Жажда смерти - Кирилл Шелестов

— И много дал-то? — допытывался Виктор.

— Сотку. А теперь ломай голову, как назад получить! Блин, да я бы, между нами, за сотку его, может быть, и сам бы грохнул!

— Не ври! — спокойно сказал Храповицкий. Плохиш изменился в лице.

— Да это я так, понтуюсь, — попытался вывернуться он. — Конечно, я бы не грохнул. Да разве я бы на Пашку руку поднял? Ты че, правда, что ли, поверил?

— Я спрашиваю, за что ты ему заплатил? — не отступал Храповицкий.

— Вов, да ты че выдумываешь? — попробовал упереться Плохиш. — За что мне ему платить такие деньги?

— За стройплощадки, — пожал плечами Храповицкий. — Или за помещения, которые он тебе отдавал в долгосрочную аренду.

Храповицкий говорил уверенно, без тени сомнения в голосе. Плохиш сдался и отвел глаза.

— А ты откуда знаешь? — растерянно пробормотал он.

— Я знаю, — недобро усмехнулся Храповицкий. — И неважно, откуда.

— Ну и тварь же ты, Плохиш! — не утерпел Виктор. — Мы и тебя, и Сырцова на такие должности назначили! А вы обжиться не успели, как сразу принялись у нас воровать! Что вы за уроды такие? И ты, и Сырцов! Два сапога пара! Или вы решили, что вы там навечно окопались? Вам в башку не приходит, что все назад переиграть можно?

В презрительном тоне Виктора звучала скрытая угроза. Мне показалось, что Плохиш струхнул.

— А че сразу «уроды»-те! — надувшись, заворчал он, пряча свой испуг за деланной обидой. — За такие слова отвечать надо! Ваши, что ли, эти стройплощадки? Человек мне предложил, я согласился. Какая разница, кому платить! Вам сотка все равно — не деньги. А для меня — это бизнес...

Дверь вновь открылась, и неслышно вошел Савицкий.

— Я выяснил, где был Сырцов... — начал он, и тут его взгляд упал на Плохиша. Он сразу осекся и замолчал.

— Насчет меня, что ли? — вскинулся Плохиш. — Да я и так приехал! Че мне прятаться-то!

Савицкий вопросительно взглянул на Храповицкого, ожидая дальнейших распоряжений, и, убедившись, что в нем не нуждаются, молча вышел.

— Относительно ваших с Сырцовым подковерных сделок мы поговорим позднее, — проговорил Храповицкий хмурясь. Его тон не сулил Плохишу приятного продолжения. — Я назначал тебя, и я несу за тебя ответственность перед губернатором. А ты за моей и его спиной уже успел начать возню. Значит, в больших делах на тебя нельзя полагаться.

Плохиш часто задышал, но возражать не решился.

— Разговор сейчас не об этом, — продолжал Храповицкий чуть мягче. — Ты лучше говори, что, по-твоему, произошло с Пашей. Кто заказчик?

Плохиш явно обрадовался смене темы.

— Да тут и думать нечего! — с готовностью выпалил он. — Его свои подставили!

— Что значит «свои»? — живо откликнулся Вася, у которого реплика Плохиша тут же всколыхнула только что улегшиеся страхи.

— Ну, кто в мэрии там с ним работает, — отозвался Плохиш. — Коллеги его. — Он помялся. — Я, конечно, сначала на вас подумал, — признался он. — Ну, вроде так получалось, что вам логичнее всего его убрать. Но потом понял, что не вы. — Он покачал головой и убежденно прибавил: — Не. Не вы.

— А почему ты думаешь, что не мы? — с интересом спросил Виктор.

— Да вы бы по-другому все сделали! Не оставили бы в живых. Хуже нет, чем не добить. Правильно говорю?

И он цинично подмигнул.

Виктор криво усмехнулся. Храповицкий покосился на него и вновь обратился к Плохишу:

— А зачем это было делать Пашиным коллегам?

— Ну-у, — неуверенно протянул Плохиш, — так сразу я не отвечу. Есть у меня, конечно, догадки.

— Говори, говори, — поторопил Храповицкий.

— Ну, гляди, — заговорил Плохиш. — Во-первых, мог Кулак это устроить. Лично приказать. Он на него за эти стройплощадки злой как черт был. Мне Сырцов сам рассказывал. Дальше. Кто-то из заместителей Кулака. Паша же на финансах сидит. А ребята там до его прихода маркитанили. Это как пить дать. На горючке зарабатывали. Кредиты в банках брали под завышенные проценты и откаты за это получали. Да много чего там можно придумать. А он им, допустим, кран перекрыл, деньги в ваш банк перевел, все большие закупки через ваши фирмы пошли. Он, может, даже не понял до конца, что натворил. А им-то куда деваться? Или вот еще мысль. Кто-то же до него продавал эти стройплощадки. Ну, там, горстройдепартамент какой-нибудь. Люди есть люди, везде лазейку найдут. Заработать всем охота. А тут появляется Паша и подгребает все под себя. А если, допустим, кто-то уже под это дело бабки взял? В натуре, прикинь, вгрузили какому-нибудь чиновнику сотни три. А бумаг нет. Че ему делать? Бабки возвращать? А если он их уже потратил? Квартиру себе купил или дом построил? И он дает каким-то отморозкам пятерку, чтобы они поставили Пашу на глушняк. Две проблемы сразу решаются. И лаве отдавать не надо. Дескать, бумаги застряли у Паши, а Паши уже нет в живых. И опять можно зарабатывать. Че, не так, что ли?

В восторге от своей сообразительности Плохиш окинул нас торжествующим взглядом.

Храповицкий потер лоб и задумчиво пригладил свои кустистые брови.

— Мне, признаюсь, тоже кажется, что это скорее связано с Пашиными махинациями, чем с нашим делом, — проговорил он.

— А с вашим делом-то как? — удивился Плохиш. — Че его, мусора, что ли, рванули? Я че-то такого еще не слыхал.

— Значит, надо искать среди заместителей Кулакова, — Вася поспешил ухватиться за новую догадку. — И чем быстрее, тем лучше.

— Постойте, — вмешался я. — Как ни странно, но сейчас важнее не то, кто это сделал. А что будет думать Паша, когда придет в себя. Если он тоже начнет подозревать нас, а он, скорее всего, начнет, то он может слететь с катушек. И наделать непоправимых глупостей. Мы должны убедить его, что не имеем к этому покушению никакого отношения.

— К нему еще надо прорваться, — заметил Плохиш. — Там мусоров — тьма-тьмущая.

— Прорвемся, — пообещал Храповицкий.

Вновь появился Савицкий. Сегодня он возникал с настойчивостью и непредсказуемостью тени Гамлета-старшего.

— Прокуратура закончила обыск у него дома и в его служебном кабинете, — сообщил он. — В квартире в сейфе нашли шестьсот тысяч долларов. Жена клянется, что ничего о них не знает. Предположила, что деньги принадлежат не ему.

— Вот дура! — ахнул Плохиш. И поспешно прибавил: — А, может, я ему больше одалживал? Я сейчас что-то такое припоминаю.

— В кабинете, тоже в сейфе, было еще сто пятьдесят шесть, — закончил Савицкий.

— Но это-то точно мои! — заявил Плохиш.

— Ага, — поддакнул Виктор. — Там на всех купюрах вместо Вашингтона — твоя наглая морда. Вообще, должен сказать, что нескромно парень хапал. Как говорится, не по чину брал.

Савицкий двинулся к двери.

— Вы забыли сказать: «Adieu, adieu. Remember me!» — напомнил я.

— Простите? — не понял Савицкий.

— Шутка. Это из Шекспира.

— А при чем тут Шекспир? — вмешался Плохиш. — Говорю вам, его из-за бабок грохнули, а не из-за Шекспира.

С этим никто спорить не стал.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

О покушении на Сырцова губернатор узнал в четверг, в Москве, куда он прилетел накануне вечером с женой. Он остановился в здании представительства Уральской области — красивом особняке в историческом центре Москвы, купленном губернской администрацией для размещения чиновников во время их пребывания в столице. Откровенно говоря, губернатора не очень волновало, где именно живут его подчиненные, но свои визиты в Москву он любил обставлять со всем возможным комфортом. В представительстве, помимо современных гостиничных номеров, была своя кухня с поваром, бизнес-центр и большой штат обслуги, включая десяток водителей с машинами.

Подобно большинству высокопоставленных российских чиновников, Лисецкий копировал привычки президента, в том числе и те, которые были глубоко чужды самому Лисецкому. Он играл в теннис, потому что все в Кремле играли, ездил на охоту, хотя терпеть не мог мерзнуть зимой на номерах и предпочитал, если уж на то пошло, безопасную стрельбу с вертолета.

Президент вставал неприлично рано, около пяти утра, и Лисецкий, вообще-то любивший поспать, теперь без всякой надобности заставлял себя ставить будильник на семь часов, а потом некоторое время слонялся в дурном настроении, не зная, чем себя занять. На этот раз, поднявшись и позавтракав, он позвонил своему помощнику, который уже успел доехать до работы, поскольку разница между Москвой и Уральском составляла два часа. Помощник-то и доложил губернатору о вчерашнем происшествии во всех подробностях.

Новость о взрыве и пребывании Сырцова в реанимации привела губернатора в неописуемый восторг.

— Сколько, ты говоришь, у него в сейфе нашли? — возбужденно кричал он в трубку, мгновенно забыв все свое раздражение. — И на работе тоже? Отлично! И вокруг него деньги валялись? Ух ты! Вот это здорово! Умел красть, не то что мы с тобой! Срочно найди Торчилину, — это была фамилия пресс-секретаря губернатора, — пусть даст команду газетам немедленно это печатать. В том духе, что чиновники мэрии бесстыдно заворовались. Грабят город и теперь уже сами становятся жертвами бандитских разборок. И телевидение тоже пусть это показывает. И с Решетовым, с Решетовым надо связаться, чтобы их средства массовой информации тоже подключились! Да! И про Кулакова побольше. Кулаков тут главный герой! Скажи, я предлагаю такой заголовок «Кулаков устраняет своих сообщников». Как при чем? Да плевать я хотел, виноват он или не виноват. Я откуда знаю? А вдруг это именно он? Может, они там с Сырцовым деньги не поделили! Пусть народ знает, как мэрия живет! А то строят из себя честных, нас поливают, а сами деньги гребут! Короче, пусть подготовит материал, расставит все акценты и позвонит мне. Лады?