Нежный негодяй - Линда Бартелл

— Вы пошлете записку принцу, madonna? — спросил карлик, невзирая на предыдущие возражения цыганки.

— Да, мы скажем Паоло, когда будем выходить…

— А если он будет настаивать, чтобы послать с нами солдат? — спросил Карло.

— Тем лучше, нам потребуется помощь.

— Нам? — Аристо обеспокоенно нахмурился. — А если он не выпустит вас отсюда?

— Паоло мне не надсмотрщик. Я теперь замужняя женщина, и отец надо мной не властен. Скажу, что отправляюсь во Флоренцию с тремя сопровождающими.

Маддалена закуталась в плащ и прошла мимо Джульетты к двери.

— Нам не нужны gorgio, они только помешают. И не нужны посторонние, которые будут путаться в ногах.

Девушка положила руку на плечо Маддалены. Та пристально посмотрела ей в глаза, будто оценивая. Мускулы цыганки напряглись под пальцами Джульетты.

— Я пойду с вами, сеньора, можете быть уверены.

Маддалена взглянула на руку девушки и подняла глаза.

— Как хотите, — она повернулась к двери, бросив через плечо: — Но нам не нужна громыхающая армия: от этого преступники насторожатся и положение Риго ухудшится… если он еще жив.

Если он еще жив… Зловещие слова звучали в ее сознании, а в памяти вставал живой, веселый и жизнерадостный Родриго да Валенти. Неужто смерть, равнодушная, безразличная ко всему, украдет у нее мужа, оставив в памяти только образ?

Карло, похоже, не во всем был согласен с Маддаленой, но придержал язык. Джульетта этого не заметила.

Аристо передал хозяйке темный плащ с капюшоном.

— Не нравится мне это, madonna… и Его Превосходительство мне голову снимет, когда узнает. Но вы же все равно поступите по-своему, разве что связать вас.

Джульетта была ошеломлена: в прошлом карлик никогда не давал понять, что считает ее своевольной или упрямой. Может, он всегда так думал обо мне. Тут было над чем поразмыслить, на время отвлечься от Родриго и угрожающей ему опасности. Она вышла из комнаты вслед за Аристо, а Карло с Бо оказались последними.

Лукреция стояла у соломенного тюфяка, на котором лежал Родриго да Валенти. Темные волосы слиплись от крови, кровью были испачканы рубашка и камзол. Правая сторона лица и шеи исцарапана.

Монахиня положила руку на грудь раненого — он еще дышал. Если бы не кровоподтеки, можно было подумать, что Валенти спит. Этот мужчина с темными волосами и смуглой кожей, которую только подчеркивала белая простыня, возбуждал чувственные желания, хотя и был ее врагом.

Цыган он или нет, но мужчина замечательный!

Рука женщины задержалась на его груди. Как, должно быть, прекрасно это тело под одеждой!

А она-то серьезно намеревалась соблазнить такого человека, как Джироламо Савонарола. Да тот просто клоун по сравнению с этим condottiere. И ведь приор в ужасе отверг ее. Собственно говоря, с отвращением вспомнила Лукреция, его ужас был столь велик, что ей пришлось сдаться на его милость, как простой смертной, недостойной находиться в одной комнате с Избранным. Она вымолила прощение, одурачив его унизительной истерикой. А почему бы и нет? Ей нужно было добиться его покровительства, а возможно, и спасти свою жизнь.

В конце концов приор смягчился, вырвав согласие предоставить ему право найти убежище, пока она не будет готова продолжать свою деятельность. Савонарола также закрыл глаза на то, что Лукреция собиралась нанять человека для похищения Родриго да Валенти, рассчитывая, вероятно, что в случае провала этих планов может заявить о своей неосведомленности.

В общем, она чувствовала, что за всю ее помощь приор расплатился весьма скупо. Но Лукреции неожиданно повезло: она встретилась с отцом Доменико, одним из столпов Сан-Марко, человеком, ловившим каждое ее слово, готовым гореть за нее в аду. А это непременно произойдет, сказал он вскоре после того, как они начали тайно встречаться в совершенно неподходящих для свиданий местах в абсолютно неподходящее время. Лукреция намеренно выбирала самые священные уголки обители, это возбуждало ее, а охваченный страхом отец Доменико лишь слабо протестовал.

Чем больше он физически привязывался к ней, тем меньше, казалось, беспокоился о своей бессмертной душе и тем больше тревожился лишь о том, чтобы скрыть ее от глаз других братьев. Да, вожделение выделывает с мужчинами странные штуки, размышляла она. Впрочем, с женщинами тоже.

Родриго застонал, его голова слегка шевельнулась. Лукреция смочила губы пленника влажной тряпкой. К воде примешано снотворное. Дотрагиваться до этих прекрасно очерченных губ было приятно. Но внезапная вспышка желания, испугавшая и ошеломившая женщину, заставила ее прекратить это занятие.

Придя в себя, она пробормотала:

— Пока все хорошо, mio bello condottiere, но если ты не поведешь себя так, как я хочу… у меня припасено для тебя кое-что особенное, — Лукреция улыбнулась. — Смертельный подарок, на который я случайно наткнулась на mercato, контрабандно завезенный с острова Мурано. Интересно, какой бедняга отдал жизнь, чтобы мне досталась столь изысканная вещь?

Тихо, как привидение, вошел отец Доменико и встал возле нее. Высокий мужчина с правильными чертами лица и покладистым характером. Точнее, был таким, пока Лукреция не раздула уголья давно погасших страстей, под которыми таился костер неукротимых желаний.

Растрачивает себя понапрасну в монастыре, подумала она. Но это его проблемы.

Лукреция поднялась, и монах тихо спросил:

— Вы готовы?

Она кивнула. Жаль, что нет времени позабавиться с Родриго да Валенти, хотя для таких утех нужно, чтобы он был в сознании.

— Нужна повязка на глаза и кляп.

— Хорошо. Его жеребец запряжен в повозку…

Лукреция с яростью набросилась на него.

— Идиот! Жеребец выдаст нас прежде, чем мы доберемся до ворот города! Таких дорогих коней не впрягают в повозки!

Отец Доменико на мгновение обиделся.

— Я не глуп, сестра, и уже темно. Нужно всего лишь проехать мимо стражников у ворот, — он усмехнулся. — И может, вы почувствуете себя лучше, когда узнаете, что немного грязи, подрезанная грива и попона на спине превратили скакуна в старую заезженную клячу. А что до его высоких качеств… — монах хитро улыбнулся. — Ему дали снадобье вроде того, которым вы потчуете его хозяина. Правда, коня можно использовать. Медлительность объяснима возрастом. А вот за городом, на дороге, вы оцените его силу.

Лукреция повернулась к Доменико спиной и принялась засовывать в рот Валенти кляп, но почувствовала, как жадная рука монаха скользит по ее спине, ласкает грудь.

— Не сейчас! — резко предупредила она и завязала Родриго глаза. От ее неосторожного прикосновения раненый застонал. Отец Доменико помог посадить condottiere.