Смятый лепесток - De ojos verdes
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А теперь выкинь всё из головы и сосредоточься на ощущениях. Люди пользуются повязками для глаз, чтобы обострить чувственное восприятие в сексе. Зато у нас с тобой естественная темнота и ничего, что может сковать. Просто растворяйся, читай, сколько раз я признаюсь тебе, как сильно люблю, ценю, благодарен…
Раздавшийся всхлип был последним звуком за очень долгое время. Её реакции проявлялись неизменно через тело. Рваными движениями. Замиранием. Шумным вдохом. Поверхностным выдохом. Выгибающейся спиной, на которой не осталось ни одного не целованного участка. Языком вдоль линии её позвоночника впускал разряды, копившиеся во мне столько времени на расстоянии. Пересчитал, облюбовал каждый позвонок.
Карамель. Вся. Натуральная. До одури. Сказочная, неземная, моя нереальная.
Целовал изгибы. Преклонялся перед её чистотой. Духовной. Той же телесной. Как пить воду из источника, зная, что она кристальна и безупречна, изначально таковой и созданная природой. В ней не плескалось ничего инородного. Это какая-то тонкая психологическая игра понятий, и меня конкретно вставляет от мысли, что я её единственный.
Опустил ладони на ягодицы, сжал их, наслаждаясь упругостью и сочностью, мысленно хваля Алю за присутствие в её жизни постоянных физических нагрузок в виде плавания. Всё же, как ни крути, ухаживающие за собой женщины привлекательны, даже если не обладают классической красотой…
Наклонился и оставил на одной из округлостей смачный укус. Девушка дернулась от неожиданности, отчего я усмехнулся. Сколькому же ей надо ещё учиться…
Развернул к себе лицом, устраивая поудобнее, ворвался в сладость рта, вышибая остатки кислорода, заставляя гореть, прижиматься к себе сильнее, чтобы клетка к клетке, монументальное сцепление, чертова диффузия…
Шея, плечи, языком по ключицам…собирая пряность… И дальше…призывно вздымающиеся под моими руками полушария, изнывающие вершинки… И ниже, выстраивая дорожку.
– Что это за шрам? – пробую неровную поверхность.
Не сразу, но у неё получается ответить:
– Кесарево.
Не знаю, почему меня пробирает до дрожи от этой информации. Выпадаю из пространства на какое-то время, представляя, как она рожала в одиночестве…без помощи, участия, поддержки. У меня адово сжимается сердце, будто сейчас лопнет от этой тоски. Пусть Аля и сильная, смогла перенести всё, но так не должно быть…
– Люблю тебя, – выдыхаю.
Её пальцы запутываются в моих волосах, когда я вновь возвращаюсь к своему занятию. Пара поцелуев в шрам. Ниже к бедрам. Внутренняя сторона бедер необычайно взрывоопасное поле для опытов по покалывающей эйфории. По тому, как изгибается девушка, я уже знаю, что не стала исключением. Ей нравится. Это последняя ступень перед основным актом. Шире раздвигаю ноги и сначала легонько прохожусь ладонью вдоль влажного лона. Сжимается тут же, затаив дыхание. Дразню, обдав легким дуновением, после чего мгновенно забираю себе вибрации, приникнув к сосредоточению женственности. Умелые ласки в короткий срок награждаются её ярким оргазмом, и это сносит крышу.
Приподнимаюсь лишь для того, чтобы скинуть и свою одежду. Сдохну, если прямо сейчас, пока она еще купается в последних волнах экстаза, не войду в неё…
Слышу шорох, и в следующую секунду мне на плечи ложатся нежные руки. Алина тоже встала на колени, поравнявшись со мной. Потянулась и буквально впилась в губы. Жарко, жадно, откровенно. Впервые так. Схватил её за поясницу и подтянул к себе ближе, с опозданием осознав, что девушка решила продлить прелюдии, «возвращая должок». Чтобы ей было удобнее, лег на спину, предоставив широченное поле для любительских опытов. Глаза закатывались уже от одних трепетных прикосновений к шее, мягкий рот скользил неспешно, наслаждаясь своими исследованиями, одновременно растягивая пытку. Пах взрывался от желания вонзиться в её глубину сию же секунду…
Но я терпел стойко. Сжимал челюсть, стремился унять долбаную пульсацию силой мысли. Пусть моя любимая наиграется…
И терпел долго. Ровно до той секунды, когда, медленно опускаясь, Алина вдруг застыла, ненароком задев грудью мой железный стояк. Я затаил дыхание, ожидая дальнейших действий. И спустя пару-тройку секунд в нерешительности она пошла дальше, целуя меня в живот и робко накрывая член рукой. Поняв, что девушка действительно готова к этому, я неожиданно внутренне запротестовал.
– Нет, рано тебе ещё. Да и не так… – одним движением подкидываю её вверх, дальше подминая под себя. – Мне в этот момент нужно будет видеть твои глаза. Как ты смотришь исподлобья, как волнуешься, как дрожишь…распробовав свою первую по-взрослому развратную ласку… А сейчас – ноги мне на спину!
Боже, это просто ох*ренное ощущение. Еле сдерживаюсь, чтобы не застонать в голос от того, как быстро Аля выполнила требование, и как возбуждает легкая приятная тяжесть на собственной пояснице.
Врываюсь в неё размашисто, нетерпеливо – истратил эту благодать окончательно. Не позволяю отстраниться, вжимая девичью грудь в свою диафрагму. Остро. По лезвию. До ряби перед глазами. Её руки в моих волосах. Её дыхание на моих губах. Её сердцебиение прямо в душу.
– Так я самоуверенный или…всё же скажешь?..
– М-м…
Ночь. Накал двух тел, покрытых испариной. Это древняя поступательная тяга друг к другу. Усиленное восприятие из-за отсутствия визуального эффекта. Даже не знаю, было ли мне когда-нибудь вот до такой степени напряженно ох*ительно.
От дикого пика нас разделяло буквально пару быстрых толчков, когда я всё же услышал тихое продирающее до озноба и ломоты в самых мелких костях:
– Я люблю тебя, Дима…
Последний рывок. Ослепляющая вспышка.
И точка, в которой я абсолютно…безобразно глубоко…и всепоглощающе счастлив.
Глава 29
Гузель загадочно улыбалась, пока ошарашенная Лена скрупулезно разглядывала моё кольцо. Простое, но очень значимое.
– Царица Небесная, это ж что творится, а? Я всего сутки не видела свою подругу, а она уже замужем. Или у меня глюки? Зеля, ты тоже это видишь?
Та проглотила смешок, потягивая свой кофе.
– Алёк, мы все слышали, что в тихом омуте…но чтоб так?!
Я прокашлялась и смилостивилась над ней, рассказав о ночном приключении без интимных подробностей. Терпеливо отвечала на вопросы. И…просто не верила, что всё это произошло со мной на самом деле…
Когда в дверном проёме кухни появился заспанный Дима, мы разом замолкли. Гузель снова тактично промолчала, а вот Лена вперилась в него взглядом коршуна:
– Доброе утро, товарищ авиатор.
Он зевнул, сонно улыбнулся, заставляя меня спрятать понимающую улыбку, а потом ответил:
– Здравствуйте, дамы. Разве сейчас не полдень?
– Он самый.
– А вы не работаете?
Это прозвучало примерно следующим образом: что вам здесь надо в будний
