Самая слабая особь - Елена Сергеева

Да, мы в салоне не одни, но у меня полное ощущение, что нас окружает некий барьер, отсекая от остальных пассажиров, создавая волнующе интимную обстановку.

Как только мобиль отрывается от поверхности, каир делает какой-то условный знак Шраму и тот одним щелчком по консоли опускает встроенную шторку, которая разделяет салон на две части. В одной - остаемся мы с каиром, Шрамом и отцом Лайса. В другой – сопровождающая нас охрана. Каир, облегченно выдохнув, снимает свою маску и бросает ее на небольшой столик перед ним. Теперь-то я могу разглядеть ее поближе, с удовлетворением замечая хитрое крепление сверху, куда пристегнута, доставившая мне столько головной боли, коса.

С неким трепетом поднимаю глаза, чтобы окунуться в спокойную синеву взгляда, наблюдающего за мной, правителя. Честный, открытый взгляд. На этот раз, в нем нет никакой властности или подавления своей силой. Просто мужчина. Просто смотрит на женщину. Спокойно и уверенно, хоть и с заметным мужским интересом. Но без пошлости и пугающей страсти в глазах. Его взгляд обещает защиту и поддержку всегда и во всем. Такому хочется, одновременно, и верить, и страшно довериться полностью. Ведь полная открытость грозит и полной беззащитностью перед тем, кому ты доверяешь.

Обмен взглядами длится буквально полминуты, но меня заметно отпускает. Чрезмерное волнение куда-то испаряется, а в груди разливается приятное тепло, словно кто-то ласково гладит ладошкой. Я даже решаюсь задать вопрос, чтобы прервать затянувшееся молчание. Ведь и Шрам и дор Ин старший соблюдают тишину и что-то, с серьезными лицами, изучают в своих комах.

- Долго нам лететь? – и только потом спохватываюсь, что не добавляю привычного обращения «даи райн каир», словно предлагая более близкий круг общения. Все это нарушает все существующие правила и нормы этикета, но каира это, похоже, совсем не смущает. Он как будто и не заметил моей оплошности.

- Около цикла, - отвечает он, как ни в чем не бывало.

В голове вертится еще куча вопросов, но задавать их я теперь не решаюсь.

- Ну же, исса, спрашивайте. Я же вижу, что у вас много вопросов, - решает он меня приободрить, немного сжимая ладонь, которую я так и забываю у него отобрать.

Как-то неправильно все это. Не должен он так себя вести со мной, и я не должна так на него реагировать. Ни к чему хорошему это не приведет. Поэтому, с внутренним разочарованием, возвращаю себе свою конечность и решаю замаскировать свои действия словесной атакой.

- Мне нужно будет заверить какие-нибудь документы о неразглашении, даи райн каир? Ведь я видела ваше лицо, а это значит…

- Не нужно. Я доверяю вашей порядочности, исса Алес. Поверьте, никто случайно не видит меня без маски, - улыбается он в ответ.

- А с планеты меня потом выпустят? Или я теперь, как и Лайс, не выездная?

Каир хмурится на мои слова и словно через силу отвечает:

- Вы свободны в своих передвижениях. Вам уже хочется покинуть Рай? Я думал, ваша работа…

- Пока совсем не хочется, даи райн каир, - торопливо перебиваю его я. Не хватало еще мне обиды со стороны правителя.

- Я просто уточняю. На будущее…

- Хотелось бы, чтобы вы свое будущее связывали с этой планетой. У вас здесь много возможностей проявить себя и близкий круг уже начинает формироваться. Было бы глупо упускать такой шанс. Согласитесь со мной, исса Алес, - каир, как настоящий дипломат, умеет уговаривать, так что мне сразу захотелось с ним согласиться. И вообще признать за ним право решать за меня все мои судьбоносные вопросы, потому что…

Ой, куда это меня занесло?

- Я подумаю над вашими словами, - осторожно отвечаю, сдерживая свою реакцию.

- Подумайте, - тут же благосклонно он мне разрешает.

И снова наклоняется к моему уху, медленно отводит в сторону длинные пряди и буквально щекочет меня своими губами.

- Очень хорошо подумайте…

О чем это он? После такого думалка попросту отключается. Я только и могу, что пытаться унять, бешено колотящееся в груди, сердце, да, стараться контролировать, уверенно подбирающийся к щекам, румянец.