Шелк и тайны - Мэри Патни

Теперь ему казалось, что между ним и Джулиет установилось хрупкое перемирие. «Мы должны продолжать в том же духе, быть вместе, но остерегаться друг друга, и ни один из нас не затронет болезненных тем, которые чуть не разлучили нас вновь», — размышлял он.

В дверь властно постучали, они оба насторожились и услышали голос слуги. Абдул Самут Хан приглашал лорда Кхилбурна на завтрак. Супруги вскочили на ноги и стали торопливо одеваться. Росс тем временем крикнул, что, приглашая его, наиб оказывает ему великую честь.

Джулиет уже облачилась в незамысловатые туарегские одежды и выглядела как Джелал, а Росс все еще завязывал галстук. Прежде чем впустить слугу, Росс тихо спросил:

— Меня, возможно, не будет целый день. Ты сегодня будешь здесь?

— Разумеется. — Она удивленно изогнула брови.

Он с удовольствием выслушал ее ответ, хотя не совсем был уверен в ее словах. Надев сюртук, Росс провел расческой по волосам, придал лицу спокойное выражение и вышел, чтобы разделить завтрак с хозяином дома.

Наиб многословно приветствовал его:

— О мой дорогой лорд Кхилбурн! Как вы пережили беседу с эмиром? Если бы я знал, что вас вызовут прошлой ночью, я бы сопроводил вас. — Он взял Росса под руку и повел его к небольшому столику. Холодные глаза его составляли разительный контраст с экспансивными манерами. — К несчастью, моего внимания потребовали важные дела, связанные с артиллерией, поэтому я и знать ничего не знал. Что сказал его величество?

— Да ничего особенного, — непринужденно ответил Росс, пристраиваясь на подушке и подозревая, что наиб знал о том, что случилось прошлой ночью в комнате для аудиенций, знал слово в слово, до мельчайших подробностей. — Эмир просто не разрешил мне забрать тело майора Камерона домой для погребения. Естественно, я сожалею об этом, но его величество имеет право отказать. Когда я попросил разрешения отбыть, он пообещал скоро отпустить меня.

Абдул Самут Хан настороженно огляделся по сторонам. В дальнем конце комнаты у дверей со скучающим видом стоял охранник. Больше в комнате никого не было.

— Если это правда, конечно, — тихим голосом произнес наиб. — Ибо всем известно, насколько непостоянен эмир. Он даст вам разрешение только затем, чтобы потом отобрать его назад, — именно так он поступил с вашим братом. И так будет продолжаться до тех пор, пока он на что-нибудь не обидится, а может, и вообще без всяких причин откажет вам.

Росс спокойно посмотрел на наиба:

— И тогда что — Черный колодец или он казнит меня сразу?

— Этого я сказать не могу, — нахмурился наиб. — Ситуация не из простых и, похоже, вскоре совсем осложнится. Вы, наверное, слышали, что между Бухарой и Кокандом возникли трения. Вчера эмир решил лично возглавить свою армию. Как главный артиллерист, я должен быть с ним. Вот почему прошлой ночью меня здесь не было: я готовился к войне, поскольку Насрулла желает выступить через десять дней. А сделать предстоит немало.

— Понятно. — Росс ел дыню и обдумывал скрытый смысл слов наиба. «Бухарцы утверждают, что их дыни — лучшие в мире. Видимо, так оно и есть». — А как это отразится на мне?

— Поскольку эмир не казнил вас прошлой ночью, я думаю, вы будете в безопасности, пока он отсутствует. — Наиб выдержал паузу и отхлебнул чай. — Если кампания против Коканда окажется успешной, Насрулла вернется воодушевленный и пожелает осыпать милостями всех и вся. Но если кампания не заладится, то, боюсь, настроение его станет… опасным. В самом деле очень опасным.

— И что, по-вашему, я должен делать?

Абдул Самут Хан снова огляделся, потом наклонился ближе к Россу.

— Вам надо бежать из Бухары, пока эмира нет в городе. Бегите в Хиву — их эмир дружественно настроен к европейцам.

События принимали интересный оборот, но Росс догадывался, что это еще не все.

— Путь в Хиву долгий, полный трудностей. Одинокому ференги убежать довольно трудно. Естественно, я сделаю все, что в моей власти, чтобы помочь вам, мой достойный гость, даже с риском для собственной жизни. — Наиб задумчиво погладил бороду. — Побег возможен, но он может дорого обойтись, весьма дорого. Если у вас достаточно золота, я смогу все устроить до моего отъезда. Эмир не узнает о том, что вы сбежали, до своего возвращения, а к тому времени вы уже будете в безопасности в Хиве. — Он виновато махнул рукой. — Я взял бы все расходы на себя, но, увы, у меня нет средств.

«Другими словами, ференги должен передать все свои деньги в ненадежные руки хозяина дома и надеяться на лучшее». На Росса не произвело впечатления заявление наиба о том, что он готов рисковать собственной жизнью, но вряд ли можно обвинять персиянина за то, что его неблагодарный гость сотворил в его отсутствие. «Вероятно, если Абдул Самут Хану хорошо заплатить, то он и в впрямь поможет мне бежать, а может, и нет. И единственный способ выяснить — это отдать свою жизнь в руки наиба». Но Россу не хотелось этого делать.

Скрывая свои раздумья, Росс сказал:

— Вы очень смелый человек, наиб, раз делаете мне такое предложение, но я считаю побег делом недостойным: ведь эмир оказал мне такой великодушный прием!

Хозяин дома раздраженно поглядел на гостя:

— Честь — это прекрасно, лорд Кхилбурн, но речь ведь идет о вашей жизни. Ничто, кроме бегства, не спасет вас от гнева эмира.

— Я подумаю над этим.

Выражение лица Абдул Самут Хана изменилось.

— Есть еще один выход: станьте одним из нас. Если вы обратитесь в ислам, эмир сделает вас доверенным везирем, дарует вам прекрасных жен и настоящее богатство. Оставайтесь, лорд Кхилбурн.

У Росса было странное ощущение, что на сей раз наиб говорит искренне, однако стать одним из советников Насруллы?.. Эта перспектива не привлекала Росса, к тому же в таком случае положение его стало бы ничуть не лучше, чем нынешняя ситуация.

— Вы оказываете мне честь, Абдул Самут Хан, — строго произнес Росс, — но это невозможно. У меня есть жена, семья и свои обязанности на родине.

Наиб вздохнул:

— Я думаю, вы не в полной мере сознаете опасность своего положения. Если вы умрете, о какой семье и обязанностях может идти речь? А приняв ислам, по крайней мере вы останетесь в живых.

И снова Росс пообещал:

— Я подумаю над вашими словами, но теперь прошу меня извинить. Имам текинский калиф Хуссейн милостиво пригласил меня сегодня утром посетить Текинский монастырь, и я не хочу заставлять его ждать.

Прежде чем он встал, Абдул Самут Хан печально покачал головой.

— Это невозможно, почтенный Кхилбурн. Эмир отдал приказ не выпускать вас больше из города.

— Понимаю. — На лице Росса не дрогнул ни один мускул. Он не стал выказывать, каким ударом для него явилось это известие. — А могу ли я отправлять записки и принимать гостей, или меня будут держать в строгом заключении?