Полунощная Чудь - Оливер Джонсон

Потом он почувствовал, как Гарадас схватил его за плечи и тащит в туннель. Вместе они, согнувшись, полезли по низкому проходу, а ветер швырял в него какие-то обломки, с силой бившие по маске. Спина ударялась о потолок туннеля, от неудобного положения болела шея. Он шел и шел, как ему показалось целый век, голова постоянно хотела повернуться на сто восемьдесят градусов, чтобы посмотреть на то, что идет позади, но было так узко, что он мог смотреть только вперед, в спину Гарадаса. Шатаясь Уртред шел вперед, согнувшись в три погибели, пока бедра и мышцы голени не закричали от боли. И только тогда он увидел впереди свет, туннель как-то внезапно закончился и он очутился в колодце, устланном упавшими листьями. Где-то высоко над ним качались ветки деревьев, вокруг собрались товарищи.

Потом темноту внезапно разорвал луч света: Аланда подняла посох собирателя пиявок над собой — тот бросал яркий зеленый свет, как будто полуденное солнце светило через листья деревьев. Уртред мог только поражаться силе, которую старая дама пробудила в ветке дерева, но теперь у них был второй источник света. Они быстро стали взбираться по ступенькам наверх.

Хотя его глаза были затуманены ледяным ветром, он все-таки увидел, что они вышли из ямы в земле посреди лесной поляны, примерно на расстоянии полета стрелы от башни. Дубы и буки великанами стояли вокруг, их голые ветки, отчетливо видные в зеленом свете посоха, качались над их головами, но даже самые большие деревья согнулись чуть ли не вдвое под силой ветра. Последние листья желто-коричневым потоком летели к вихрю, крутившемуся вокруг башни. Вдали, там, где буря коснулась края леса, он видел, как молодые деревья, вырванные с корнем, летели по воздуху; даже зрелые и могучие сгибались, их стволы отрывались от корней с таким треском, что он слышал его даже сквозь ветер.

Джайал дернул его за рукав и указал на север. Только сейчас, в свете посоха и меча, Уртред разглядел едва различимую тропинку, уходившую в темноту леса. Он жестом показал Гарадасу, чтобы тот повел отряд, а сам вместе с Джайалем образовали арьегард.

И тут Джайал прокричал предупреждение и Уртред взглянул назад. В дымном свете посоха он с ужасом увидел, что снежная буря покатилась в лес. Вот ее край коснулся ясеня: в тот же момент его серебряно-белые крона и ветки покрылись льдом. В тумане бури метались тени, но в ее середине была большая темная область, внутри которой смутно угадывалась огромная фигура из льда и тумана, которая плыла над землей прямо к ним.

И тут раздался вой, в котором воплотился дух ледяного северного ветра — ветра арктических пустошей, ветра настолько же дикого и сурового, как отвесные полярные утесы, разрезающие воздух своими ножами-вершинами. Что вся его магия против него? Это был вой волка, который проглотит кроваво-красное солнце и погрузит мир в вечную тьму. Фенрис, дух зимы, вернулся.

ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ ГЛАВА. В лесу

Лорн

Ревущий арктический ветер превратил спокойный темный лес в вихрь летящих листьев и отломанных от деревьев сучьев. Уртред и все остальные с трудом пробивались вперед, переступая через упавшие стволы и уклоняясь от раскачивающихся нижних веток деревьев. Вначале они шли по узкой тропинке, но потом потерялись в подлеске. Катящая за ними следом бело-голубая стена снежной бури с каждой минутой становилась все ближе и ближе. Они делали два шага вперед, а ветер сдувал их на шаг назад. Они сражались изо всех сил, и, тем не менее, шли медленнее, чем то, что шло за ними, укрытое бурей.

Но потом Гарадас повернулся, его темные глаза загорелись от возбуждения, и он что-то прокричал Уртреду и Джайалу. Они проломились через барьер ветра и вот оно: остатки дороги, вымощенной каменными плитами, шириной в три фута, заросшей молодыми деревьями, выросшими из трещин в камне, плиты изломаны то там, то здесь, но тем не менее намного более легкий путь, чем тот которым они шли. И идущий прямо на север. Они побежали по ней — как будто движешься по туннелю, лес с каждой стороны, темный мир спутанных корней и низкий шатер переплетенных между собой голых веток.

Уртред не знал, сколько времени они бежали: может быть полчаса, может быть больше. Глаза ел холодный пот, который ослеплял его. Но тут он заметил, что дорога пошла вверх, они поднимались на маленький холм, и лес с каждой стороны заметно поредел.

Он остановился, едва не ударившись о Джайала, который скрючился, закрывая лицо от летящих сучков и ледяного ветра. Тут Уртред осознал, что не в состоянии сделать хотя бы шаг, и тоже согнулся, подставил ветру спину и бросил взгляд назад, хотя в его лицо тут же попал летящий по ветру сук. Сзади, на юге, раскрылся ад: крутящийся эпицентр урагана поднимался в небо на тысячи футов. Уртред откинул голову назад, взглянул вверх и увидел, что верхушка урагана наклонилась в их сторону, из нее протянулись пальцы черных потоков дождя и снега, падающие вниз на ветки деревьев над их головами. Но как раз сейчас они немного опередили бурю: перед ними, на севере, он видел луну и звезды, спокойно светящие с ночного неба.

Потом он почувствовал, как его тронули за руку. Это был Джайал, опять надо идти. Он с трудом распрямился и они оба пошли дальше, вслед за остальными, а градины, большие как камни, барабанили по их низко склоненным головам.

Прошло несколько минут, свет луны и звезд затуманился, а черные потоки снега с дождем становились все гуще и гуще: летящий снег складывался в крутящиеся и перекошенные фигуры, возникавшие на дороге перед ними, прежде чем остаться позади. Уртред чувствовал, что эти фигуры — тени, образованные падающим снегом, которые стараются ожить, стать материальными. Он не мог сказать, как долго они шли, так как свист ветра, дувшего через деревья, стал настолько оглушающим, что выдул все мысли из сознание. Он мог сосредоточиться только на своем тяжелом дыхании, боли в ногах и горящих легких.

Потом раздался еще один оглушительный взрыв, который почти сшиб их с ног, и внезапно стало почти тихо. Ветер ревел где-то далеко на юге, волной пробиваясь через деревья. А здесь он превратился в приятный ветерок, дующий с севера, и в нем даже чувствовался намек на тепло, которое как бальзам распространилось по замерзшей коже — какой контраст с тем, что было только секунду назад!

Последний порыв ветра остановил их всех, и теперь они глядели друг на друга, тяжелое дыхание с хрипом рвалось из груди. Ветер подул опять, еще более теплый, самый теплый, каким только мог быть в этой земле умирающего солнца, он принес с собой запах лесной листвы. Снег начал таять, в воздухе собрался тонкий туман, с каждого дерева лил душ из талой воды. А потом снег вообще исчез, но, тем не менее, когда Уртред повернулся, он увидел что мерцающие снежинки падают всего в нескольких ярдах от них. От снежной бури не осталось и следа, юг был совершенно чист, по меньшей мере на добрую милю или больше. Тишина казалась почти оглушительной, учитывая то, что было до нее.