Белая акула - Андрей Мартьянов

– Почему? – Зигвальд непонимающе посмотрел на алхимика. – Водяники! Как он мог напасть? Я когда-то играл с водяником! Точно с таким же! Рядом с Герлицом есть речка, все дети…

– Они изменились, – процедил Николай. – Мать вашу, да что же это такое? Водяник ест все то, что оседает на дно реки или озера. Веточки, травинки, мертвых рыб или улиток. Ему Богом… Природой определено не трогать ни человека, ни животных, человеком прирученных! Это просто невозможно!

– Теперь ты понимаешь, о чем я говорил? Мир испорчен… Этой ночью сторожить будут двое. Сначала ты и я, потом ты ляжешь спать, перед наступлением часа Быка на стражу поднимется Стефан.

– Может, Стефана оставим в покое? – настойчиво ответил Николай и подмигнул мне. – Пусть отдыхает, завтра ему предстоит увидеть свое наследство.

– Наследство… – Зигвальд посмотрел в сторону Морского замка, выглядевшего при свете лун логовом хтонических чудовищ. – Пусть и не его собственное… Стефан, ты примешь принадлежащее тебе по праву судьбы?

– Надоели! – взвился я и начал орать. Последняя фраза Зигвальда окончательно вывела меня из себя. – Оба надоели! Судьба, наследство! Да чтоб вы провалились! Это не моя судьба и не мое наследство! Хватит, никаких больше чудовищ, заколдованных замков и дурацкого волшебства! Знать ничего не желаю!

– По-моему, поздно, – издевательски фыркнул Николай.

– Уходи, – Зигвальд вытянул руку, показав на мою лошадку. – Забирай поклажу и уходи. Мы дадим тебе деньги, дорогу ты должен был запомнить – поедешь дальше на юг, сначала через перевал, потом вдоль берега доберешься до Бьюрдала. Оттуда дороги расходятся на все стороны света, сядешь на корабль остийцев – плыви себе куда хочешь, мир для тебя открыт. Уходи. Мы не будем за тебя в ответе.

– Погодите, вы не так поняли…

– Зигвальд понял тебя именно так и никак иначе, – ледяным голосом сказал Николай и я словно вживую увидел перед собой горящее огнем слово «менталитет». – Валяй отсюда. В ночь. Туда, в темноту.

– Это шантаж, – я сник, проект «Легенда» вырос передо мной во всей красе, оскаленной драконьей пастью габаритами со стыковочный шлюз станции «Хаген», предназначенный для приема сверхтяжелых грузовых судов.

– Нет, Степа, это не шантаж. Это правила игры. Той самой Большой Игры.

– Говорите понятно! – зарычал Зигвальд. – Для чего повторять уже прозвучавшие просьбы?

– Стефан фон Визмар опасается недругов своего рода, – с безразличным видом комментатора новостей голографического канала на Сириус-Центре выдал неправильный перевод с русского Николай. – Он понял знаки…

– Знаки?! – рявкнул я.

– Завали хайло, идиот. Плывем по течению, ясно? Делай, что должно, а дальше – будь что будет. Или проваливай.

Зигвальд, снова услышав русскую речь, взъярился – отлично его понимаю, как бы вы отнеслись к людям, постоянно перебрасывающимся яростными репликами на чужом языке? Ссорятся они, творят неведомые заклинания или злоумышляют? Я сейчас насквозь видел мысли, ровным строем шествующие за широким лбом Жучка. И, как позже выяснилось, ошибался.

Николай вдруг утихомирился и резко поменял тон. В ход пошли витиевато-нейтральные фразы, дававшие понять Жучку, что Стефан из Аврелии, он же Стефан фон Визмар, слишком устал для того, чтобы принимать сложные решения, которые определят дальнейший ход его жизни. Он ведь пришел на Меркуриум из другого мира, правильно? Знаки – это чудесно и распрекрасно, но не все способны вовремя распознать и истолковать их! Незачем затевать ненужные распри только потому, что мы временно не понимаем друг друга!

– Пусть его светлость идет спать, – решительно сказал Зигвальд. – Завтра мы увидим, подтвердятся его права или нет. Ты, Николай из Дольни-Краловице, и я сам, встанем на страже.

Таким образом меня отпинали на скромное лежбише из двух пахнущих лошадиным потом попон и едва не насильно заставили отойти ко сну. Заснуть долго не удавалось, я или смотрел на небо, по которому ползли три разноцветные луны, или пробовал вникнуть в разговор – Николай, сука такая, перешел на северо-готийский диалект, для Зигвальда привычный, а мне насквозь неизвестный.

Поспать всерьез не получилось – я проваливался в глубокую дрему, выныривал из нее с уверенностью, что над моим лицом нависла оскаленная морда таинственного и очень страшного чудовища, видел две человеческие фигуры у костерка и опять незаметно уходил из мира реального в мир, где сознание подменялось «электрохимической активностью».

Разбудил меня Нетико, своим обычным методом: ПМК несколько раз толкнул человека под ребра.

– Хочешь их удивить? – тихо-тихо сказал искусственный разум. – Подбрось заготовленных дров на угли, поставь котелок и подогрей завтрак. И уж потом поднимай представителей суперцивилизации от благостного сна.

Ну точно, дрыхнут оба – младенцы, ни дать ни взять. Свернулись калачиками возле погасшего костра, рядом валяются две опустошенные кожаные фляги. Тоже мне, бдительные стражи! А если бы чудовища?..

Когда взошло солнце, я забрал котелок, преодолевая подсознательный страх, спустился вниз, к речке, набрал чистейшей воды и только по пути наверх, вспомнил, что возле благолепного каменистого бережка можно встретить водяника – достаточно посмотреть на ногу бедного Карасика, с сожженной шерстью и красно-розовым ожогом на коже. От ядовитых медуз такие бывают.

Готовить я не умел. Совсем. Одно дело подогреть в СВЧ-печи пакет с готовым завтраком, и совсем другое – работать с котелком, кипящим над костром. Завяленное мясо и высушенные овощи из холщовых мешочков, щепотка-другая травы, мелко нарезанное и насквозь просоленное сало, хранящееся в деревянном коробе. Чечевица, греча. Разварилось в шикарную кашу. Жаль, хлеба нет, последние лепешки мы сожрали позавчера.

Разбудил, дал попробовать – у каждого из нас в мешке были глиняные миски и выструганные ложечки из светлого дерева. Разбуженные одобрили.

Поел сам. Необычно, но вкусно.

– Вот видишь, приспособиться к нашему миру довольно просто… – тихонько хмыкнул Николай, попросив добавки. – А вчера ныл, как благородная девица в плену у колдуна.

– Пахнет дурно, – я был готов насмерть разобидеться, услышав такое от Зигвальда. Моя стряпня пахла более чем приятно. – Вроде бы гарью тянет со стороны гор…

– Гарью? – Николай приподнялся на локте и отбросил ложку. – Нетико, что видишь? (по-русски). Зигвальд, прости, с не-живым мне удобнее разговаривать на его языке! (это уже на немецко-готийском).

– Прямой угрозы нет, – сказал искусственный разум. Я незамедлительно снял ПМК с ремешка и положил прибор на середину, так чтобы все его видели. – Объект массой двенадцать тонн, скорость в горизонтальном полете сто шестьдесят километров в час, при пикировании до четырехсот… Находился в радиусе наблюдения всего четыре минуты, дважды изверг струю пламени в направлении леса на западном склоне хребта.