Семь портретов - Александра Флид

– Чем обязан? – Не дожидаясь ответа, он сразу же обратился к Артуру: – Дружище, ты так прекрасно выглядишь! Фрак красит тебя, Артур, кто бы мог подумать… а что это за ткань? Рита, да вы облачены в бархат? Скорее снимайте пальто, я хочу полюбоваться.

Она была просто вынуждена сделать этот жест – Рита подняла руку с обручальным кольцом и поправила воротник пальто. Готлиб немедленно заметил золотой обруч и потребовал, чтобы Артур показал и свою руку. Удостоверившись в очевидном, он даже схватился за голову.

– Рита вы стали женой нашего Артура? Да вы просто… вы поражаете меня все больше и больше!

Она улыбнулась:

– Мы пришли попросить вас о помощи. Нам известно, что никто не может сделать свадебное фото лучше, чем это удается вам.

Готлиб уже немного пришел в себя, и теперь степенно и даже немного комично кивнул:

– Хорошо.

Артур помог ей снять пальто, а затем приготовился и сам.

Позировать нужно было на фоне светлого занавеса, и никакого реквизита им не предложили.

– Ничего не должно засорять кадр, нужно чтобы здесь находились только вы, – пояснил Готлиб. – Ей-богу, вы единственная невеста, которая пришла на собственную свадьбу в таком темном платье.

Они стояли, прижавшись друг к другу, и одна рука Артура покоилась на ее спине, а в другой он держал ее ладонь.

– Смотри на меня, – попросил ее он. – Ты теперь моя жена, а я твой муж, и именно это должно быть на фотографии.

– Тогда и ты не отводи от меня взгляда, – шепотом ответила она.

Они не видели, как готовится фотограф, и едва смогли заметить, когда он щелкнул камерой.

– Завтра или сегодня вечером жду вас за результатом, – сказал Готлиб, провожая их до двери.

В доме их уже ждала Юдифь, которой удалось усадить за работу своих старших детей и даже Робби. Благодаря этим коллективным усилиям почти все было готово.

Рита заглянула в кухню, поблагодарила всех, а потом поспешила в свою комнату, чтобы сменить платье и присоединиться к ним. Артур поймал ее уже в дверях.

– Я не хочу идти туда, – обнимая ее, сказал он. – Сколько нам придется с ними сидеть?

– Пару часов, не меньше.

– Слишком уж долго получается.

– Артур, это необходимо. Юдифь столько старалась, и кроме того, я сама хотела бы провести это время в кругу тех, кого люблю и уважаю. Мы ведь можем разделить с ними этот момент?

– Мы ни с кем ничего не должны делить, но если ты хочешь, я уж как-нибудь переживу это время, – словно старичок, проворчал он.

Она благодарно обняла его в ответ, а затем осторожно подтолкнула к выходу из комнаты.

– Иди, я должна переодеться.

– Не забывай, нам еще в кино, – напомнил ей он.

– У меня есть платье для вечера, все в порядке.

Они накрыли в гостиной, расставив приборы по местам и разместившись в этой не слишком большой комнате. Стол пришлось перенести из столовой, а стулья они собирали по всему дому. В определенный момент Юдифь даже предложила послать старшего сына домой за дополнительными стульями, но, к счастью, им удалось обойтись без этого. Всем трем детям Юдифи и ее супругу хватило места, и Рита была этим очень довольна – она до последнего беспокоилась о том, что гостиная окажется слишком маленькой.

Другой проблемой был замкнутый характер Робби, но теперь Рита с удивлением обнаружила, что он легко нашел общий язык с сыном Юдифи.

Артур сидел рядом с ней, и все остальные смотрели на них. Когда наступило время поздравлений, первым заговорил муж Юдифи. Его звали Виктор, и он был внушительным мужчиной – под стать своей супруге.

– Когда я впервые увидел Артура, мне показалось, что Юдифь просто сошла с ума. Я не думал, что из тебя выйдет толк, ты уж прости меня за прямоту, но это чистая правда. Однако чем дальше я узнавал тебя, – на это ушло много времени, ты же ни с кем толком не говоришь – тем больше понимал, что ты хороший парень. А теперь ты женишься. Хотелось бы, чтобы ты был счастлив. Скорее всего, так и будет, ибо жизнь научила тебя думать перед каждым поступком, и ты вряд ли мог ошибиться. – Затем он обратился к ней. – Рита, вы мне нравитесь. В первую очередь потому, что вы пришлись по душе моей жене, а она в людях разбирается. Она говорила мне: «Виктор, вот увидишь, теперь Артур в хороших руках», а я все не мог понять, с чего это она так уверенна в вас. Теперь я вижу, что она права. Так что желать вам счастья уже нет смысла, вы, по-моему, и так знаете, что делать.

Робби едва не хмыкнул, и Рита бросила на него предупреждающий взгляд.

– Спасибо, – поблагодарил Виктора Артур, находя ее руку под столом и крепко сжимая пальцы.

Юдифь отказалась говорить, коротко объяснив:

– Я уже все вам сказала в прошлый раз.

– Ну, что ж, тогда, наверное, настала моя очередь, – поправив манжеты своей рубашки, сказал Робби. – Для начала пару слов тебе, Артур. – Он опустил глаза, и едва заметно улыбнулся, а потом вновь поднял взгляд и посмотрел прямо на Артура. – Я, по правде говоря, никак не думал, что ты добьешься согласия моей матери. Ты оказался крепче, чем я полагал. Такой настойчивый, упорный и добросовестный, просто удивительно. Полагаю, что в тебе столько же верности, сколько и целеустремленности, а это самое важное. Признаюсь честно: мне безразлично, станешь ли ты богатым человеком или известным фотографом. Деньги вы всегда сможете заработать и вместе, моя мать не из тех, кому нужны миллионы для полного счастья. Однако мне не все равно, как будет проходить ваша жизнь. Не обижай ее, Артур. Относись к ней с уважением и цени все, что она делает для тебя. Теперь немного нужно сказать и о невесте, – вздохнул он. – Мне тяжело говорить о твоей свадьбе, мама. И все же, я должен признаться – я рад тому, что ты не останешься в одиночестве. Артур должен научить тебя многому, и в первую очередь – показать тебе, чего ты достойна. Я, как сын, с этим не справился.

– Что ты говоришь, – с трудом сдерживая слезы, прошептала Рита. – Ты просто идеальный сын.

– Нет, я знаю, о чем говорю. Будь счастлива, мама. Я хочу, чтобы ты была счастлива с тем, кто любит тебя и умеет ценить твою любовь. Живите долго, радуйте друг друга и говорите столько же, сколько можете разговаривать сейчас. – Робби натянуто улыбнулся. – Если оставить вас на целый день, вы можете проговорить целые сутки напролет, и даже не вспоминать о других. Пусть так будет всегда.

Ей так хотелось, чтобы Робби одобрил ее решение, но он сказал об этом только сейчас. Рита опустила голову, боясь расплакаться. Какое облегчение слышать эти слова!

– Спасибо, Робби, – поднимая голову и благодарно глядя на него, сказала она.

*

После весьма насыщенного дня уходить из дома уже не хотелось, но она обещала Артуру, что они обязательно пойдут в кино. Робби тоже собрался пойти к своему отцу – он стоял у телефона и говорил с Антоном, уточняя детали. Рита ушла в свою комнату, чтобы в который раз за день сменить платье. Ей не хотелось слышать, о чем говорят ее сын и бывший муж, и она занялась одеждой. Артур вошел в комнату следом за ней, закрыв за собой дверь.

– Какое платье? – спросил он.

– Бордовое шерстяное, на улице холодно.

– То длинное с широкими рукавами?

– Да.

Он опустился на ее кровать и стал наблюдать за тем, как она одевается.

– Трогать нельзя, но глядеть можно, – пояснил он, когда она повернулась к нему, желая спросить, почему он не уходит. – В зале будет темно, и ты не станешь бранить меня за то, что я смотрю на тебя.

– Откуда ты знаешь, что там темно? – поинтересовалась она, застегивая пуговицы на груди.

– Я заходил туда – пришлось вызывать прямо из зала одного человека. Это было еще в ту пору, когда я учился у Готлиба.

Само здание не представляло собой ничего особенного. Узкий коридор, маленькое фойе, странные окошки и будки – все казалось слишком уж сжатым и темным. Публика здесь была самая разная, рядом с ними шагали все – от богато одетых людей, до обычных рабочих. Рита старалась держаться рядом с ним, и когда они вступили в главный коридор, который вел к залу, Артур приблизился к ней и сказал:

– Я возьму тебя за руку, не то мы потеряемся.

– Не понимаю, что они будут гасить, если здесь и так почти нет ламп, – пробормотала она.

– Темнота станет еще более густой, поверь мне.

Он оказался прав – в зале действительно потушили свет, и зрительные ряды погрузились в полумрак. Было даже темнее, чем в театре. Рита неуверенно оглянулась, пытаясь разглядеть лицо Артура. Он улыбался.

– А где большая сцена? – спросила она, наклоняясь к нему.

– Не будет никакой сцены.

– Почему?

– Потому что ее не должно быть.

– А куда же нам смотреть?

– Тебе нужно смотреть на стену.

– Что – прямо на стену? Туда, где этот светлый квадрат?