Безбрежное чувство - Джо Гудмэн

Рэй сидела, вцепившись побелевшими пальцами в простыню. Глаза ее блестели, но не от слез. Легкий румянец окрасил щеки, однако лицо было мертвенно-бледным от гнева.

— Тебе нравится оскорблять меня?

— Да, очень! — процедил Джерри, прищурившись. Его тон испугал Рэй. — Но не по той причине, по которой ты думаешь. Если я не выскажусь, то просто придушу тебя, как котенка! Нет, не то! — Его лицо вдруг окаменело, и он сделал шаг к постели. — Я хочу совсем другого.

Приблизившись к кучке лежавшего на полу нижнего белья, он поддел ее мыском сапога и отбросил в сторону, открыв деревянный нож в самодельных ножнах. Достал и протянул Рэй рукояткой вперед.

— Вот! Возьми и пусти в дело. Продемонстрируй мне, как ты прикончишь герцога, если он обнаружит, что ты шаришь по его ящикам.

Рэй отдернула руку. Кинжал упал на постель.

— Я ничего не собираюсь демонстрировать! Чего ради? Ты прекрасно знаешь, что я умею обращаться с холодным оружием. Я даже кое-кого убила, помнишь?

— Я-то помню, а ты?

Вместо ответа она судорожно прижала ладони к ушам, в которых глухо отдавался тяжелый стук сердца.

— Что и требовалось доказать. Ты ничего не помнишь о том, как нож входит в тело и разрывает живую плоть и как неохотно та отпускает его при попытке вытянуть лезвие. Тебя наверняка бросит в холод при одной мысли о том, что на груди твоего врага расцветет алое пятно крови. Для тебя это все увлекательная игра, не больше. — Джерри схватил руку Рэй за запястье, грубо отвел от головы и вложил в нее рукоятку ножа. Он сжимал пальцы до тех пор, пока они не сомкнулись. — Давай докажи мне, что отобьешь у герцога охоту, когда ему вздумается над тобой надругаться!

Рэй молча помотала головой. Пульс бился теперь и в висках, часто и болезненно.

— Действуй, черт тебя возьми!

Она слепо ткнула перед собой ножом. Джерри просто отступил.

— Этим ты только насмешишь Найджела. Он даже может подумать, что это любовная игра, чтобы сильнее распалиться.

Рэй выругалась. Джерри и глазом не моргнул. Он взялся за край простыни, которой она прикрывалась, и рванул на себя. Рэй попыталась удержать ее, но только распорола ножом мягкий лен. Джерри был не в пример сильнее, и приходилось решать, что предпочтительнее: быть притянутой к нему вплотную или оголенной. Девушка отползла на другую сторону постели и устремила на него настороженный взгляд. Его намерение было недвусмысленным, когда он стягивал сапоги.

— В Линфилде тебе не помогут ни слезы, ни мольбы, ни тем более крики о помощи, — сказал небрежно Джерри. — Ты вряд ли об этом знаешь, но один из приятелей герцога чуть было не изнасиловал Эшли. Он не довел дело до конца только потому, что был мертвецки пьян. И ты думаешь, кто-нибудь явился на ее крики? Ты спрашиваешь себя, откуда мне это известно. От Салема. Он рассказал мне об этом в ту ночь, когда мы обсуждали наши планы. Зачем? Хотел, чтобы я знал, с кем имею дело. Так ты пустишь в ход нож, Рыжая?

— Оставь меня в покое, Джерико Смит!

— Зови меня Томасом. Теперь я лорд Адамс.

— Ты позоришь и это имя, и свое в придачу! Позоришь своих родителей! Оставь меня в покое!

Щека Джерри нервно дернулась.

— Ни разу за всю свою жизнь я не взял женщину силой, но сейчас я это сделаю. Ты должна знать, что это такое, должна почувствовать. С герцогом будет хуже, намного хуже.

Рэй отодвинулась так далеко, как только могла, и сидела, прижавшись спиной к стене. Голова ее раскалывалась от боли, руки тряслись.

— Не делай этого! Ты потом никогда себе не простишь!

— Не приписывай мне несуществующего благородства. — Джерри расстегнул брюки. — Единственный способ остановить меня — это пустить в ход нож.

Забыв обо всем, Рэй сделала яростный рывок. Ей удалось спихнуть с кровати только что присевшего Джерри, но и сама она распласталась по постели, так что рука с ножом беспомощно свесилась с кровати. Джерри без труда восстановил равновесие и прижал коленом локоть Рэй с такой силой, что пальцы ее разжались и оружие упало на пол. Он отшвырнул его ногой к дальней стене.

Рэй боролась изо всех сил: молотила кулаками по его груди, пиналась и кусалась. Джерри не спешил сломить ее сопротивление. Никогда еще он не вел себя так грубо и бесцеремонно. В конце концов измученная Рэй сдалась. Джерри оседлал ее бедра, а руки заломил над головой и держал прижатыми к подушке. Когда он наклонился, она резко отвернулась, так что захрустели шейные позвонки. Но он вовсе не собирался ее целовать.

— Ты видела герцога?

Рэй кивнула.

— Он мужчина крепкий, ведь так?

Новый кивок.

— Значит, он сумеет проделать то, что только что проделал я?

— Допустим, ну и что? — спросила Рэй с вызовом.

— А то, что он не будет держать тебя таким манером, — ответил Джерри со злорадной усмешкой. — Он привязывает своих женщин. Или приковывает.

— Ты придумал это, чтобы меня запугать!

— Да, черт возьми, я хочу тебя запугать, но для этого мне не нужно напрягать воображение. В лоне своей любящей семьи ты жила, как в уютном гнездышке. Эшли всю жизнь провела в холодных стенах Линфилда, и хотя она мало знает о жизни за его стенами, она далеко не так простодушна и неопытна, как ты. Еще ребенком она узнала, каким жестоким может быть человек, на какие низости он способен. Она могла бы многое тебе рассказать. Например, о родинке у себя на груди.

— Не понимаю, при чем здесь это!

— Рахаб Маклеллан, невинная душа с именем распутницы! Эшли не пожелала замутить чистое озеро твоей души, и очень жаль. Ты ведь видела родинку, должна была видеть, когда она держала у груди ребенка. Если бы она сказала тебе правду, ты сейчас не смотрела бы круглыми удивленными глазами. Это не родинка, а клеймо. Да-да, твоя невестка была заклеймена еще совсем крошкой. Вот как герцог Линфилд поступает с невинными и кроткими.

— Ты все-таки любишь Эшли! — крикнула Рэй, не в силах скрыть ревность и боль.

— Ты так ничего и не поняла. Я преклоняюсь перед ней. В доме Найджела она познала разные гнусности, но сумела остаться внутренне чистой, сумела сберечь в себе способность любить мужчину, вместо того чтобы считать всех до одного чудовищами. Я всегда завидовал силе ее духа, но потом… потом встретил тебя, такую свеженькую, живую и веселую, такую по-детски непосредственную вопреки напускной искушенности, и оценил эти качества даже выше. Ты винишь меня за то, что я хочу сберечь все, что влечет меня к тебе?

— Нет, я тебя не виню.

— Тогда уезжай со мной туда, где будешь вне опасности!

— Джерри, — начала Рэй, стараясь говорить как можно убедительнее, — я должна вернуться в Линфилд. Когда-нибудь мне нужно выпорхнуть из уютного гнезда и познать жестокость жизни. Позволь мне помочь тебе!