Необходимо и недостаточно (СИ) - "Швепса"

Из Большого зала доносилась громкая музыка. Когда наша дружная компания вошла внутрь, по помещению прошлась волна аплодисментов. Поттер подхватил Уизли и с широкой улыбкой направился в самую гущу толпы, тут же протягивая руку для первого приветствия и позволяя мне увести Грейнджер в сторону. Сомневаюсь, что она долго протянет в адекватном состоянии, если её начнут донимать с самого начала.

Успокаивало только одно: пока я рядом — вряд ли хоть кто-то посмеет сунуться к ней. Кто-то, кто обладал хоть каплей мозгов.

Но это явно не про Рона Уизли.

— Гермиона! — крик через весь зал, и вот он, этот самый Уизли, мчал как миленький на всех парах, распихивая людей в толпе.

Я не смог удержаться и закатил глаза. Уж по чему, а по его вечно краснеющей роже я точно не успел соскучиться.

Губы Грейнджер как-то обречённо сжались, и я видел, как тяжело поднялась её грудь. Она явно готовилась к тотальному выносу мозга и набиралась терпения.

— Драко, тебе лучше…

— Да, знаю. Найду тебя позже.

И, круто развернувшись, я направился к столу своего факультета, где Пэнс, отчего-то совсем не боясь учителей, демонстрировала Нотту своё умение засовывать рюмку в рот и опрокидывать её в себя, разом проглатывая порцию огневиски. Видимо, уже успела где-то накидаться.

Мне не хотелось сбегать. Не хотелось оставлять Грейнджер одну на растерзание вроде как бывшего парня, но я прекрасно понимал, что без моего участия она разберётся со всем лучше, а главное — быстрее.

И если быть совсем честным, мне не хотелось омрачать сегодняшний вечер дракой с вислым. А всё бы непременно закончилось именно этим, если бы я остался и кинул в него пару ласковых.

Лучше уж я искусаю губы от волнения и злости, поливая Уизли ведром дерьма в компании Блейза, чем испорчу этот вечер. Последний, мать его, вечер с Гермионой.

Я неспешно шёл по залу, огибая столпившихся людей. Казалось, что здесь собрался весь магический Лондон: родители учеников, бывшие выпускники и, конечно же, вездесущая Скитер. Она как раз бежала навстречу нашему бородатому герою, уже что-то надиктовывая самопишущему перу.

Ох, не завидую я тебе, Поттер.

Только за столом Слизерина, стоящему в самом дальнем углу, царила пустота. Ещё бы, блять, всех переубивали, как неугодный скот. Теперь неудивительно, что попойке Пэнс никто не препятствовал.

Стыдно, суки.

Как вам теперь живётся после того, как вы оставили стольких детей без родителей, а?

Центр зала с воображаемым просторным танцполом тоже был относительно пустым. Присутствующие явно были ещё в не совсем подходящей кондиции для танцев. На нём под оглушающие завывания оркестра кружили Долгопупс с Аббот и ещё несколько парочек, наверняка таких же повёрнутых на танцах.

Не успел я добраться до Блейза, что-то нашёптывающего Дафне в ослепительно алом платье, как кто-то схватил меня за руку почти ледяной ладонью, вынуждая остановиться и обернуться.

— Гермиона? — в голосе звучали неприкрытые нотки волнения, стоило мне посмотреть на её быстро вздымающуюся грудь и поджатые губы. — Что случилось?

Она разобралась с Уизли быстро. Слишком, блять, быстро, чтобы это было правдой.

Грейнджер замотала головой и зажмурилась, ещё крепче сжимая мою ладонь и заставляя всё внутри меня болезненно задрожать.

— Ты в порядке?

Я осторожно провёл пальцами по её щеке, заправляя выбившиеся пряди за ухо и ожидая ответа.

— Поцелуй меня! — прошептала она.

Но это было для меня так оглушительно громко, что я вмиг перестал слышать какофонию музыки. Словно она прокричала это на весь зал. Словно мы вновь в чёртовом блядушнике, когда она умоляла меня трахнуть её прямо посреди толпы.

Я рвано выдохнул, перебегая нахмуренным взглядом с её карих радужек на чуть дрожащие губы.

— Что случилось с Уизли? — повторил я, приближаясь к ней вплотную и притягивая к себе за талию, чуть встряхивая хрупкое тело, чтобы привести его в чувство.

— Просто, чёрт возьми, сделай, как я прошу!

И её голос не был ни капли задурманенным или потерянным. Он был непозволительно требовательным. И это вводило меня в абсолютный ступор.

— Я не понимаю.

— Так надо! Пожалуйста, Драко! — настаивала она.

Я наклонил голову к плечу, с прищуром оглядывая престранную картину: Грейнджер сильнее прижалась к моей груди и сама привстала на носочках, пытаясь дотянуться. Такая открытая и так неимоверно жаждущая моих губ.

Почти моя.

Мерлин, это что, какой-то новоизобретённый способ довести меня до сдвига по фазе?

Я вздохнул, запуская в каштановые локоны ладонь и склоняясь к её лицу. У меня в любом случае не было ни шанса устоять перед такой просьбой. Уже почувствовал на себя её обжигающее дыхание, но не спешил закрывать глаза, проходясь боковым зрением по толпе и выискивая одного конкретного человека.

Рыжего и неимоверно раздражающего.

И нашёл. Почти сразу, потому что он стоял в полном одиночестве и неотрывно наблюдал за нами с таким ошалевшим лицом, будто окончательно растерял остатки интеллекта. Или будто ему прямо сейчас разбивали сердце, что вызвало на моих губах непроизвольную усмешку.

А ещё на его щеке красовалось огромное красное пятно, так похожее на отпечаток ладони.

Так вот почему Гермионе так надо.

И мои губы накрыли её. Так медленно и тягуче сладко, смакуя каждый полученный жаркий выдох, пока я ещё крепче сжимал Гермиону в своих объятиях. Демонстрировал всем любопытным, кому, сука, она хочет принадлежать.

Столкнулся с кончиком её языка, тут же проскальзывая дальше и углубляя поцелуй. Вновь медленно сходил с ума, наслаждаясь запахом её ванильного геля для душа. Или шампуня. Какая к чёрту разница, если это так приятно.

Её чувственные губы уверенно подавались навстречу, пока пальцы комкали рубашку под пиджаком. Словно я был необходимостью. Глотком свежего воздуха. Соломинкой для утопающего.

Насрать чем. Важно только то, что я ей нужен.

Я слегка закусил её нижнюю губу и тут же прошёлся по ней языком, словно извиняясь. До ушей донёсся её еле слышный стон, напрочь срывающий мне крышу. Я притянул податливое хрупкое тело ещё ближе к себе, вжимаясь в него и проводя незримую дорожку ладонями по оголённым лопаткам.

Это синее платье шло ей даже больше, чем зелёное. А особенно хорошо оно на ней смотрелось именно в моих объятиях. Когда Гермиона так потрясающе прогибалась в спине, стараясь прильнуть ко мне как можно сильнее.

Я хотел было оторваться от её губ и взять секундную передышку, но Грейнджер даже немного угрожающе сжала кожу на шее, притягивая меня обратно. Так чертовски требовательно, что это пускало по телу мурашки.

Будто мы действительно влюблённая пара. Неимоверно ненасытная и такая возбуждённая.

И это правда, наверное. Только односторонняя. Потому что по-настоящему влюблён здесь только я. Окончательно и бесповоротно. В самую умную и красивую ведьму. В девушку, прощения которой я, наверное, никогда не буду достоин.

Но это абсолютно не мешало мне вновь и вновь сталкиваться с её языком в каком-то безумном танце. Сминать обжигающие губы, наслаждаясь каждой секундой, пока она сама так мучительно для меня не отстранилась, прекращая комкать воротник рубашки.

Я же не выпустил её из объятий, не торопясь разрушить этот момент. Нежно провёл кончиком носа по щеке, вынуждая уголок её губ приподняться.

— Довольна? — заговорщицки прошептал я, расправляя растрёпанные мною же локоны.

Гермиона смущённо засмеялась, и её щеки зарумянились. И это было настолько искренним, чёрт возьми, что всё в груди так предательски, но вместе с тем так счастливо, сжалось.

И это дарило мне надежду.

Непозволительный шанс на то, что она, настоящая Гермиона, всё ещё где-то там, внутри. И старается пробиться наружу. Что Рождество действительно станет чудесным праздником.

Нашим праздником.

— Думаю, да. Но, кажется, на нас все смотрят.

— А ты разве не этого добивалась?

Грейнджер поджала губы и опустила глаза в пол, явно не зная, куда себя деть. Я же не хотел больше отпускать её в эту досужую толпу. Их перешёптывания и поражённые взгляды снова разливали по венам жгучее самодовольство.