Защитница. Киррана-1 - Любовь Черникова

порожистая речка с шумом выворачивала из-за невысокой скалы. Пенясь, катила

круглую гальку вниз: «Похоже мы оказались в предгорьях, но где же именно?».

Нааррон осторожно заглянул в пыльное окно – внутри никого не было. Отпереть

засов не составило труда. Трухлявые доски, не выдержав напора, подались со скрипом

выпуская заржавевшие скобы из своих старческих объятий. Изнутри пахнуло пылью и

сыростью. Обнаружился шкаф с тряпьем, среди которого нашлось затхлые, но

относительно чистые простыни, кое-какая посуда, вполне пригодная для

использования. Две широкие лавки, да поленница у входа, а в ней – вот удача! – Сухие

дрова.

***

Крэг ненадолго пришёл в себя и, что-то невнятно пробормотав, уснул.

– Спи, тебе нужно побольше спать, – Нааррон, приподняв его голову, осторожно

влил в рот теплый травяной отвар, заряженный целительной силой. Остатки допил сам

– ему тоже следует отдохнуть. Дохромал до соседней лавки и свернулся на ней,

укутавшись в пыльные одеяла.

Сон…

Приснилась всякая дрянь, чего и следовало ожидать. За Наарроном гонялись

толпы разбойников во главе с тремя мертвыми ассасинами. Умирающий сотню раз

Крэг, капризно обвинял его в своей гибели, аргументируя это тем, что он, Нааррон,

заучка и слабак. Потом появился гигантский загнутый клинок. Он долго гонялся следом,

пока, наконец, не настиг адепта.

Нааррон проснулся в холодном поту, зубы выбивали дробь, но скорее не от

холода, а от натянутых до предела нервов. Он сел и натянул куртку. Дрова в очаге

превратились в едва тлеющие угли, а за окном царила глубокая ночь. Выходит он

проспал целый день и сейчас, не смотря на головную боль, чувствовал себя почти

отдохнувшим.

Опухшая нога не лезла в сапог, и Нааррон бросил эту затею, решив занятся ей, в

первую очередь, но сначала нужно было проверить друга. Хвала Киалане, Крэг все ещё

дышал, хотя и несколько натужно. Адепт потрогал потный, испачканный засохшей

кровью и жирный от мази лоб – накануне было не до церемоний, мазал все как

придётся – у Защитника был жар. Ожидаемо, сила боролась за жизнь обладателя.

Нестерпимо потянуло на улицу – нужда, дело такое. Облегчаясь за углом, адепт

прислушался, но ничего кроме несмолкающего шума воды, расслышать не удалось.

Нааррон, подумав, спустился ниже по течению, чтобы проверить лошадей у небольшой

рукотворной заводи. Там громко пели цикады, да порой раздавался пронзительный

вскрик ночной птицы. Облака разошлись, и небо смотрело на землю, сияя мириадами

звезд. Напоенный терпким ароматом хвои воздух радовал с каждым новым вдохом,

напоминая, что Нааррон все ещё жив.

Не удержавшись, адепт разделся и вымылся. Его не испугали ни обжигающий

холод воды, ни черная непроглядность её глади. Он радовался, чувству облегчения в

опухшей ноге, наслаждался ощущением покрывающейся мурашками кожи. Он жив! О,

Киалана, спасибо! Вымывшись, адепт прополоскал одежду. Набрал воды в старое

рассохшееся, безбожно протекающее ведро и в большой мех. Хорошо что тот идиот-

воришка нагрузил все запасы на Ромашку. Ясень так и пропал, вместе с содержимым

седельных сумок.

Вернувшись, Нааррон занялся ногой, затем разжег очаг – в темноте меньше

вероятности, что кто-то увидит дым, да и деревенщины побаиваются таких мест, как

это, особенно по ночам. Зная, сколько страшных историй рассказывают о мельницах,

можно было не волноваться, что кто-то рискнет проверять, кто здесь обосновался.

Когда вода нагрелась, он занялся перевязкой, предварительно обтерев тело друга

мокрой тряпицей, смыл кровь и грязь, срезал и сжег испорченную одежду – в сумках

была смена. Раны очистил заново, промыв дезинфицирующем отваром собственного

приготовления, наложил купленную в Красных Горках заживляющую мазь, перевязал.

Мелкие порезы уже затянулись и покрылись свежей розовой кожей.

– На тебе как на собаке заживает, дружище, – беззлобно пошутил адепт, – это

хорошо.

Следовало провести новый сеанс целительства, вот только сначала стоило

поесть.

***

Утром жар усилился, хотя по всем признакам уже должен был прекратиться.

Нааррон хлопнул себя по лбу:

– Плечо!

Увиденное ему не понравилось: края раны почернели, вокруг разлилась

краснота и плоть припухла. – А вот это уже совсем нехорошо, – Нааррон разволновался.

Клинок оказался отравлен. – Идиот! – Адепт метнулся к сумке, – Как же я сразу не

сообразил, это же, сартоги их дери, ассасины! – он спешно перебрал имеющиеся

снадобья и травки и раздосадованно поморщился – не хватало кое-каких компонентов.

А ещё было бы неплохо раздобыть пиявок.

***

Следующий раз Нааррон проснулся уже днем. Доел приготовленную ночью кашу

и осмотрел свою ногу. Мазь хорошо помогла, от опухоли и следа не осталось, а боль

стала вполне терпимой. Проверил Крэга, жар по прежнему не спал, но и не усилился.

Защитник очнулся, шевельнул потрескавшимися губами:

– Пить…

Нааррон напоил друга заряженным отваром, сила у Защитника должна бурлить

через край, тогда организм сможет восстановиться гораздо быстрее.

На третий день Крэг смог подняться с постели. Сначала с помощью Нааррона,

потом и сам, судорожно хватаясь за стены. Правда ограничивался он редкими

походами по нужде, да и это отнимало все его силы. Остальное время Защитник спал.

***

Адепт, помимо прочих забот искал нужные травки, заготавливая их впрок.

Сушил, перетирал, составлял сборы. Теперь он лучше понимал, что может пригодится в

дороге. Что важно всегда иметь под рукой. По утрам удил рыбу в заводи, там же чуть

раньше обнаружились и пиявки, которых он наловил тем же днем, когда лучи солнца,

пронизали воду, сделав её теплой, как парное молоко.

Нааррон, некоторое время решался: сделать это самостоятельно или

использовать лошадей как приманку. Решил пожертвовать собственным телом, но это

того стоило. Видеть надо было физиономию громилы, когда тот в очередной раз открыв

глаза, обнаружил присосавшихся к плечу тварей. Только что не взвизгнул, как кабацкая

девка, которую ущипнули за зад. Нааррон давно так искренне не смеялся, но на

просьбу «убрать эту гадость», ответил твердым отказом.

***

Так в тишине и покое пролетели почти три седмицы. Похоже боги решили дать

им передышку. Нааррон регулярно объезжал окрестности верхом на Ромашке, изучая