Эпидемии и общество: от Черной смерти до новейших вирусов - Фрэнк Сноуден
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обосновавшись в Силезии, Бремер решил проверить свою теорию и создал учреждение, где чахоточным больным обеспечивались три средства лечения, которые он нашел в горах в Индии: свежий воздух, полный покой и хорошее питание. Чтобы осуществлять эту тройственную программу лечения неукоснительно, Бремер основал в Гёрберсдорфе санаторий – комплекс маленьких коттеджей, где можно было разместить несколько сотен человек. Лечение проводилось по принципам, которые он почерпнул в Индии. В 1876 г. последователь Бремера и его бывший пациент Петер Деттвайлер учредил в Фалькенштайне дополнительный санаторий, который функционировал по тем же принципам.
Несмотря на то что первые два учреждения такого рода появились в Германии, прочное место в системе здравоохранения санаторно-курортный метод получил благодаря американскому врачу Эдварду Ливингстону Трюдо (1848–1915). К моменту начала его деятельности уже было ясно, что туберкулез – инфекционное заболевание и представляет угрозу благосостоянию нации, что придало импульс системной борьбе с этой болезнью. Спустя одно поколение после единичных инициатив, предпринятых в Гёрберсдорфе и Фалькенштайне, борьба с туберкулезом осознавалась как насущная необходимость. Кроме того, поскольку теперь было известно, что доселе неведомый враг оказался палочкой Коха, сложилось убеждение, что ему можно противостоять, если правильно подобрать оружие. Страны и их системы здравоохранения больше не казались бессильными в этой борьбе. На фоне таких решительных настроений Трюдо стал наиболее влиятельным последователем Бремера.
Трюдо, как Бремер и многие другие туберкулезные пациенты, болел и прошел через судьбоносный кризис, который изменил его жизнь. Уже выучившись на врача в Колумбийском университете, Трюдо ухаживал за умирающим от чахотки братом, а в 1870-е гг. ему самому поставили тот же диагноз. В ожидании смерти он, как и Бремер, предпринял терапевтический эксперимент и отправился в глухую деревню Саранак-Лейк в Адирондакских горах. Отдыхал на свежем воздухе и охотился с каноэ на озере. Через некоторое время он стал чувствовать себя гораздо лучше и выздоровел.
После этого Трюдо посвятил себя борьбе с туберкулезом и так узнал о первом санатории Бремера и об открытии Коха. Вооруженный новыми знаниями, он решил применить метод Бремера к городским беднякам, которые, как выяснилось, были главной жертвой туберкулеза. В 1884 г., заручившись поддержкой благотворителей, нью-йоркский врач открыл коттеджный санаторий для малоимущих туберкулезных больных. Пациенты Саранак-Лейк пребывали там на льготных условиях. Кто мог – оплачивал половину стоимости проживания, а совсем неимущие были на полном попечении учреждения.
За пределами узкого круга сподвижников Бремера по большей части игнорировали. Но Трюдо был не только врачом и гуманистом, но еще и талантливым и непреклонным популяризатором своих терапевтических взглядов. Он с самого начала решил, что Саранак-Лейк должен послужить витриной самой идеи санаториев. Открытие этого учреждения ознаменовало старт санаторного движения, призванного стать новым мощным инструментом в борьбе против туберкулеза и в США, и за рубежом. Уже в 1922 г. только в США насчитывалось 700 санаториев с общей вместимостью более 100 000 человек.
С точки зрения организации эти заведения были весьма разнообразны, о чем наглядно свидетельствует изданный Национальной ассоциацией по борьбе с туберкулезом «Справочник санаториев, больниц, лагерей дневного пребывания и профилакториев для лечения туберкулеза в США»{150}. Одни были частными учреждениями, другие находились в ведении федерального правительства или штата, округа или муниципалитета. Некоторые принимали только тех, кто мог полностью оплатить свое пребывание, но большинство оказывали благотворительную помощь беднякам или взимали плату с учетом платежеспособности пациента. В 1930 г. стоимость недели пребывания на лечении где-то не стоила ничего, а где-то достигала 150 долл., как, например, в частном санатории Памсетгааф, расположенном близ города Прескотт (штат Аризона). Большинство санаториев принимали представителей всех слоев населения, проживающих в пределах штата или города, однако многие ограничивали круг пациентов по признаку расы, пола или возраста. Обычной практикой было не принимать афроамериканцев или же лечить их «отдельно, но на равных» условиях в обособленных зданиях или в специальных флигелях и корпусах. В некоторых штатах и округах появились полностью отдельные учреждения, как, например, государственный санаторий штата Мэриленд, «Цветной филиал» в городе Генритон, где на лечение принимали исключительно «негров».
Многие санатории предназначались для отдельных слоев населения: иммигрантов, детей, ветеранов, коренных американцев, евреев, а так же членов профсоюзов, представителей определенных профессий или христианской конфессии. Некоторые учреждения принимали только сотрудников определенной компании, например страхового гиганта Metropolitan Life, или киноактеров, или, как гласила патерналистская формулировка оздоровительного лагеря Night and Day в Сент-Луисе, «предприимчивых девушек в прискорбном положении». Обычно санатории располагались в отдельно стоящих зданиях, но многие находились в корпусах или флигелях больниц общего профиля, тюрем и психиатрических лечебниц. Некоторые заведения были в черте города, но, как правило, под санатории отводили сотни акров в сельской местности, желательно на возвышенности и неподалеку от железнодорожной станции.
Вместимость у санаториев тоже была разная. Например, в США в 1931 г. два крупнейших заведения – санаторий округа Хеннепин в Миннесоте и Детройтский муниципальный санаторий в Нортвилле (штат Мичиган) – могли принять 704 и 837 туберкулезных больных соответственно. Были и совсем маленькие учреждения, такие как Туберкулезный дом для цветных в Уэст-Палм-Бич (штат Флорида) всего на 12 мест или Альпийский санаторий близ Сан-Диего в Калифорнии, рассчитанный всего на 20 пациентов. Некоторые штаты, в частности Колорадо, вообще не финансировали государственные санатории, кроме тех, что обслуживали туберкулезных больных в местах заключения. Всех других больных направляли в различные частные санатории и специализированные пансионаты.
В заключение надо сказать, что существовало множество ограничений, связанных с формой и стадией болезни. Большинство учреждений, как тот же Саранак-Лейк, принимали только пациентов с легочной формой туберкулеза в его начальной или «минимальной» стадии. Однако некоторые санатории, как, например, Olive View в округе Лос-Анджелес и санаторий Поттенджера в Монровии (штат Калифорния), брались за «все стадии легочного, мочеполового, гортанного и кишечного туберкулеза».
Запись в справочнике с описанием помощи при туберкулезе, доступной в штате Миннесота, дает ясное представление о разнообразии соответствующих учреждений:
[Миннесота] располагает 2463 местами для больных туберкулезом, без учета коек в федеральных больницах. Имеется 16 государственных учреждений, в том числе санаторий штата, 14 санаториев в округах и муниципальная школа-профилакторий, а также 6 частных и частично частных санаториев и дом-интернат для малоподвижных пациентов. Федеральное правительство располагает госпиталем для бывших военнослужащих и санаторием для индейцев. Кроме того, 169 мест обеспечено для больных туберкулезом в психиатрических клиниках штата и 30 мест в учреждениях для эпилептиков и слабоумных. В исправительных учреждениях для лечения заболевших туберкулезом предусмотрено 19 мест.
Однако все санатории США стремились следовать общим принципам санаторно-курортного лечения, принятым в Саранак-Лейк.
Просвещение с целью профилактики
Трюдо считал, что санаторий Саранак-Лейк одновременно служит двум целям – лечению и профилактике. Для профилактики пациентов забирали из перенаселенных многоквартирных домов и цехов, где больные распространяли заразные бактерии, кашляя, плюясь и выдыхая их внутри помещений. По подсчетам Трюдо, в Нью-Йорке среднестатистический больной туберкулезом заражал за год еще 20 человек. Перемещая носителей заболевания из города в глушь Адирондакских гор, санаторий Саранак-Лейк разрывал цепочки передачи инфекции. То есть выполнял профилактическую функцию, как карантины во времена чумы.
Кроме того, в Саранак-Лейк пытались снижать заболеваемость за счет обучения пациентов правилам «туберкулезного этикета», чтобы, выписавшись, они представляли меньшую угрозу для окружающих. Пациенты проводили в горах не менее шести месяцев, а чаще оставались на долгие годы. В течение этого периода у санатория были все возможности привить пациентам правила гигиены, которым они будут следовать всю оставшуюся жизнь. Например, их учили по возможности сдерживать кашель. Если же он становился слишком сильным, прикрывать рот носовым платком, который необходимо всегда иметь при себе. Не меньше внимания уделялось отхаркиванию – одной из главных забот кампании по борьбе с туберкулезом. Пациентам объясняли, что, плюясь, они неизбежно создают опасность для окружающих. Мир охватил страх пыли, основанный на убеждении, что главный фактор распространения эпидемии – витающие в воздухе бациллы. Вот что пишет Сигард Адольф Нопф в 1899 г.:
