«Кантокуэн» – «Барбаросса» по-японски. Почему Япония не напала на СССР - Анатолий Аркадьевич Кошкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Исходя из этого, они считали, что только решительным преодолением ошибок первой постыдной половины жизни можно прожить вторую половину, посвятив её созданию будущей демократической Японии. Нет большей радости сознавать проявление такой высокой чуткости, выраженное в нашем досрочном освобождении из заключения и вызванной признанием советским правительством наших усилий за 11 лет.
Прошедшие 11 лет в этом смысле были фактически для нас школой возрождения. Школа жизни для людей, несущих ответственность за военные преступления, ни в коей мере не была лёгкой. Здесь имеются в виду не столько мучения нашей совести, сколько жестокая борьба не на жизнь, а насмерть с офицерами бывшей Квантунской армии и жандармами, у значительного числа которых сохранялся дух реваншизма. Приказ о досрочном освобождении является для нас аттестатом за 10 лет этой школы.
Получив такое радостное известие, мы одновременно с передачей нашей благодарности советскому правительству приносим извинения народу Советского Союза, дружественной нам страны, за те многие хлопоты, которые мы доставили как военные преступники.
Вместе с этим мы торжественно обещаем, что, практически применяя советскую действительность, не будем не только снова участвовать в агрессивной войне против СССР или каких-либо других стран, но и соглашаться на неё; мы обещаем, что вторую половину своей жизни посвятим борьбе за дружбу между японским и советским народами, за демократизацию Японии и мир.
<…>
По возвращении на родину мы под руководством партии рабочего класса Японии, японской компартии, будем бороться рядовыми солдатами за мир и независимость.
Спасибо советскому правительству за то, что оно открыло глаза нам, военным преступникам.
Да здравствует великий Союз Советских Социалистических Республик!
Да здравствует советский народ, героический строитель коммунизма!
Да здравствует великая коммунистическая партия Советского Союза!
Да здравствует дружба между японским и советским народами!
Августа 1956 года
Демократическая группа
Асахара Китанага
Макино Иоситоми
Сайто Такада
Хаара Курода
Хироока Иосиока
Мицумура Хаяси
Сасаки Эндо
Кимура Харада
Комацу Ябуки
Сато Юдзу
Ямасита Сида
Маэда Накадзима
Укава
НБ-3834
23/Х-1956 г.
АП РФ.Ф. 3. Оп. 66. Д. 1068. Л. 83–88.
Документ № 11
Из вступительной речи обвинителя от Советского Союза – члена-корреспондента Академии наук СССР С.А. Голунского на Токийском процессе
В изложении
8 октября 1946 г. на заседании Международного военного трибунала в Токио обвинитель от СССР С.А. Голунский выступил с речью, в которой обосновал часть обвинения, касающуюся японской агрессии против Советского Союза.
«Мы, – заявил С.А. Голунский, – обвиняем людей, которые сидят здесь на скамье подсудимых, в совершении ряда преступлений в период между 1928 и 1945 годами».
Прежде чем перейти к этому периоду, обвинитель привел факты, характеризующие японскую агрессию против нашей страны. С.А. Голунский указал, что вероломное нападение японцев на русскую эскадру в Порт-Артуре в 1904 году вызвало суровое осуждение всего мира и явилось одним из поводов для заключения на второй Гаагской конференции в 1907 году конвенции о порядке начала военных действий. Нападение японцев на Перл-Харбор в 1941 году в точности воспроизводит схему, по которой было осуществлено нападение на Порт-Артур. Это – не случайное совпадение, это – метод японской агрессивной политики, это – японская военная доктрина, на которой обучались целые поколения японских офицеров.
Напомнив затем о японской интервенции на советском Дальнем Востоке в 1918–1922 гг., С.А. Голунский заявил, что хотя тогда попытка захвата советских дальневосточных территорий Японии не удалась, но мечта об этом продолжала жить среди японской военщины и японских империалистических политиков до самого последнего времени и мотивировала собой целый ряд их агрессивных действий в продолжение всего периода, охватываемого обвинительным актом.
В течение всего периода, охватываемого обвинительным актом, характер и формы японской агрессии против Советского Союза менялись. Оставалась неизменной только основная цель – так или иначе, тем или иным способом захватить столько советских территорий, сколько удастся, и нанести такой удар по Советской стране, какой только окажется возможным. Обвинитель разбил для удобства рассмотрения все время, охватываемое обвинительным актом, на четыре периода: а) период с 1928 года до захвата Маньчжурии; б) период с 1931 по 1936 год; в) период с 1936 года до начала войны в Европе; г) последний период вплоть до капитуляции Японии.
Характеризуя первый период, обвинитель напомнил, что в 1925 году в Пекине была заключена между Советской Россией и Японией конвенция об основных принципах мирных взаимоотношений между обеими странами. Однако обязательства, вытекающие из этой конвенции, с самого начала грубо нарушались Японией. «Мы, – говорит обвинитель, – представим Трибуналу доказательства того, что начиная с 1928 года японские военные деятели и генеральный штаб Японии в целом уже планировали агрессивную войну против Советского Союза, выжидая лишь удобного случая для развязывания. этой войны. Военные деятели Японии, однако, понимали, что, не имея солидного плацдарма, трудно рассчитывать на успешное ведение войны против Советского Союза. Поэтому основная забота японской военщины в период с 1928 до 1931 год заключалась в приобретении такого плацдарма. Понятно, что их взгляды обращались прежде всего к Маньчжурии, которая могла быть успешно превращена в плацдарм для развертывания дальнейшей японской агрессии против Китая, Советского Союза.
Готовясь к этому первому шагу, японская военщина в течение всего времени с 1928 по 1931 год, как, впрочем, и после этого, планировала и осуществляла подпольную подрывную деятельность, направленную против Советского Союза.
Мы представим суду доказательства, свидетельствующие о том, что такая диверсионная, подрывная деятельность японской агентуры против Советской страны осуществлялась по заранее продуманным и разработанным планам, по прямым указаниям японской военщины».
Перейдя ко второму периоду, С.А.Голунский сказал, что захват Маньчжурии в 1931 году явился очень важным этапом в развертывании японской агрессии не только против Китая, но и против СССР. Больше того, захват Маньчжурии имел громадное значение для подготовки всей японской агрессии вообще. В конце 1931 года Советское правительство сделало японскому правительству предложение заключить пакт о ненападении и возобновило это предложение в 1932 году. Японское правительство отклонило его. Отказ подписать предложенный Советским Союзом пакт бесспорно доказывает, что все те военные приготовления, которые японское командование стало проводить сразу же после захвата Маньчжурии, не имели оборонительного характера и что цель этих приготовлений заключалась в том, чтобы превратить Маньчжурию и Корею в плацдарм для ведения агрессивной войны против Советского Союза.
«В течение того же периода, – продолжал обвинитель, – Япония принимала все меры к тому, чтобы установить свое военное, политическое и экономическое господство во Внутренней Монголии с тем, чтобы распространить его впоследствии также и на Внешнюю Монголию, на территории которой в 1922 году образовалась Монгольская Народная Республика. Японская военщина планировала захват Монгольской Народной Республики, чтобы превратить ее в плацдарм для нанесения удара по жизненным коммуникациям Советского Союза».
Обвинитель указал, что предупреждение со стороны Советского правительства: в случае нападения Японии на Монгольскую
