Паутина и скала - Томас Вулф

Были там пародии на концерт Стравинского, на одну из пьес О'Нила, несколько песен на злободневные темы, неважных, но с ноткой остроумной сатиры на события и персонажей того време shy;ни-на Кулиджа, на мэра Нью-Йорка, на английскую королеву – и целая серия пародий на женщин в исполнении мужчины. Этот артист имел наибольший успех. Видимо, он был любимцем зрите shy;лей, потому что они начали смеяться прежде, чем он успел рас shy;крыть рот, и пародии его, впечатлявшие, как показалось Джорджу, не столько имитацией, сколько ломаньем, утрированием, бесстыдством и вульгарностью, которые актер ухитрялся придавать всем своим персонажам, вызывали бурю аплодисментов.

В середине первого отделения миссис Джек пришла, села ря shy;дом с Джорджем и оставалась там до антракта. Когда люди потя shy;нулись по проходам в фойе и на улицу, она похлопала его по ру shy;ке, спросила, не хочет ли он выйти, и весело поинтересовалась:

– Нравится, а? Не скучаешь?

В фойе к ней стали подходить люди, здороватъся и поздрав shy;лять с работой, которую она сделала для ревю. Казалось, что дру shy;зей среди зрителей у нее десятки. У Джорджа создалось впечатле shy;ние, что две трети публики знают ее, а те, кто не знает, наслыша shy;ны о ней. Он видел, как люди подталкивают друг друга и смотрят в ее сторону, иногда к ней подходили незнакомые, представля shy;лись и говорили, что им очень нравится ее работа в театре. Види shy;мо, Эстер была знаменитой в гораздо большей степени, чем ему представлялось, однако приятно было видеть, как она принима shy;ет лестное внимание. Эстер не улыбалась жеманно, с ложной скромностью, не воспринимала похвалы с высокомерным равно shy;душием. Ее ответ каждому бывал сердечным, непринужденным. Видимо, она радовалась своему успеху, и когда люди подходили с похвалами, выказывала детские удовольствие и интерес. Когда подходили несколько человек сразу, в ее поведении появлялись радость и острое любопытство. Лицо ее бывало сияющим от удо shy;вольствия тем, что говорил один, и вместе с тем слегка встрево shy;женным, обеспокоенным, потому что ей не слышно было, что говорит другой, поэтому она постоянно поворачивалась от одно shy;го человека к другому, взволнованно подавалась вперед, чтобы не упустить ни единого слова.

Эстер, окруженная поздравляющими, представляла собой од shy;но из самых приятных зрелищ в жизни Джорджа. То была самая приятная минута с тех пор, как он вошел в театр. При виде этой маленькой, разрумянившейся от волнения женщины, окружен shy;ной светскими, вычурными людьми, ему пришел на ум странный красивый цветок, окруженный роем жужжащих пчел, только цветок этот, казалось, не только отдавал, но и получал мед. Кон shy;траст между миссис Джек и теми людьми был до того резок, что Джордж даже задался на миг вопросом, каким это образом она очутилась среди них. На миг она показалась чуть ли не существом из другого мира, мира простой радости, детской веры, доб shy;роты и естественности, чистоты и утра. В этом вычурном сбори shy;ще людей каждый был по-своему отмечен клеймом этого города, каждый подвержен тому нервному заболеванию, которое каза shy;лось некоей данью, выплачиваемой самыми любимыми и ода shy;ренными его детьми, симптомы которого – жесткая улыбка, бес shy;страстный тон, пресыщенный, донельзя усталый взгляд, она выглядела некоей Алисой из полуденного мира, которая, бродя по зеленым лугам и цветущим полянам, внезапно очутилась в Зазер shy;калье. И переход этот как будто радовал ее. Весь этот мир казал shy;ся таким веселым, блестящим, волнующим, удивительно хоро shy;шим и дружелюбным. Она раскрывалась навстречу ему, словно цветок, улыбалась, сияла, как очарованный ребенок, казалось, не могла ему нарадоваться, и ее разрумянившееся лицо, ее пыл shy;кий интерес, постоянный вид недоуменного и вместе с тем вос shy;торженного удивления, словно изумление ее нарастало с каждой секундой, словно она уже не могла все воспринимать, однако была уверена, что каждый новый миг будет очаровательнее пре shy;дыдущего – все это было в высшей степени радостным, привле shy;кательным контрастом этому до предела жестокому, лощеному миру – и все же?

И все же. «И все же» будет не раз возвращаться к Джорджу в будущем, преследовать его, мучить, терзать. Великий Кольридж сто лет назад задал не дающий покоя вопрос и не смог найти отвпета: «Но если человеку приснится, что он в раю, а пробудясь, он обнаружит в руке цветок как знак того, что действительно был там, – что тогда, что тогда?». Новые времена создали новый, бо shy;лее мрачный образ, ибо, если человеку приснится, что он в аду, а пробудясь, он обнаружит в руке цветок в знак того, что действи shy;тельно был там, – что тогда?

Контраст, увиденный впервые в этих жестоких зеркалах ночи, был сперва очаровательным, но потом стал невероятным. Неуже shy;ли она родилась только вчера? Неужели только вылезла из дет shy;ской кроватки, еще с материнским молоком на губах? Неужели гак ослеплена восторгом перед этим дивным новым миром, что вот-вот захлопает в ладоши от радости – а спросите эту хоро shy;шенькую даму, что за вещество у нее на губах, почему ресницы ее торчат в разные стороны – «Бабушка, почему у вас такие боль shy;шие глаза?» Или пародиста – почему все так громко смеялись, когда он вылезал из женского платья, вертел бедрами, вращал подкрашенными глазами? И говорил – таким смешным тоном – «Вы должны прийти ко мне?» Ей нужно понять очень много вещей – таких замечательных, – и она надеется, что эти пре shy;красные люди не будут возражать, если она станет задавать во shy;просы.

Нет-нет – это немыслимо. Подобной свежей невинности не существует, а существуй она, это было бы невыносимо. Нет, она- часть этого мира, знающая его, сверкающая нить в его гус shy;той, сложной паутине – возможно, в нем лучшая, но отнюдь не чужая. Это не дитя утра. Эта розовая невинность появилась на свет не вчера, эта будоражащая красота сохранила свою росис shy;тую свежесть не только с помощью волшебства простой приро shy;ды – но заточенная, возведенная на трон в этих странных, вы shy;зывающих беспокойство катакомбах ночи, она цвела здесь и подделывалась под краски утра. Как поверить, что надписи на этих лицах – тонкая гравировка безжизненной души, болезни нервов, анемичная тонкость изысканных слов, мучительная сложность этих жизней, во многом порождений ущербности, ут shy;рат, непонятной, слепой неразберихи этого времени – такие яс shy;ные для него, могут быть совершенной тайной для нее, являю shy;щейся частью этого мира? С тяжелым сердцем он отвернулся – ошеломленный, измученный, как будет еще много раз, загадкой этого похожего на цветок лица.

Вскоре Эстер пробралась к Джорджу через толпу, все еще рас shy;красневшаяся от удовольствия, все еще лучащаяся волнением и восторгом, и повела его в странный, очаровательный мир за ку shy;лисами. Для этого перехода потребовалось просто-напросто от shy;крыть маленькую дверь. Они оказались в коридоре, идущем вдоль стены театра, ведущем за кулисы и на сцену. Коридор был заполнен актерами: многие вышли туда покурить, поболтать, и он оглашался их шумной трескотней.

Джордж обратил внимание, что большей частью актеры очень молоды. Он прошел мимо хорошенькой девушки, в которой уз shy;нал одну из танцовщиц. На сцене она была очаровательной, про shy;ворной, грациозной танцовщицей и комедианткой, но теперь это впечатление рассеялось. Она была измазана гримом и крас shy;кой, Джордж заметил, что костюм у нее не совсем чистый, ресницы ярко блестящих глаз, веки и подглазья так густо накраше shy;ны красным, что все лицо приобрело одурманенный, лихорадоч shy;ный вид, глаза блестели, как у кокаинистки. Возле нее находилось несколько молодых людей, в которых Джордж тоже узнал актеров. Лица их лихорадочно краснели от густого слоя румян. Все они повернулись и поздоровались с миссис Джек, когда та проходила ми shy;мо, и хотя впоследствии она называла их «эти ребята», в их внеш shy;ности было нечто, опровергающее эти слова. Все они, хоть были еще совсем молоды, уже утратили значительную часть свежести, пылкой и наивной веры, неотделимых от юности. Джордж отчет shy;ливо понял, что «знают» они очень много – и при этом недостаточ shy;но: они утратили значительную часть того знания, которым долж shy;ны обладать еще до того, как получат возможность приобрести его жизненным опытом, и теперь вынуждены были жить слепыми на один глаз, закосневшими в заблуждении.

Джордж зметил, что вне сцены девушка обладает сильной чув shy;ственной привлекательностью. И эта бросающаяся в глаза привле shy;кательность тоже придавала ей умудренности, бесстыдства, возра shy;ста. У стоявших возле нее молодых людей тоже был виден налет того порочного опыта: в их глазах, губах, лицах было что-то дряб shy;лое, распущенное, в нарумяненных щеках и подведенных глазах что-то немужское. К ним присоединился только что появившийся пародист. Он уже оделся к следующему действию. На нем было женское платье, женский пушистый морковного цвета парик, ли shy;цо его выглядело чудовищно размалеванным. Манеры у пародиста были теми же, что на сцене: подойдя к своим товарищам, он встряхнул юбкой, повел плечами, бросил на них откровенно бесс shy;тыдный взгляд и что-то хрипло сказал двусмысленным тоном, от shy;чего все рассмеялись. Когда подошли миссис Джек с Джорджем, быстро глянул на них и пробормотал что-то, вызвавшее общий смех. Однако вслух сказал Эстер: «О, привет» – с многозначитель shy;ной пародийностью и вместе с тем по-дружески.