Год зеро - Джефф Лонг

Ему это не было нужно. Окс для него умер. Было множество способов констатировать это. Натан Ли выбрал очень осторожный:

— И потерять тебя?

Этот ответ оказался правильным. Ее губы приоткрылись, но слов она не нашла.

— Нам надо поговорить, — сказал он.

Его кошмары о море вернулись. Он часто видел во сне детей, а сам покидал корабль, отрезая себя от обреченных. А если бы он спас их?

Миранда подалась почти вплотную к камере. Экран исказил ее лицо.

— Не сейчас, — проговорила она. И улыбнулась. — Я тебе столько расскажу. Готовься. Я за этим и позвонила. Держись. Отец хочет познакомиться с тобой.

— Со мной?

— Сказал, это важно.

И тут до него дошло: ее лицо округлилось, зеленые глаза уже не казались такими запавшими.

— Ты беременна! — радостно выпалил он.

Она вздрогнула:

— С чего ты взял?

— Просто подумал, твой отец, мы… — Он разволновался и умолк. Это становилось уже просто жалким — его поиски семьи. Он припомнил слова, которые говорила Миранда, казалось, целую вечность назад: дарить ребенку жизнь сейчас было бы жестоким. — Извини, ошибся.

— Ложись спать, Натан Ли.

Экран монитора погас.

Этой ночью ему снова приснился русский корабль и пляшущие на черных волнах светлые пятна лиц.

На следующее утро его и капитана Иноута, облаченных в чистые комбинезоны, привезли к воротам Южного сектора и оформили выписку. За проволочным ограждением их поджидал «хаммер». Здесь, на воле, мир казался таким чистым и неиспорченным, а утренний воздух — прозрачным и стылым.

Капитан сделал несколько глубоких вдохов. От ультрафиолета его лицо обрело цвет меди, и он заметно потерял в весе. Этим утром капитан выглядел изможденным и сильно постаревшим. Натан Ли почувствовал укол стыда, словно был повинен в его страданиях.

— Спасибо, — просто сказал Натан Ли. Он не стал рассыпаться в благодарностях. — Вы в порядке?

Капитан кивнул.

— Гадкое было местечко. Но подходящее, чтобы подумать вволю, — сказал он сдержанно.

Водителю было приказано доставить Натана Ли первым.

— Вас ждет доктор Эббот.

— Подождет еще немного, — сказал Натан Ли.

Он велел водителю сначала отвезти капитана к его маленькому домику над городом. Дом прятался в соснах, а неподалеку Натан Ли увидел среди ветвей хижину из отходов древесины. Ее смастерили для Тары. Капитан неловко выбрался из машины. Натан Ли укрылся в недрах «хаммера»: не хотел, чтобы Тара видела его. Не в это утро, когда ему почти сразу же пришлось бы расстаться с ней.

Капитан повернулся к дому. Багажа у него с собой не было.

— Увидимся, — проговорил он.

Почти на самом кончике отрога столовой горы они притормозили у дома Миранды. Натан Ли подошел к двери. Во рту еще чувствовался вкус зубной пасты из Южного сектора. Еще никогда после процедур санобработки он не ощущал себя таким стерильным.

Миранда открыла дверь, не дождавшись стука. Ему показалась, что она стала выше ростом. Натан Ли чувствовал себя болезненно слабым и смущенным. Он предполагал получить «чумной» поцелуй, вошедший в моду в Лос-Аламосе: стремительное движение щеки к щеке, рот плотно сжат, никакого контакта. Она поцеловала его в губы и крепко обняла — чтобы почувствовал, как колотится ее сердце.

— Вернулся… — шепнула она.

Ее отец был на кухне: один мобильный телефон рядом с ухом, второй — в другой руке. У него были густые черные волосы, аккуратно зачесанные назад от высокого лба. Одетый строго, словно для светского раута, Пол Эббот раздавал приказы. Уголком глаза он смерил взглядом гостя. Натан Ли сразу обратил внимание на его высокий, как у Миранды, рост, такую же крепкую челюсть и длинную шею.

— Тебе надо поесть, — сказала Миранда Натану Ли.

Она налила стакан апельсинового сока из холодильника и подождала, пока он насладится прохладой и вкусом.

Все казалось таким хрупким и таинственным. Горы будто отступили на миллион миль. А фокус его зрения вдруг сжался до нескольких футов железной клетки.

— Сядь, — скомандовала Миранда. Она нервничала, и это будило в ней диктатора. — Или стой на месте.

— Я в порядке, Миранда.

Отец вытянул палец: мол, еще минутку.

Приглядевшись, Натан Ли уловил открытый вызов Миранды отцу. Он проявлялся в деталях. В раковине — немытые тарелки горой, что не в ее привычках, книги свалены на кухонном столе. Вдобавок притащила сюда из спальни статуэтку работы Матисса. Купаясь в солнечных лучах, нагая красавица приковывала к себе внимание. Маленькая негодница будто светилась изнутри — соблазнительными округлостями, бедрами, всем своим обликом.

На кухонном столе Натан Ли увидел куб из прозрачного пластика, три дюйма в основании. В его центре было подвешено нечто похожее на ампулу морфия — из тех, что солдаты кололи раненым товарищам. Он много видел таких по пути через Америку и сразу понял: в этой не морфий. Жидкость была желтоватого цвета, как сыворотки крови, которые Миранда показывала ему в морозильных камерах. Нетрудно было предположить: это именно то, что описывал его ночной собеседник, — «Серум-III».

Эббот освободился. Одним движением закрыв крышку телефона, он встал и протянул руку. Рукопожатия тоже быстро выходили из моды, но он не колебался.

— Натан Ли Свифт, — представился гость.

Под пристальным взглядом Эббота он понял: все, что могло быть известно о нем, Эббот знает, включая последний анализ крови. Самый, пожалуй, могущественный человек на планете, Эббот разве что не препарировал любовника своей дочери.

— Каково это — воссоединиться с живущими? — спросил Эббот.

Его пожатие было уверенным. Этой рукой он управлял людьми.

— Когда я улетал, листва желтела, — ответил Натан Ли. — Сейчас ее нет.

— Миранда рассказала мне о вашей трагической находке в Денвере.

Эббот сделал паузу. Закинул наживку. Хотел послушать Натана Ли, увидеть его горе… или выдержку.

— Пап, — попыталась встрять Миранда.

Эббот не сводил глаз с Натана Ли.

— Так вышло, что я не знал, — сказал Натан Ли. — Теперь их нет.

Эббот не стал больше высказывать соболезнования. Мир сейчас населяли потерянные души и скорбящие племена. Он был беспощаден к не причастным к системе — тем, кто остался снаружи. Пределы его влияния были строго ограничены, скрытые запасы обильны, но конечны. Его территория предназначалась для немногих привилегированных, и в этом Эббот ни перед кем не оправдывался.

Миранда замерла в нерешительности. Она не знала, что делать с двумя этими мужчинами. Они заняли все пространство в ее кухне и вытягивали из нее силы. Натан Ли чувствовал это.

— Сядь, — повторила она.

Эббот остался стоять. Он был удивлен.

— Миранда вам не сказала? — спросил он Натана Ли. — Она — новый директор.

— Не сказала, — покачал головой Натан Ли.

Кавендиша убрали? Он умер? А что с его клоном, подумал Натан Ли. Мелькнула причудливая мысль. В минувшие времена власть могла бы перейти к жене либо сыну, а клон, говорили, был точной копией Кавендиша, за исключением своего физического совершенства. Но трон по воле отца унаследовала Миранда. Ее готовили к власти.

Он сказал:

— Поздравляю.

Теперь Натан Ли понял, отчего Миранда так яростно защищала Лос-Аламос. Это и в самом деле был ее город. И тем не менее новый директор не светился от счастья. Столкновения с бюрократией и политиками не стали для нее радостным опытом.

— Это значит: меньше времени в лаборатории. Однако пора прекращать работу по клонированию, — рассказывал Эббот. — Под конец это был уже разворот на сто восемьдесят градусов к нам самим. И Кавендиш должен был уйти. Так полагали все. Человек пропал без вести в бою. Не выдержал накала битвы. Не знаю, чем он там занимается в Южном секторе.

Ага, не умер, подумал Натан Ли. С глаз долой, из сердца вон.

— Убытки — вот все, что я видел, — продолжал Эббот. — Отсутствие руководящей роли и личного обаяния. Нам необходима сплоченность. Единая цель. Чистая наука. Особенно сейчас, когда люди в страхе. Достаточно скоро будет готово убежище.

— Я слышал об отсрочке, — сказал Натан Ли.

Лицо Эббота изменилось. Глаза сузились.

— Вы о чем?

— Затопление. Обрушение уровней.

Эббот полоснул взглядом дочь.

— Ты сказала?

Но Миранда в этот момент смотрела на Натана Ли.

— Этого никто не должен был… — сказала она ему. — Как ты узнал?

— На санобработке, — ответил Натан Ли. — От одного из докторов. — Он показал на куб с «Серум-III». — Об этом тоже рассказал. Иммунитет на три года.

— Конкретно: что за доктор? — спросил Эббот.

— Психиатр. Ни разу не видел его, только слышал голос.

— Имя, — потребовал Эббот. — Мне нужно его имя.