Люди Черного Креста - Руслан Мельников

И город, и его окрестности были переполнены растерянными крестоносцами, не очень понимающими, к чему теперь стремиться, и беженцами-простолюдинами, лелеющими одну-единственную надежду: уплыть хоть куда-нибудь.

Вот только на чем?

В отличие от городских кварталов, порт, наоборот, казался пустынным и покинутым. Лишь с полдесятка судов сиротливо жались к пустующим причалам, но этого явно было недостаточно, чтобы увезти всех желающих. Да и судовладельцы не торопились никого принимать на борт: корабли и причалы бдительно охраняла вооруженная до зубов стража, состоявшая, кстати, не из крестоносцев. Вероятно, суда принадлежали либо иноземным купцам, либо снабженцам Ордена, не являющимся его полноправными членами. И главной загадкой было то, почему они не отплывают.

Но вот что примечательно: паники как таковой не было. Ни паники, ни погромов, ни бунтов, ни попыток захватить корабли. В Инквизиторских землях наступление перьеносцев и неминуемое поражение воспринималось по-разному, но только без паники, которая давно возникла бы в любом другом месте. Животный страх простолюдинов растворялся в глухом отчаянии Посвященных рыцарей и ландскнехтов и пока не перехлестывал грань, за которой человек окончательно впадает в безумие.

А может быть, все дело в том, что люди здесь слишком долго жили под знаком Черного Креста и железной пятой Святой Инквизиции и слишком привыкли подчиняться. Долгая покорность не способствует ни проявлению бунтарского характера, ни развитию буйно-панических настроений. Разве что апатия цветет на этой почве буйным цветом.

Они проехали через весь порт. Внимание Виктора привлек стоявший у самого дальнего причала большой пузатый корабль, высокие борта которого щетинились шипами, словно бока Гуси – ползучего мутанта из русского Большого Котла.

С судна и причала сурово смотрела охрана. На берег были направлены бортовые бомбарды. «Не подходи! Не суйся!» – всем своим видом безмолвно говорили корабль и его экипаж. Ловить здесь было нечего, и Виктор предпочел увести свою команду подальше.

Порт заканчивался выездом за крепостные стены. Снова оказавшись вне города, путники сделали неожиданное открытие. Как выяснилось, все-таки не все Инквизиторы впали в тупое уныние. Некоторые – и таких было немало – развлекались. Правда, весьма своеобразно. Группа Виктора попала в самый разгар непонятного действа, происходившего в окруженной холмами котловине за городскими стенами.

Что именно там творится, понять было сложно. На холмах расположились зрители – рыцари, ландскнехты и даже нетрезвые простолюдины, которые, наверное, уже просто устали бояться.

Публика вела себя шумно и даже по-своему радостно. Правда, это была какая-то нездоровая, лютая и злая радость, как пьяный угар в беспросветном запое. Радость не привлекающая, а отпугивающая.

Но вот чем она вызвана?

С холмов доносились вопли людей, снизу – рев, похожий на быконский.

– Что за долбаный сабантуй?! – озадаченно почесал в затылке Костоправ. – Массовая пьянка? Пир, мля, во время чумы?

– Может быть, казнь, – предположила Змейка. – Может, Инквизиторы жгут мутантов?

Виктор заметил, как поежилась Костяника.

– Никого там никто не жжет, – отрезал он. – Дыма нет.

– Поехали, что ли? Поднимемся, да глянем, епть! Может, че полезное узнаем, – предложил Костоправ.

Да, информация сейчас нужна была им как воздух.

Поднимаясь наверх, Виктор заметил несколько любопытных взглядов, брошенных в их сторону. Насторожился. Забеспокоился. Пожалуй, за все время пути по Каталонии это был единственный случай проявления столь неприкрытого интереса. Однако, как оказалось, люди смотрели не на всадников. Они оценивающе разглядывали быконей. С чего бы, интересно?

Въехали на холм. Спешились.

Та-а-ак!

На дне котловины было оборудовано нехитрое ристалище, вроде того, на котором устраивали поединок-хольмганг ярлы викингов, только гораздо больше. Ристалище… нет, пожалуй, целую арену – просторную и округлую – огораживал возведенный на скорую руку дощатый заборчик.

А за заборчиком…

В общем, сразу стало ясно, отчего публика была так взбудоражена, чей рев доносится снизу и почему зрители так заинтересованно пялились на быконей четырех ландскнехтов.

Именно быконь был главным действующим лицом разворачивавшегося на ристалище-арене кровавого представления. Там внизу, за дощатой оградкой шла схватка животного и орденского рыцаря.

Бились один на один.

К небольшим рогам Инквизиторского быконя, которые при обычной кавалерийской атаке играли лишь вспомогательную роль, а чаще – срезались вовсе, чтобы не мешать движению в плотном сомкнутом строю, сейчас были привязаны обломки пик, делавшие рога гораздо длиннее и опаснее. Для строевого боя или похода через котловые заросли такие дополнительные острия, конечно, не годились, но здесь, на открытом пространстве арены, они смотрелись впечатляюще. Скотина с искусственно увеличенными рогами, метавшаяся по огороженной котловине, даже немного походила на боевых тварей перьеносцев.

Быконь был свиреп и изранен. По голове, морде и шее животного текла кровь, но полученные раны, судя по всему, не являлись тяжелыми. На звере не было налобника, попоны и прочего боевого снаряжения, но природная защита в виде роговых наростов пока спасала его от серьезных травм.

Разъяренное окровавленное животное снова и снова набрасывалось на двуногого противника, стараясь подцепить человека удлиненными рогами.

Быконю противостоял рыцарь в легких, почти не стесняющих движения доспехах, украшенных черными крестами. В правой руке Инквизитор держал то ли длинный кончар, то ли короткую шпагу. Левой размахивал алым полотнищем на палке. Развевающаяся красная ткань должна была, по всей видимости, отвлекать атакующую скотину.

Отвлекала.

Бросок. Острие пики, привязанной к левому рогу, взметнуло тряпку цвета крови вверх. Клинок рыцаря скользнул по роговым пластинам. Животное и человек остались при своих. Разошлись, разбежались.

Быконь мотнул головой, выписав в воздухе полукружья сверкающими наконечниками пик. Инквизитор снова поднял шпагу-кончар.

– Тор-ро! – звонко и яростно выкрикнул крестоносец, то ли дразня быконя, то ли подбадривая себя. – Тор-ро!

– Тор-ро! Тор-ро! – подхватили зрители.

Быконь снова ринулся в атаку. И опять – красная тряпка на рога и в морду. Инквизитор, поднявшись на носки и изогнувшись дугой, пропустил левый рог возле самой груди, а когда разъяренное животное, следуя за полотнищем, начало поворачиваться – нанес сильный колющий удар.

Все было проделано быстро и в то же время по-своему красиво и грациозно. На этот раз длинный узкий клинок достиг цели. Шпага-кончар вошла между защитными роговыми пластинами точно в ухо быконю и застряла в черепе.