Авгур - Владимир Холкин

- Смотри на огонь.

Она смотрит, и пламя под ее взглядом сначала дергается, а потом угасает вовсе. Ладно, больше вопросов нет.

- Ступай.

Девчонка уходит. Черноликая спрашивает меня:

- Развлекаешься?

- По мере сил, - сажусь напротив нее. - Слуги тоже в зеркало посмотрели?

- Не все, а только двое. Зато, сам видишь - спокойные, как морские коровы. Собирают тихонько вещи, без всякой спешки. И даже, кажется, не заметили, что соседи уже сбежали.

- А ты, значит, не спешишь?

- Я успею, - говорит она безмятежно. - Или ты хочешь, чтобы я в толпе спотыкалась? Нет уж, спасибо, я подожду.

- А мародеров не боишься? Сторожевых волков я у тебя не видел.

- Зачем мне волки? Вон, погляди.

Она щелкает пальцами, и светильники гаснут. Когда глаза привыкают, я замечаю во тьме за окном движение. На дереве кто-то есть, но это не человек. Лунный свет блестит на черном смолистом теле. Существо, которое притаилось среди ветвей, сплетено из толстых жгутов - так мне, во всяком случае, кажется. Глаз я не вижу, но чувствую, что это создание тоже на меня смотрит.

- Достаточно? - лампы загораются снова. - Как видишь, я стала несколько осторожнее. Но мне приятно, что ты за меня волнуешься.

- Мне тоже приятно, что чувство юмора у тебя сохранилось.

- А ты приехал, чтобы составить компанию? Хорошая мысль. Представь, как это романтично - мы на рассвете уезжаем последними...

- Представляю. Но вообще-то у меня была другая идея.

- И какая же?

- Я уеду. А тебе предложу остаться. Вместе с твоими сестрами.

Секунду она смотрит на меня недоверчиво, потом начинает заливисто хохотать.

- Ну, ты даешь, авгур! Хочешь отдать меня чужакам? Чтобы я покорно их дожидалась? Коварный план, ничего не скажешь. Я что, по-твоему, сумасшедшая?

- Нет, - отвечаю, - я знаю, что ты умна. И сумеешь оценить свою выгоду.

- Какая выгода в том, чтобы меня сожрали чудовища?

- Они не чудовища. Они обычные люди, просто не такие, как мы. Не забывай, я - авгур, и я уже видел будущее.

- И что же там интересного?

- Я расскажу тебе. Но сначала хочу кое-что спросить. Помнишь, ты пугала меня своим артефактом? Говорила - если через него связаться не с одним, а со всеми зеркалами в пределах города, то жители окажутся в твоей власти. А я тогда возразил - не выйдет, потому что все сразу не сидят перед зеркалом. Помнишь?

- Да, ну и что?

- У чужаков есть свои, особые зеркала. Они показывают живые картинки. Одно и то же видят во всех домах. Одновременно, понимаешь? Если картинки хорошо удаются, то вся страна садится и смотрит. В этот момент с ними можно делать, что хочешь. Это ведь то, о чем ты мечтала?

Черноликая слушает с интересом. Разумеется, это не означает, что она уже мне поверила и готова ждать чужаков. Мои слова она воспринимает как сказку. Но эта сказка весьма ее забавляет.

- Но это еще не все, - продолжаю я, - дальше будет самое главное. Ты мне рассказывала, как вы, черноликие, ищете себе неофитов. Тех, кто будет вам помогать. И жаловалась, что это - довольно сложная процедура. Дескать, с каждой претенденткой надо сидеть подолгу, вглядываясь в глаза. Правильно?

- У тебя хорошая память.

- Так вот, представь страну, где все видно с первого взгляда. Где у каждого на руке - клеймо, выдающее, на что человек способен.

- Клеймо?

- Да. Пятна разного цвета. И в любой толпе ты сразу узнаешь потенциальных помощниц. Достаточно просто посмотреть на запястье. И вообще, в том мире тебе понравится, я уверен.

- Авгур, - говорит она почти восхищенно, - да у тебя талант. Ты все это выдумал специально, чтобы меня развлечь? Честное слово, я польщена.

Я усмехаюсь.

- Понимаю, ты мне не веришь. А если я докажу?

- Каким же образом, интересно?

- Ты знаешь, что такое клятва авгура?

Ее глаза сужаются. Подавшись вперед, она разглядывает меня, пытаясь найти подвох. Знает, что мы такими вещами не шутим.

- Ты хочешь сказать, что готов поклясться?

Я достаю амулет-трилистник. Привычно сжимаю его в ладони. Произношу отчетливо и размеренно:

- Я, авгур старшего круга, клянусь, что сказанное мной - правда. Если же я солгал, то пусть Изначальный Огонь возьмет мое тело.

Амулет раскаляется, воздух вокруг течет, как над огромным костром. Алхимические камни в светильниках лопаются с отчетливым треском. Комната погружается в темноту. Черноликая сидит, не дыша. Я знаю, что она видит - в моих глазах сейчас пляшут языки багрового пламени.

Спустя полминуты я чувствую, как напряжение отступает. Амулет уже не жжет руку. Я прячу его в карман и спрашиваю:

- Ну, теперь ты мне веришь?

- Ты все лампы разбил, - говорит она невпопад.

- Купишь другие. У чужаков они очень яркие.

У меня ощущение, что она улыбается в темноте. Спрашивает:

- Почему ты мне это рассказал?

- Я знаю, что мы не в силах вас уничтожить. Единственный шанс - чтобы вы ушли добровольно.

- Хвастаешься своей откровенностью? Ладно, считай, что я оценила. Расскажи мне еще о соседнем мире.

- Чужаки не сразу привыкнут, что земля вокруг замка теперь принадлежит им. Здесь будет много солдат. Тебе и твоим подругам лучше до поры затаиться. Заснуть на полвека, вы же умеете. Потом будет проще. За это время, кстати, зеркала с картинками появятся в каждом доме. Как вы этим воспользуетесь, зависит уже от вашей фантазии.

- Тебе их не жалко? Этих, которые с клеймом на руке?

- Они мне чужие. Играйте лучше с ними, чем с нами.

- Знаешь, авгур, - она подходит и садится на подлокотник моего кресла, - я позову сестер. Мы обсудим то, что ты сообщил. Может, действительно заснем и посмотрим, как здесь устроятся чужаки. А на сегодня разговоров достаточно...

...Я уезжаю, когда уже забрезжил рассвет. Улицы пусты; только однажды дорогу перебегают лунные волки. Видимо, хозяева не стали их запирать. Пожалели милых зверушек. Мой скакун рычит угрожающе. Волки тоже обнажают клыки, но напасть не решаются, правильно оценив свои шансы. Мы расходимся, провожая друг друга взглядами.

Чем ближе к воротам, тем больше следов исхода. Дорога усеяна обрывками ткани, осколками и липкими пятнами крайне неприятного вида. Из канавы торчит разбитый комод - не знаю, кто и зачем додумался тащить его с собой этой ночью. Попадается брошенная телега - на нее как будто наступил великан. Оси переломаны, борта раскурочены. Еду дальше. Распоротый тюк валяется на обочине; из него, как кишки, торчат несвежие тряпки.

Выбираюсь за городские ворота. Навстречу - всадник из Закатного Легиона. Он в шлеме, лица не видно - но мне почему-то кажется, что именно с ним я столкнулся позавчера, когда впервые подъехал к городу. Кажется, он тоже меня узнал.