Чёрная метка - Инна Зинченко

Феликс позволил себе немного расслабиться, но всё же его не покидал страх перед тем, что он увидел. А, что, если опасность не прошла? Вдруг получится так, что приговор лишь отсрочен. Он не знал, что ему делать. Решение пришло само, простое, как таблица умножения. Окинув взглядом всех своих гостей, пират произнёс коротко, но очень выразительно:

— А сейчас всем спать!

Мила одарила его белозубой улыбкой, Рита опустила голову и тоже ничего не сказала и лишь Виктор попытался возмутиться.

— Ты мне будешь приказывать?

— Пока ты у меня в гостях, да. Если тебе это не нравится, то можешь хоть сейчас покинуть мой дом, я возражать не стану, — ответил Джокер, всем своим видом демонстрируя, что больше припираться он не намерен.

И случилось чудо…в как ещё можно это назвать? Виктор не стал возмущаться и по привычке качать права, он оценивающе осмотрел пирата и довольно усмехнулся своим мыслям. В доме сделалось тихо, тихо, лишь за окнами завывал ветер и трещали ветки деревьев под непосильной тяжестью снега. Как всегда, незаметно на Тортугу спустилась ночь. И только сейчас все гости почувствовали усталость. Без слов и пререканий они разбрелись по своим комнатам, оставив хозяина дома одного. Теперь Феликс мог, наконец, позволить себе вздохнуть облегчённо и расслабиться, но не на долго. Оставалась ещё одна проблема и с ней будет сложнее.

Изучив все документы по делу Алекса и Алисы, Исполнитель смог вычислить убийцу. Но, как часто бывает в таких случаях, червячок сомнения продолжал точить его душу — слишком давно это было, ошибка вполне допустима. Ему очень хотелось верить в то, что где-то в его расчётах закралась эта самая ошибка. Но завтра, когда Виктор проснётся и они поговорят по душам, всё окончательно выяснится. Он вздохнул тяжело. Выяснится и тогда придётся принимать решение, возможно самое трудное в его жизни.

Джокер достал из кармана кусочек чёрного пластика с улыбающимся черепом и брезгливо отбросил в сторону. На этот раз никакой чёрной метки не будет — дело слишком личное и слишком неприятное. Он поднялся по лестнице и уже собирался войти в свой кабинет, когда его внимание привлекло едва уловимое движение в темноте коридора. Темнота для Исполнителей никогда не была помехой и Джокер узнал этого человека.

— Ну, проходи, — устало произнёс он. — Я тебя ждал.

Тёмная фигура не спешила выйти на свет.

— Да не топчись ты на одном месте, проходи, нам с тобой есть о чём поговорить. Обойдёмся без формальностей.

Незнакомец немного ещё потоптался и шагнул ему навстречу. Джокер посмотрел в его глаза и тут же отвёл взгляд, потому что увидел в них обречённость. Что бы ни случилось, этого человека уже ничто не спасёт. Он приговорён. Взгляд пирата упал на чёрную метку и он тяжело вздохнул.

Глава 25

«Я тебе не друг и не враг, а так»

Они сидели за большим письменным столом друг напротив друга и молчали. Обоим было, что сказать, но разговор не клеился, потому что тема оказалась слишком уж скользкой. Джокер рассматривал своего гостя, как будто видел его в первый раз.

— Ты сильно сдал за это время, — произнёс он задумчиво. — Почему ты пришёл? Ты же знал, кто я такой, верно?

Мужчина, сидящий напротив, кивнул. Он был на удивление спокоен, как будто всё, что происходило, его не касалось. Взгляд немного отстранённый и усталый.

— Конечно, Джок, я знал, что ты — Исполнитель и, что, рано или поздно, ты придёшь по мою душу. Я ждал этого…

Во взгляде Исполнителя мелькнуло недоверие. Он боролся с искушением подслушать мысли того, кого он уже много лет считал своим единственным другом.

— Когда ты это узнал, Лео? — Спросил он.

— Тогда, когда Исполнитель согласился взять заказ Риты. Ей должны были отказать, она гражданка Федерации… А ведь ты на неё запал, верно, Джокер? — Лео улыбнулся. — Вот, видишь, и здесь я оказался прав.

Пират откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он надеялся, что, когда он их откроет, то Лео исчезнет и избавит его от того, что он должен будет сделать. Единственный человек, которому он доверял, Лео, который много раз спасал ему жизнь… Теперь, как Исполнитель, он обязан выполнить свой долг. Приглушённый свет, льющийся от маленьких светильников, вмонтированных по всему периметру комнаты, легко скрыл бы затравленное выражение в глазах Лео от всех, но только не от Исполнителя. Феликс видел всё. Он не мог понять, что же произошло с его другом, почему он так изменился и что толкнуло десять лет назад его на такое чудовищное преступление. Он искал ответ на свои вопросы и не находил. Это враньё, что Исполнители не способны испытывать сильные чувства, сказка, которой всех их кормили с самого детства. В душе Джокера творилось что-то невероятное. Если бы он хотя бы на мгновение позволил всем этим чувствам высвободиться, то на месте уютного, хорошо защищённого во всех отношениях, дома, уже давно бы не осталось ничего, кроме глубокой воронки в земле.

— Ты бы мог узнать это раньше, если бы поковырялся у меня в мозгах, как ты умеешь это делать, — угрюмо пробормотал пират.

— Джок, — ответил Лео улыбаясь и вольготно развалившись в кресле, — основой дружбы является полное доверие. С этим ты согласен? Так о чём ты говоришь? Я не самый лучший человек на свете, я совершил много такого, за что меня с лёгким сердцем можно казнить, но я не мог оскорбить недоверием своего единственного друга. Так что, сам понимаешь, всё, что мне оставалось — это лишь догадки. Но мне большего и не требовалось. Как я уже говорил, если бы ты счёл нужным мне всё рассказать, ты бы это сделал.

Джокер изо всех сил стукнул кулаком по столу и с отчаяньем воскликнул:

— Чёрт, Лео, зачем ты пришёл? Я бы позволил тебе сбежать. Ты, что, не понимаешь, что теперь я обязан тебя уничтожить?!

— Всё я понимаю, Джок и я не против. Прошу только об одном, чтобы это было быстро и безболезненно. Позволь мне умереть достойно.

— Я тебя сейчас придушу, Лео, — воскликнул пират и вскочил с места. — Тебе нравится надо мной издеваться? Ты хотя бы объясни, зачем тебе это было нужно?

— Череп, — просто ответил гость. — Голова анунака.

— Лео, тебя никогда не интересовала власть, — удивлённо произнёс Джокер, — так зачем тебе эта штука? Я уже ничего не могу понять.

Учёный опустил голову и замер, пирату даже показалось, что он уснул от усталости. Он чувствовал себя, как выжатый лимон. Застарелая тайна сама просилась наружу, но Леон Карраччи сомневался, стоит ли грузить друга своими проблемами, у которых нет никакого решения. Молчание тянулось и тянулось, оно казалось бесконечным, время как будто перестало существовать. Когда Джок уже собрался повторить свой вопрос, Лео тихо сказал: