где вожжи, слепень!? — И мужик замахнулся на сына палкой.

Терпение у Полутемного лопнуло. Палку он отнял.

— Во рву ищите! Он там сидел. А ты, сиделец, и правда, хотел украсть коня? — Мальчишка нехотя кивнул. Даэрос ожидал, что мальчишка будет отпираться и поразился такой откровенности. — Вот даже как! А что же выполз из засады?

— А кто ж знал, дяденька, что вы так с конем управляться будете. От вас потом поди убеги… — Мальчишка покосился на эльфа и смело добавил. — Я ж не знал, что Пегаша остроухим продают.

— А знал бы? — Даэроса это безобразие стало забавлять. Приятно встретить откровенного собеседника.

— Все равно свел бы. Не сейчас, так завтра ночью. Я ж все дороги напрямки знаю. Вы по дороге, я — через поле. Свел бы!

— Мне твой конь только до Дрешта нужен. Тебе его потом пригонят. Я распоряжусь. Доволен? — Отбирать единственного друга у ребенка было как-то… неблагородно.

— Неа. Возьмите с собой. Я сам его… потом… — Мальчишка уже не плакал. Он почуял слабину и стал «давить». — Он же может сам сбежать. Я его знаю!

— Уплачено уже, дурья твоя голова! — Мужик нашел вожжи и собирался отрывать сына от коня силой. — А, ну, домой пошли!

— Подождите. — Даэрос оглядел подростка: кожа да мослы. — Пожалуй, слуга до Дрешта нам не помешает. Да и кони нам потом не особенно нужны будут. — Эльф не столько говорил с селянином, сколько себя убеждал. — Не на постой же их ставить. Продали бы на первом же постоялом дворе. Пусть едет с нами. — Он указал палкой на тощего мерина. — Вот на этом.

Крестьянин переминался с ноги на ногу и не решался сказать ни «да», ни «нет». Но Даэрос знал волшебное слово:

— Озолочу. — Дело было не в щедрости. «Озолочу» могло быть исполнено как одной золотой монетой, так и серебром. Папаша подростка молчал. Вот это уже было странно. — Деньги за коня Ноферу возвращать не надо. — Полутемный недоумевал. Вот, упрямец. Не докладывать же этому мужику, что деньги за лошадей Руалон принять отказался, и они благородно сошлись на том, что подарили их Вайоле «на шпильки». — Ну!?

— Так я бы и не против. За такой-то труд. Я бы заместо этого бездельника на урожай работников нанял. Так-то оно так. Заманчиво, оно…

— Так сколько же мы тут стоять будем? Что Вам еще надо? — Даэрос глянул на солнце и принял решение: сегодня они все-таки уедут. Кто бы и как ни рыдал. Еще предстоит отрывать Пелли от Нэрниса, прощаться с Руалоном, сдерживать воинственные порывы Вайолы… а тут эта скаредная крестьянская душа вымогательством занимается. — Слово Ар Ктэль! Золотой за вашего сына до Дрешта, и коня — обратно. — Полутемный дернул Пегаша за повод, не намереваясь больше ждать.

— Вор он, вот что. — Крестьянин насупился. — Решайте сами. Цена-то мне подходящая. Хоть до Дрешта, хоть — дальше.

Если бы честный папаша не сказал последних слов, Даэрос оценил бы и честность и не быструю сговорчивость селянина. Но такая «продажа» была ему противна. Он оглядел подростка еще раз. Мальчишку бьют. Друг один — конь. Вот и ворует из чувства протеста… «Это я от Светлого идей набрался…» А тут еще и сам паренек встрял. Свалился в ноги то ли отцу, то ли эльфу, то ли коню и заорал:

— Не буду! Обещаю, не буду я воровать! — То ли от искренности чувств, то ли от досады на отца у мальчишки опять слезы из глаз потекли. — Ушастый, ты слово дал!

Даэрос от такой наглости обомлел: забавный мальчик. Селянин стоял на свем, опасаясь последствий:

— Не верьте ему! Сколько раз уже обещал. Не верьте! А то потом мне же за него ответ держать. Или обещайте, что ежели он у вас чего… «того», Благородный Господин, то с меня спросу нету!

Эльф тянул Пегаша к воротам Замка, мальчишка почти висел на гриве. Крестьянин шел следом и бубнил:

— В прошлый раз девки лен тканый на речку повезли полоскать. Речка — тьфу! Берег пологий. Кругом поля и сено скошено. Где он там упрятался? А колеса с телеги снял и укатил. И ведь всё в свой сарай прячет, дурень! У кого чего пропало — приходи и забирай. Бил его, конечно. Я ж его, перед тем как побить, спрашивал: на кой тебе, дурак, колеса? Как, спрашиваю, ты их на виду у всех укатил? Молчит и обещает, обещает и молчит! А потом — опять…

Даэрос уже с сомнением посмотрел на ребенка. Невинный такой мальчик. Коня любит. Ну, раз любит — значит, что-то хорошее в нем есть. «Светлое! Тьфу!». И способный. Просто способности применить некуда. И слово, кстати, действительно дал… не подумав.

— Как зовут этого фокусника? — Полутемный пока видел только положительные стороны в таком раскладе: коней будет кому обиходить. Мерин, давно стабуненный с жеребцом — не помеха, а подспорье. А украсть у эльфа что-нибудь из кожаной жилетки — нереально. Мальчик просто еще никогда не имел дело с «ушастыми».