Кофе готов, миледи - Александра Логинова

Сегодня же в планах было еще раз посетить мастера Шевора и закупиться интересной артефактной мелочевкой, облегчающей жизнь. Однако едва мы вышли на улицу и вдохнули морозный воздух, как внезапно раздался писк:

– Ой-ой-ой! Ой! – мой карман начал активно дергаться. – Ой, мамочка!

– Что такое? – всполошилась я.

– Ничего! Просто тут немножко… ой!

Я засунула руку в карман, выудив пищащего чертика. Маленькая лапка держалась за щеку, а глаза налились огромными слезами.

– Что такое? Болит? Ударился где-то?

– Не ударялся, просто больно, – захныкал ребенок, потирая шерстяную щечку.

– Зубы болят? – вот тебе здрасьте! У чертей могут болеть зубы?

– Внутри болит. Дышать больно, – огромные соленые капли покатились по мордашке, а я напрочь перепугалась.

Господи, где я найду врача по чертям? Да любой лекарь сначала прихлопнет «нечистую пакость», а потом уже спросит, зачем пришли. И что мне теперь делать с плачущим от боли дитём? Куда бежать, кому показывать? Мама миа!

Мою панику подхватила Мира, и так бросавшая виноватые взгляды на чертёнка.

– Госпожа, к лекарю надо! К какому? К Фредерику, а у нас других и нет!

– Чтобы он его убить попытался, как вы?

– А что делать, леди?! Я зубы лечить не умею. Давайте объясним господину Фредерику, что наш клят хороший? Он его вылечит! Луи! – закричала она, принимая решение вперед меня. – Луи, пошли весть лекарю, у госпожи кл…

– К личному посещению лекаря я пока не готова, – перебила я. – Но мне срочно нужна его консультация, поэтому пригласите его к нам как можно скорее.

Понятливо кивнув, лакей убежал в дом, а мы вернулись в мои покои и принялись утешать ребенка, баюкающего опухшую щеку. Понятия не имею, как буду объяснять лекарю откуда у меня черт и почему ему нужно вылечить челюсть, но надеюсь что-нибудь придумать.

– Не плачь, маленький, ну пожалуйста, – едва ли сама не плакала Мира, поглаживая кисточку хвоста.

– А ты будешь любить меня, если все мои зубики выпадут? – плача спросил клятик, цепляясь лапкой на палец служанки.

– Ну конечно! Ничего у тебя не выпадет, все обязательно будет хорошо! Потерпи, миленький, сейчас придет лекарь и поможет.

– Наверное, он не успеет. Я уже не чувствую свои лапки…

– Что у вас тут происходит? – ворвался в комнату Ясень. – Поместье на ушах стоит, каждая собака про новую болезнь графини болтает!

– Это я… – скорбно сказал чёрт.

– Что ты?

– Совершаю помирание.

Дикое изумление в глазах парня констрастировали с моим феспалмом. Что еще за приступ ипохондрии? Очень надеюсь, что он всего лишь преувеличивает, а не выдумал зубную боль ради внимания. Не то, что бы я была готова ругаться на ребенка из-за таких придумок, но воспитательной беседы не избежать. Хотя лучше бы он все придумал на самом деле, чем смотреть в эти большие заплаканные глаза!

– Мира, у нас есть шалфей?

– Есть, моя леди! – с готовностью отреагировала служанка. – Заварить?

– Давай, должно немного снять воспаление до прихода Фредерика.

– Наверное, мне уже ничего не поможет, – мой глаз задергался в такт похоронному голосу малыша. Пора брать ситуацию в свои руки.

– Плохая попытка соврать, – небрежно сказала я, махнув рукой и демонстративно поворачиваясь к окну.

– Соврать? – растерялся чертик. – Я не вру!

– Сам говорил, что кляты всегда врут. Получается, ничего у тебя не болит, ты просто обманываешь нас, – хмыкнула я.

Ребенок так удивился, что перестал плакать. Неуклюже встав на копытца, он прошел по столу до меня и требовательно протянул лапку. Секунду помедлив, я протянула ему указательный палец и замерла под горьким взглядом дитя.

– Чувствуешь? – спросил он, приложив мой палец к щечке. Где-то под шерсткой тихонько чувствовалась пульсация, едва уловимая при нашей разнице в размерах. – Правда болит.

Внезапный стук в дверь прервал нашу беседу. Клятик привычно юркнул под стол и я не успела его остановить. Заглянувший в кабинет целитель Фредерик поздоровался и сразу перешел к делу:

– Ну же, ваша светлость, что вас беспокоит? Признаться, я заволновался, когда получил срочный вызов на артефакт связи. Снова головокружение или что-то с вашей служанкой? Не томите, моя госпожа.

– Знаете, господин Фредерик, у меня к вам крайне деликатное дело, – неожиданно смущенно начала я. – Прошу вас проявить терпение к тому, кому нужна ваша помощь, и сохранить врачебную тайну.

У меня правда не было выбора! Если кто и способен остановиться от моего приказа и не пытаться причинить вред моему маленькому другу, так это наш лекарь. Искать другого врача не было времени, да и не могла я гарантировать безопасность чертенку, доверяя постороннему человеку. А тут… была не была!

Помедлив, я подняла руку над столом, на которой привычно свернулся клубочком маленький безрогий клят. Чем дольше лекарь всматривался в шевелящийся комочек, тем больше становились его глаза.

– Леди Маргарет, это же… У вас завелась нечисть? Право слово, – потянул он ворот халата пальцами, – это немного не в моей компетентности. Конечно, если хотите, я помогу вам избавиться от этой проблемы, но гораздо проще вам его сжечь.

Тьфу ты!

– Нет, господин лекарь, – твердо сказала я, накрывая ладонь второй рукой. – Его ни в коем случае нельзя убивать. Здесь проблема иного рода. У него болит зуб.

Непродолжительное молчание прервалось закономерным вопросом:

– Вы хотите сказать, что это клят и есть мой пациент? – суховато уточнил лекарь.

– Да. Понимаете ли… я в ответе за него. Кому как не вам знать, что не бывает плохих и хороших пациентов, все мы болеем одинаково. А этот клят еще ребенок, понимаете?

– Ребенок? – заинтересовался целитель и открыл саквояж. – Ну-ка, голубчик, откройте рот. А вы, леди, подержите фонарик.

Достав миниатюрное зеркальце, Фредерик наклонился над захлопнувшим ротик чертенком. Я и глазом моргнуть не успела, как пушистое рыльце оказалось спрятано в лапки.