Сегодня - позавчера - В Храмов

- Это как так?

- А вот так, - я начал было объяснять, но опять их лица уплыли вдаль, потом схлопнулись - я опять отрубился.

Очнулся, трясясь в телеге. Я был накрыт шинелью и брезентом. Откинул всё это, поднялся, остановил возницу, сошёл на землю:

- Поехали, - махнул вознице. Сам взялся за жердь телеги, пошёл рядом. Бронник с меня сняли, разгрузку тоже, на мне была чужая гимнастёрка и ватник.

Подбежал Кадет.

- Где мои вещи? - спросил я его. Он откинул брезент на телеге, показав мне обгоревшие на плечах и рукавах куртку и рубаху. От жара горящего танка брезент куртки и хэбэ рубахи стали жёлтыми, разбрелись.

- Ого. Как же я не обгорел? - удивился я.

- Обгорел. Разве не чувствуешь? И шея, и плечи, и руки. Брезент бронника совсем сгорел, голые пластины торчат.

- Не знаю что и чувствовать, Миш. Всё болит. Давно идём?

- Скоро придём. Подобрали ещё троих красноармейцев. От Вязьмы идут. На шум боя шли, опоздали.

- Ты, это, так оголтело, на слово людям не верь. У нас же много следователей было, найди, пусть побеседуют с этими и со всеми последующими. Будет свой особый отдел.

- Виктор Иванович, люди уже две недели по лесам ходят. На еду накинулись, будто ни разу не ели.

- А ты всё одно не верь всем. И мне не верь. Никому не верь. Немцы специально в группы таких окруженцев своих агентов внедряют. Надо проверить. И на предательство и трусость проверить.

Миша удивленно, даже как-то осуждающе смотрел на меня.

- Пойми - люди эти теперь среди нас идут, в бою за твоей спиной окажутся, а кругом враг. Ты разве не хочешь знать хорошенько, кто спину твою прикроет?

- Это - да. Но, зачем агента к нам? Что он тут разведает?

- Агенты разные бывают. Бывает, взяли человека в плен, угрожают. К сотрудничеству склоняют. Расстрелом грозят. Он и согласился - жить-то хочется. А они его кровью и повязывают. Он под кино- и фотокамеру своих товарищей из нагана расстрелял. А если не будет делать то, что немцы прикажут - фотки в НКВД подбросят. Расстреляют не только ведь предателя, но и семью его. И вот послали его в лес, встретил он отряд своих бывших сослуживцев, пошёл с ними. Они его знают, верят. А он метки по пути оставляет, костёр ночью запалит, ягдкоманду наведёт.

- Это кто такие?

- Это специальные отряды врага, прошедшие подготовку по поиску и уничтожению партизан и таких как мы, бредущих по лесам. Это охотники на людей.

- А-а, понятно.

- Так что, всех вновь прибывших - проверять. Найди среди наших чекистов дознавателей, следователей или как это у них там обзывается. У Шила спроси. Слушай, а есть что пожрать? Не могу больше терпеть. Наемся, а там - пусть тошнит.

- Сейчас, Антипа Оскальдовича обрадую. Он всё сокрушался, что ты голодный. Я быстро.

Но, обеда я не дождался. Очнулся - опять лежу в телеге. Тут же сел. Рядом сидела и спала малюсенькая девчушка в огромном ватнике и здоровенных сапогах. Голова её качалась туда-сюда в такт колебаниям телеги. Я спрыгнул, прикусил губу, чтобы не застонать, осторожно положил девочку на бок. Она сложила ладошки под щекой, даже не проснувшись, так и спала. Возница лишь хмыкнул на это.

- Почти приехали, - сообщил он мне, - уже два дозора проехали.

- Давно едим?

Возница пожал плечами. Я глянул на свои часы, с досады выкинул их в заросли (только позже я подумал, что поступил я опрометчиво, наследил).

Над нами стояло низкое серое небо. Вереница телег и повозок, подобно гигантской гусенице, тянулась под облетевшими деревьями от одной вешке к другой. Так наши скауты отмечали проходимую для повозок дорогу.

- Великоват у нас обоз, - проворчал я.

- Угу, - кивнул возница, - даже кухня походная есть.

Как только он сказал о еде, мой живот тут же поднял бунт. Заурчал так, что далёкие выстрелы и уханья гранат за рёвом живота не сразу и услышал.

- Ага, - кивнул возница, - ребята "гостей" на лесопилке "встречают".

Мимо меня, козыряя молча на ходу, пробежали с десяток бойцов в хвост колонны. Я проводил их взглядом. Хотел за ними, но негромкий голос Антипа меня остановил:

- Это так, предосторожность, Виктор Иванович. Ещё один заслон оставим. Засада на лесопилке немца поведёт на юго-восток, потом оторвётся.

- Если смогут.

- Должно получиться. Ушлых ребят Шило определил в засаду. Ты со мной лучше иди. Поесть тебе надо. Хотя бы чаю сладкого попить.

- Неплохо бы.

Пока шли до третьей повозки от моей, я узнал, что идём уже четыре часа. Хотя и идти всего с десяток километров, но это по карте - десяток. А по лесу, да с обозом - с десяток часов. Старшим над обозом был Оскальдович, на время моей "отключки". Он мне и поведал о делах наших скорбных. Разведчиков выслали с заданием "поглядеть" немца. Ещё не вернулись. Я высказал опасение - не сгинули? Оскальдович был уверен, что не вернулись потому, что немца пока не встретили. Будем надеяться.

Я поел, выпил чаю. Тошнило, но терпимо. Сам не заметил, как "сморило" меня.

Проснулся заметно посвежевшим. Уже стемнело. Мы уже никуда не ехали. Потрескивал рядом костёр, тихо переговаривались несколько человек. Пахло едой и куревом. Я сел, стал искать покурить. Одежда на мне была чужая. Ага! В боковом кармане штанов нашёл портсигар, трубку, мешочек с махоркой и свою зажигалку. Трубку забивать было лень, закурил трофейных сигарет. Типа "Примы" нашей. Такие же поганые и без фильтра. Хуже даже самосада.

Тут же появился Кадет - услышал мою зажигалку, затараторил, докладывая обо всём и сразу. Я слушал, не перебивая, курил. Закончив доклад, он искренне поинтересовался:

- Как вы, Виктор Иванович?

- Хреново, Миша. Только никому не говори - это военная тайна. Сколько сейчас времени?

- Двадцать три или около того.

- Собери планёрку. И дай карту.

Я перебрался к костру ближе. Сидящие у костра бойцы быстренько облизали ложки и отошли, тут же растаяв в темноте. Первым пришёл Антип. Доложил наличие людей, лошадей, продуктов и боеприпасов.

- Антип. Сапёров бери под своё начало. Всех не боевых - к ним. Не Лешие должны дорогу "пробивать", а сапёры.

- Уже допетрили, командир. Лешие только метят.

- Сообрази инженерную разведку. Сапёры и метить сами должны. Лешие - инструмент совсем для других целей. Они должны быть полностью свободны. Будут ударно-диверсионной группой.

- Понятно, - кивнул Антип Оскальдович.

Пришедший Шило, щурясь от света костра, стал щепкой водить по карте, показывая маршруты движения своих разведгрупп. Немцев встретили лишь с северо-востока. Север и юго-восток были свободны.

- Так, - я почесал шею - обожжённая, чесалась, - значит, отжимают нас на юго-восток. А что там, на юго-востоке?

- Там крупный лесной массив, с двух сторон ограниченный рекой, с третьей - железкой.

- Мешок.

- Мешок, - согласился Шило.

- А в этом направлении? У нас нет карт?